Это цитата сообщения Алевтина_Князева Оригинальное сообщение
Орловы
Ф.С.Рокотов (1735-1808) Портрет Ивана Григориевича Орлова
Иван Григориевич Орлов (1733-1791) — один из пяти братьев, возвысившихся при Екатерине II.
В шестнадцать лет стал солдатом Преображенского полка.
После смерти отца в 1746 он стал главой семейства. Будучи старшим сыном, принял на себя все хозяйственные заботы по управлению неразделенными имениями своих четырех братьев.
На основании сохранившейся переписки можно сделать заключение, что Орловы жили очень дружно, любили и поддерживали друг друга. Авторитет Ивана Григорьевича, «старинушки», был неоспорим.
Семье повезло: один из братьев, Григорий, стал любовником великой княгини Екатерины Алексеевны. Иван, Григорий и Алексей Орловы участвовали в дворцовом перевороте 28 июня 1762 года, свергшем ее мужа, императора Петра III. Во многом именно благодаря стараниям братьев Орловых Екатерина Алексеевна стала русской императрицей Екатериной II.
После переворота ее помощники были возведены в графское достоинство и получили в награду баснословные богатства. В отличие от своих братьев, Иван Григорьевич, получив графский титул и чин капитана лейб-гвардии Преображенского полка, награжденный пенсией за участие в событиях 1762г оставил службу и вообще всякую общественную деятельность.
Правда, он участвовал в Комиссии по выработке нового Уложения в качестве депутата от дворян Вяземского уезда и был даже избран в 1766 году маршалом комиссии.
Он жил богатым барином в Москве и в «низовых деревнях» на Волге, изредка приезжая в Петербург повидаться с братьями и уладить в очередной раз дела своего склонного к расточительству брата Григория.
Ф. С. Рокотов дважды писал Ивана Григорьевича. Портрет, содержащийся в Третьяковской галерее, вероятно, более ранний. Видимо, он был создан вскоре после переворота, так как на портретируемом под верхней одеждой скрыта кираса — латы, защищающие грудь.
В отличие от красочного портрета Орлова, находящегося в Русском музее, третьяковский вариант почти монохромен: неяркое сочетание образуют серебристо-серые тона кафтана, пудреный парик и скромный черный шейный платок. В этом камерном портрете художник показывает умного и расчетливого человека, который не стремился занять высокое положение при дворе, однако, оставаясь в тени, оказывал влияние на государственные дела.
Пелевин Ю.А.
Ф.Рокотов (1735 - 1808) Портрет графа Г. Г. Орлова в латах
Портрет графа Г. Г. Орлова в латах долгое время приписывался Л. Токе, французскому художнику при дворе Елизаветы Петровны. А. В. Лебедеву принадлежит атрибуция произведения Ф.С. Рокотову и новая датировка портрета. Исследователь справедливо отметил, что «Токе не мог написать портрета Орлова, так как художник уехал из России в 1758 г., когда Г. Орлов был еще „самым низким армейским офицером и не более как поручиком“ (А.Т. Болотов. Записки. Т.1. стр. 840.), находившимся на войне, и изображение его в орденской ленте могло быть написано только после возвышения, т. е. не ранее второй половины 1762 г.
Рокотовский портрет соответствует именно этому периоду, так как на нем фаворит Екатерины щеголяет именно теми орденскими знаками, которые он получил в 1762 г.
Григорий Григорьевич Орлов (1734-1783) ˜ — один из пяти братьев, возвысившихся при Екатерине II.
Григорий Орлов служил поручиком в Измайловском полку. О его подвигах слагали легенды. Он был темой разговоров везде, где собирались солдаты и офицеры - в столичных трактирах, в гвардейских казармах и даже в гостиных царского дворца.
Гигантского роста, широкоплечий, с длинными мускулистыми ногами и торсом, словно вырубленным из камня, он считался самым сильным среди измайловцев. Он был влюблён в Екатерину, но любовь и преданность любимой способны на многое.
"Орловым я обязана тем, что я есмь", - призналась Екатерина II французскому послу Брётелему. И императрица была права. Они не только возвели ее на престол, но с именами этих людей связаны все ее лучшие начинания. Что бы не говорили о Г.Орлове, при своих человеческих недостатках, он был не только любовником Екатерины Великой.
Родился князь 6 октября 1734 г. В 1745 был определен в Петербургский сухопутный кадетский корпус - одно из лучших учебных заведений XVIII в.4, однако, не пройдя полного курса обучения, в 1749 г. вступил в службу лейб-гвардии Преображенского полка солдатом. Участвовал в Семилетней войне и проявил себя в сражении под Цорндорфом. Пленив адъютанта прусского короля графа Шверина, Орлов вместе с ним был отправлен в Кенигсберг. По прибытии в Петербург в 1758 г. получил чин капитана и назначение на должность адъютанта при генерал-фельдмаршале графе П.И. Шувалове5.
23 февраля 1762 г. был переведен на должность цалмейстсра в артиллерийском штате Екатерины. В день коронации Екатерины братья Орловы возведены в графское достоинство, Григорий стал действительным камергером и с сентября 1762 г. произведен в генерал-поручики.
11 марта 1765 г. Г. Орлов назначен на должность генерал-фельцейхместера и генерал-директора над фортификациями после А.Н. Вильбуа, на которой, в отличие от своих братьев Алексея, Владимира и Федора, ушедших в отставку в 1775 г., находился до 13 апреля 1783 г., т. е. до дня своей смерти.
По свидетельству князя М.М. Щербатова при князе Орлове “дела шли довольно порядочно, и государыня, подражая простоте своего любимца, снисходила к своим подданным. Не было много раздаяний, но было исполнение должностей, и приятство государево вместо награждений служило. Люди обходами не были обижаемы, и самолюбие государево истинами любимца укрощаемо часто было... Орлов никогда не входил в управление не принадлежавшего ему места, никогда не льстил своей государыне, к которой неложное усердие имел и говорил ей с некоторою грубостью все истины, но всегда на милосердие подвигал ее сердце; старался и любил выискивать людей достойных, поелику понятие его могло постигать... Ближних своих любимцев не любил инако производить, как по мере их заслуг. И первый знак его благоволения был заставлять с усердием служить Отечеству”.
В этих словах отмечена служение Орлова отечеству Занимаемые им должности генерал-фельдцейхмейстера, генерал-директора инженеров, президента канцелярии опекунства иностранных колонистов, шефа кавалергардского корпуса и прочие составляли нечто второстепенное в его общественном положении. Они терялись в его главной роли - роли пособника и советника императрицы по важнейшим государственным делам.
Обладая чутким умом к вопросам дня, он был участником всех главных начинаний Екатерины.
Одна из острых проблем, вставших перед императрицей - незначительная заселенности российской территории. Вопрос о малолюдстве страны требовал скорейшего разрешения. Недостаток людей на огромных земельных просторах Екатерина хотела возместить иностранцами.
14 ноября 1762 г. последовал собственноручный указ Сенату о переселении в Россию иностранных поселенцев. Во главе такого важного дела, как создание иностранных колоний, манифестом от 4 декабря был поставлен граф Г. Орлов. 22 июля 1763 г. учреждалась “Канцелярия Опекунства иностранных переселенцев”, президентом которой, на правах президента коллегии, назначался граф Г.Г. Орлов.
Григорий Григорьевич со всей серьезностью отнесся к порученному делу: за границей работали его вербовщики, начинали создаваться иностранные колонии на Волге. 16 февраля 1764 г. граф представил императрице обширный доклад о том, какие земли отвести под колонистов, в каком количестве, о способах поселения их и о межевании земли. Не смотря на протест Сената, доклад был одобрен Екатериной.
Орлов вошел в число членов-учредителей Вольно-экономического общества, взяв на себя первоначальные расходы по его устройству. Это случилось, как только появилось “особое благоволение Императрицы к упражняющимся в чинении всяких опытов для поправления земледелия и домостроительства, которое подало повод некоторым патриотам устроить в России экономическое общество для распространения в народе полезных и нужных к земледелию и домостроительству знаний”.
22 мая 1765 г. придворный библиотекарь императрицы статский советник Иван Иванович Тауберт окончил составленный им план патриотического общества “для поощрения в России земледельства и экономии”. Примером для создания послужили общества в Шотландии, основанные в 1723 г., Ирландии (1736), Англии (1753), Франции (1757) и Германии (1762).
У основания общества стояли 14 знатнейших придворных и близко известных государыне особ, включая самого Тауберта. Туда также входили граф Р. И. Воронцов, А. В. Олсуфьев, И. Г. Чернышев... 15 июня 1765 г. состоялось собрание учредителей для принятия устава, сам Г. Орлов не присутствовал, хотя сбор состоялся в бывшем Штегельмановом доме, в котором в это время проживал граф.
Пост президента предлагали сначала графу Р.И. Воронцову, затем Г.Г. Орлову “как поощрителю и любителю всяких полезных знаний”, но получили отказ, т. к. “по множеству занятий, он этого звания на себя принять не мог”. Первым президентом был избран Адам Васильевич Олсуфьев. Президент избирался на 2/3 года (избирались по третям).
Г.Г. Орлов занимал этот пост с 1 января по 1 сентября 1766 г. Основная деятельность общества была направлена на собирание экономических сведений о России; распространялось сельскохозяйственного образование и научные сведения, а также занятия по скотоводству, в том числе по страховке скота, поощрялись механические искусства и т. д. На период президентства Г. Орлова остро стоял вопрос оспопрививания в России, ему принадлежало едва ли не первое место между правительственными распоряжениями. Поэтому Вольно-экономическое общество занималось распространением сведений о пользе мероприятий.
В 1771 г. Москву и центральные губернии России постигла большая беда - из Турции занесли чуму.
Болезнь заявила о себе во время первой русско-турецкой войны, именно из Турции, и несли ее в Европу возвращавшиеся военные. Как только появились сообщения о чуме в русских войсках, вокруг Москвы выставили карантинные заставы. Первая вспышка была в ноябре 1770 года, заболели 27 человек, 22 из которых умерли. Вспышка была локализована, и через 6 недель карантин в городе был снят.
Тем не менее, болезнь вернулась 7 марта 1771 года. Эпидемия началась с самой отдаленной части города, в Лефортово, в сухопутном госпитале. Затем на Суконном заводе за Москвой-рекой и разнеслась по всему городу рабочими.
К середине года смертность составляла 700-900 человек в день. К июлю из 13 тысяч жилых домов в 6 тысячах были больные чумой, а в 3 тысячах домов все жители вымерли. Среди населения началась паника. Главнокомандующий Москвы фельдмаршал П.С. Салтыков уехал в свое подмосковное имение, за ним последовали губернатор и обер-полицмейстер с семьями.
ЕкатеринаII была в курсе с самого начала, именно по ее указу и проводились карантинные мероприятия.
15 сентября 1771 года 
[x120]в Москве вспыхнул бунт. Поводом стало решение архиепископа Амвросия о переносе иконы Боголюбской Божей матери из часовни у Варварских ворот в менее доступное место. Архиепископ был весьма образованным человеком и понимал, что огромное скопление народа способствует распространению болезни. Вот за образованность Амвросий и пострадал.
Кроме того, у народа накопилось масса претензий к властям (которые зачем-то закрыли общественные бани и торговлю), к духовенству (которое почему-то запрещало хоронить погибших по церковному обряду) и к врачам (морившим народ в карантинах).
Сигналом к началу активных действий стал бой набатного колокола. Лишенный «целительной» иконы обезумевший народ кинулся искать «злодея архиепископа». Нашел и зверски убил его. Потом вспомнил про прочих виноватых и начал громить больницы, карантины, убивать врачей и охранявших их солдат.
Генерал Еропкин, приданный губернатору Москвы еще в марте 1771 года, всего со 130 солдатами за сутки подавил бунт и арестовал зачинщиков.
Чтобы не допустить повторения мятежа, 21 сентября Екатерина объявила о посылке в Москву графа Г.Г. Орлова, “персоны, от нас поверенной, ... избранного по довольной известной его ревности, усердию и верности к нам и отечеству”
Для подтверждения полномочий царского фаворита с ним в чумной город были направлены четыре лейб-гвардейских полка.
Cохранилось печатное обращение Орловa к москвичам, где граф рассказывал о том, что чума не передается по воздуху, а только через предметы и зараженных людей, а также всячески призывал жителей не паниковать и вести себя подобающим образом.
Помощником его назначался сенатор, генерал-поручик Петр Дмитриевич Еропкин. В день издания Манифеста Г. Орлов выехал в Москву, не смотря на распутицу 26 сентября он был уже там. Команде артиллерийского корпуса, сопровождающей графа Г. Орлова в зараженный город, выдавалось денежное пособие равное годовому жалованью.
Предпринятые им меры отличались благоразумием и целесообразностью: была учреждена комиссия предохранительная и исполнительная. Доктора объявляли “как всякий предохранить сам себя и пользовать может”. Без колебаний расправлялся с теми, кто продолжал промышлять грабежом в заразных домах. Такие дома с оставшимися в них трупами и добром предавались огню.
Граф действовал не только методами принуждения и устрашения. Он сам не прятался от чумы, посещал больных, прилагая все возможные меры об их попечении. Было увеличено число карантинов и больниц. Для работы в больницах приглашались все желающие. При этом люди крепостные получали вольную, если соглашались добровольно работать в инфицированных учреждениях.
Чтобы очистить город от трупов, выпустил из тюрьмы воров и других уголовников, обещая им свободу после того, как они наведут на улицах и площадях должный порядок. На казенный счет учреждались дома для воспитания сирот. Докторам и лекарям установил тройное жалование с обещанием, в случае смерти, значительный пенсион их семействам. Г. Орлов разрешил лечение на дому, но пациентам, находившимся на излечение в больницах, давалось вознаграждение от 5 до 10 рублей. Специальные служители хоронили умерших на особых кладбищах. Постепенно чума начала отступать. Ранние морозы остановили ее окончательно.
21 ноября, выдержав двухмесячный карантин, граф выехал в Санкт-Петербург.
На 70-е гг. XVIII в. приходится и Пугачевский бунт. Исполняя свои обязанности генерал-фельдцехмейстера, Г. Орлов участвовал в заседаниях Совета, где обсуждались меры, направленные к подавлению бунта. Занимался делами “оружейной экспедиции” о приеме присланного из Петербурга оружия, взамен захваченного Е. Пугачевым. На полях сражений его личного присутствия не требовалось.
Заслуги Г. Г. Орлова были отмечены памятной медалью, созданием триумфальных ворот в Царском Селе и строительством для него Мраморного дворца, на фронтоне которого императрица повелела начертать: “Здание благодарности”.
Деньги на строительство Мраморного дворца выдавались из Кабинета Ее Императорского Величества. На деньги Кабинета содержались “особливые строения” в Риге, Ревелле, а также в Петергофе и Стрельне.
Кроме этого Кабинет финансирует Канцелярию от строений со всем штатом, полковые дела, табели и прочие ведомости, горнодобывающие заводы, полотняные фабрики и т. д. Сохранились сведения об отпуске средств в Коллегию иностранных дел и в Гофъ-интенданскую контору. Кроме того, по изустному повелению Ее Императорского Величества в 1765 г. при Канцелярии от строений учреждались военные команды, при которых “создавались роты мастеровых и работных”. Указы Военной коллегии и Правительственного Сената от 1769 г. говорят о командировании солдат для производства строительных работ. Поэтому можно предположить, что граф Г.Г. Орлов принимал активное участие в строительстве Мраморного дворца не только как заказчик интерьеров.
Смотритель над строением дворца генерал-инженер М.М. Мордвинов руководил постройкой и состоял в инженерном корпусе, подчиняющемуся гене-рал-фельдцехмейстеру, а адъютант князя полковник Ф.Ф. Буксгевден был первым смотрителем дворца.
Г.Г. Орлов на свои средства строит новое трехэтажное здание Арсенала в Литейной части (между нынешней Шпалерной и Захарьевской улицами) с прекрасной архитектурой и планировкой, в которой целый этаж выделялся для собрания памятников отечественной истории.
В основу коллекции музея входили экспонаты “курьозные, инвенторские и достопамятные предметы”, которые начали собираться генерал-фельднехмейстером графом П.И. Шуваловым с 1756 г. по указу Елизаветы Петровны. Сменивший П.И. Шувалова А.Н. Вильбоа не обладал историческим чутьем своего предшественника и не пользовался большим влиянием при дворе, поэтому уникальное собрание чуть было не ушло на переплавку. С переводом коллекции в новое здание Арсенала собрание быстро растет, и к концу XVIII в. в нем насчитывалось более 5 тысяч единиц.
Находясь на должности генерал-фельдцехмейстера и генерал-директора над фортификациями, князь Г. Орлов поднял важный вопрос о том, “какие орудия преимуществуют, какие следует удержать и какие отменить совсем из армии”. Для выработки решения была устроена пробная стрельба из орудий, при чем испытывались знаменитые “шуваловские” гаубицы, 12-фунтовые пушки и 1/2-пудовые единороги. Однако, на развитие артиллерии в России Г.Г. Орлов большого влияния не имел. Это объясняется тем, что он не владел специальными знаниями по артиллерии и его познания ограничивались поверхностным знакомством с ней еще в бытность его адъютантом у графа П.И. Шувалова.
О последних восьми годах жизни Орлова сохранилось немного положительных сведений. В это время он пережил большую любовь, брак, трагическая развязка которого нанесла ему окончательный удар. В архиве Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи находится два дела, датируемые 1780 и 1782 гг., о предоставлении отпуска генерал-фельдцейхмейстеру Г.Г. Орлову в связи с болезнью и увольнением его для лечения на два года с полным жалованием и ему, и его штату'.
Смерть князя Г.Г. Орлова настигла в Москве 13 апреля 1783 г.
Благодаря Г. Орлову, не пропали бумаги и архивы М. Ломоносова, которые перешли к князю после смерти ученого, дополнив ранее купленную у него большую часть библиотеки. Широкий круг интересов князя Г. Орлова позволил ввести в российскую культуру имена Фонвизина и механика Кулибина. Строительство на личные средства здание Арсенала и пополнение его собрания позволило сохранить многие памятники оружейного искусства. До сих пор его коллекция оружия является предметом изучения.
Обладая вкусом и интересом к живописи, князь Г. Г. Орлов сформировал одну из живописных ранних частных коллекций. Она размещалась в 5 залах юго-восточной части Мраморного дворца. В нее входили “произведения всех европейских школ, особенно много работ модных в то время мастеров Голландии и Фландрии. Имелось даже несколько работ испанской школы, что было тогда большой редкостью.
Коллекция Мраморного дворца была столь значительна, что ее почти полностью приобрели в Эрмитаж. Наследники оставили у себя только фамильные картины и портреты
Князь Г. Г. Орлов по-настоящему не вступал на широкое поле государственной деятельности, хотя в тесном кругу придворной жизни постоянно радел о благе отечества.
Будучи слишком прямым и честным, он не принимал и особенно деятельного участия во внешней политике, занимаясь иностранным делами случайно и преимущественно по желанию императрицы. Но он был полезным советником Екатерины, прекрасным исполнителем тех заданий, которым Ее Величество придавала особое значение, участвовал до 1780 г. во многих важных начинаниях ее царствования.
Христинек, Карл Людвиг Портрет графа А.Г. Орлова-Чесменского
Произведения К.Л. Христинека, как правило, скромны: без блеска живописной маэстрии, составлявшей гордость иностранных придворных художников. Они исполнены строгой, точной и «добротной» кистью.
Алексей Григорьевич Орлов изображен уже после увольнения в отставку. Однако он, как положено по канону парадного портрета, одет в адмиральский мундир с орденами Св. Андрея Первозванного, Св. Георгия 1-й степени и Св. Александра Невского.
А.Г. Орлов (1737—1808), генерал-аншеф— один из пяти братьев, возвысившихся при Екатерине II. Как самый даровитый и энергичный из братьев, был инициатором дворцового переворота 1762 г., удавшегося, главным образом, благодаря его распорядительности. Он заставил Петра III подписать акт отречения; при его участии произошла в Ропше финальная катастрофа.
При вступлении Екатерины на престол Орлов был произведен в генерал-майоры. Лично не принимал участия в государственных делах, он нередко проводил свои планы через брата Григория, на которого имел большое влияние. В 1765 г. Орлов был командирован Екатериной на юг для предупреждения готовившегося там восстания среди казаков и татар. Первая турецкая война застала Орлова в Италии; откуда он отправил в Петербург составленный им план военных действий в Средиземном море и был назначен руководителем всего предприятия.
В этой роли он оставался до окончания турецкой войны (1774) и достиг важных успехов (битва под Чесмою, занятие многих островов Архипелага); за победу под Чесмой он был награжден титулом Чесменский.
Во время пребывания в Италии, в 1773 г., он захватил, по секретному поручению Екатерины, объявившуюся здесь самозванку княжну Тараканову . По заключении Кучук-Кайнарджийского мира Орлов испытал на себе, в связи с судьбой брата, холодность Екатерины, и в декабре 1775 г., по собственной просьбе, был уволен от службы.
Живя широкой жизнью в своих подмосковных имениях, он приобрел громкую известность среди москвичей щедрым гостеприимством. Его страстью сделались бега; из его конюшен вышли первые знаменитые Орловские рысаки, полученные путем соединения пород арабской, фрисландской и английской.
С воцарением Павла I положение Орлова стало опасным; по приказанию императора он при перенесении тела Петра III из Александро-Невской лавры в Петропавловский собор вынужден был нести его корону впереди процессии.
Орлову удалось, однако, благополучно выбраться из Петербурга за границу, где он и жил в течение всего царствования Павла I. Вернувшись в Москву при Александре I , он принял деятельное участие в организации земских ополчений в 1806 - 1807 годах.
Д.Г. Левицкий Портрет Ф.Г. Орлова
Федор Григорьевич Орлов (1741-1796), генерал-аншеф, один из пяти братьев, возвысившихся при Екатерине II.
Воспитывался вместе с братьями в Шляхетном кадетском корпусе, ещё юношей участвовал в Семилетней войне, проявив удивительную храбрость.В 1762 принимал вместе с братьями деятельное участие в подготовке переворота.
После переворота 1762 г. был пожалован чином капитана Семёновского полка, а в день коронации возведен в графское достоинство и пожалован в камергеры.
Указом 20 августа 1763 Орлову было приказано находиться «безпрерывно при текущих делах» в Правительствующем Сенате и «иметь дело за генерал-прокурорским столом».
Вскоре назначен обер-прокурором 4-го департамента Сената, награждён орденом Св. Александра Невского с сохранением чина капитана гвардии.
В 1767 участвовал в деятельности комиссии по составлению Уложения в качестве депутата от дворянства Орловской губернии. По предложению Орлова, комиссия о сословиях была разделена на 3 секции: первая занималась дворянством, вторая — «средним родом, или мещанством, третья — крестьянами свободными и крепостными».
Во время первой турецкой войны Орлов оставил гражданскую службу и в 1770 поступил в эскадру капитана Спиридова Первой Архипелагской экспедиции русского флота. Отличился при взятии крепости Короны, в Чесменском морском сражении на корабле «Св. Евстафий» (спас часть экипажа до взрыва) и при озере Гидре.
Командовал частью флота, которому было поручено уничтожить турецкие поселения и крепости вдоль Короманского побережья. За свои подвиги был произведен в генерал-поручики, награждён шпагой, усыпанной бриллиантами и 22 сентября 1770 орденом Св. Георгия 2-го кл.
За отличную храбрость и мужество, оказанныя им во время одержанной над турецким флотом при берегах Ассийских знаменитой победы и поданный к приобретению оной пример и советы.
В январе 1772 возвратился в Санкт-Петербург. В день заключения Кючук-Кайнарджийского мира произведен в генерал-аншефы с увольнением, согласно прошению, от службы.
С 1775 жил в Москве, занимаясь воспитанием своих внебрачных детей (пяти сыновей и двух дочерей), которым впоследствии присвоены были дворянское достоинство и фамилия Орловы.
Неизвестный автор. Портрет князя В.Г. Орлова
Для Орловых были характерны высокий рост, невероятная физическая сила, красота, безумная отвага, благородство, мягкосердечие, обходительность, веселый нрав. Современники поражались дружбе и любви, которая существовала между братьями. Они стояли друг за друга и не только жили "одним кошельком", но и одними интересами, среди которых не последнее место занимало увлечение наукой.
Особенно много для науки сделал младший из пяти братьев - Владимир Григорьевич.
Очень неординарная личность. Причем не только потому, что был генерал-поручиком, сыном генерал-губернатора новгородских земель, а также младшим братом Ивана, Григория, Алексея и Федора Орловых - тоже генералов. В конце концов, что бы ни говорили историки о подоплеке дворцового переворота летом 1762 года, когда во многом именно стараниями «большой орловской родни» супруга Петра III взошла на российский престол под именем Екатерины II, позднее никто точнее самой императрицы не охарактеризовал основную черту дружной семьи:
«Все братья Орловы очень честные люди».
Владимир, наверное, в особенности. Словно явился не из своей эпохи. Иногда его даже называли за глаза человеком другого времени. Хотя с чего вдруг, непонятно. Ведь жизнь генеральского отпрыска совсем не баловала. Уже в трехлетнем возрасте на редкость болезненный мальчик остался почти круглым сиротой. В одночасье ушел из жизни 63-летний отец Григорий Иванович Орлов, а затем и мать Лукерья Ивановна (в девичестве Зиновьева).
Из-за слабого здоровья некоторое время жил в деревне, где за ним ухаживала любящая няня. Она обучила его Закону Божьему. Братья, уже привыкшие к светской жизни, навещали его в деревенском уединении и посмеивались над его благочестием
Вплоть до того дня, когда возмужавшие братья единодушно не надумали определить Владимира в дворцовую лейб-гвардию.
Так прямо и предложили: любой полк выбирай - Преображенский, Измайловский, Семеновский. Везде к месту будешь. А то, по словам няни, только и знаешь, что за бабочками по усадебным полям гоняться или ночами бессмысленно на Луну и звезды смотреть - не дело.
В общем, крепко взяли младшего брата в оборот, и весьма скоро генеральский сын стал гвардейцем. И хотя участия в свержении императора Петра III Владимир Григорьевич Орлов (какой заговорщик из безусого юноши) не принимал, однако в рядах ликующих шеренг тоже залихватски кричал на Дворцовой площади Петербурга: «Виват Екатерине-матушке!»
В тот же год Владимиру (в 18 лет) высочайшим Указом Ее императорского величества был пожалован графский титул и должность камер-юнкера.
Весьма скоро Владимир честно сказал братьям, что военная служба его сильно тяготит. Вот если бы основательно заняться наукой - другое дело. В частности, за рубежом. Да с приличным содержанием. Орловы в принципе не возражали. Только взяли день-другой посоветоваться с придворными лейб-медиками. Сомневались, может ли слабый здоровьем братец отправиться на учебу в иные земли. Не навредит ли его организму непривычный климат и так далее. Что поделаешь, любили старшие «екатерининские орлы» меньшого брата. Вот и старались уберечь, как могли.
В общем, в 1763 году Владимир Орлов отправился накатанной европейской колеей в знаменитый в ту пору Лейпцигский университет постигать астрономию и прочие естественные науки.
Музыкальные вечера были любимым развлечением Владимира в студенческие годы. По субботам у него на квартире собирались музыканты-любители, которые исполняли произведения европейских композиторов.
Орлов близко сошелся с профессором нравственной философии Геллертом, филологом И.К. Готшедом, Ж.Л. Д'Аламбером, Д. Дидро и другими учеными.
А тогда, окончив учёбу в Германии, молодой Владимир Григорьевич вернулся в Петербург. Его вновь пожаловали в камер-юнкеры. Императрица любила с ним беседовать, называла философом.
Правда, благодаря добросовестности и пунктуальности, он навлек на себя однажды ее гнев. Когда Екатерине II привили оспу, доктор Роджерсон настоятельно советовал ей прохаживаться, несмотря на приступы лихорадки, слабость и тягу ко сну. Дежуривший в это время Орлов в точности исполнил рекомендации врача и не давал императрице прилечь, ходил за ней по пятам.
Уже в первые годы царствования Екатерина II обратила внимание на непорядки в Петербургской академии наук, и решила назначить 23-летнего русского студента Владимира Орлова не кем-нибудь, а самим директором Академии наук!
Сказала: «У тебя, голубчик, глаз орлиный. Как у братьев. Беспорядка не допустишь. Сейчас в президентах граф Кирилл Разумовский. Однако проку от старика немного. Поезжай. Разберись».
Оказалось, казна главного храма науки пуста. Издательское дело стоит. Вдобавок выяснилось, что в архивах не существует ни атласа границ огромного государства, ни реестра городов и весей России. В этом смысле Владимир Орлов порядок навел. Затем решил перевести все преподавание и делопроизводство с латыни на русский язык. Академики (большинство из Германии) неохотно, но согласились при условии, что, кто пожелает, будет преподавать на немецком языке. Пришлось пойти на компромисс.
Тогда же Владимир Григорьевич взялся и за подготовку «Положения о Словаре Русском». А еще новый директор стал организовывать многочисленные экспедиции по империи: географические, топографические, этнографические, гидрографические и т. д. И за рубеж наиболее одаренных студентов отправлять: в Оксфорд, Геттинген, Лейпциг. Кстати, во время путешествия по Волге не кто иной, как В. Орлов представил императрице нижегородского изобретателя Ивана Петровича Кулибина и даже выхлопотал у государевой казны средства на будущие разработки русского самоучки.
Затем - новое событие. Мирового масштаба. В 1769 году ожидалось прохождение Венеры перед Солнцем. Что сделал В. Орлов для наблюдения за этим необыкновенным явлением? Стал строить по всей России первые астрономические обсерватории и оснащать их новейшим оборудованием тех лет. И штат специалистов подобрал. В то же время затеял с иностранными учеными такую активную, а главное дельную переписку, откуда только силы взялись при его-то слабом здоровье!
Однажды на великосветском балу Владимир Орлов, совершенно скучая, обратил внимание на прелестную фрейлину государыни баронессу Елизавету Ивановну Штакельберг. Тут же попросил брата Григория представить. Тот неожиданно стал отговаривать. Мол, мы тебе заморскую принцессу в невесты выторгуем. Тем не менее, представил, и в счастливом браке супруги прожили почти 50 лет.
Всякое было. В младенчестве скончался первенец Сашенька.
Однако Лизонька (ее живописный портрет кисти Карла Брюллова сейчас хранится в Третьяковской галерее) родила мужу еще Софью, Катеньку, Наталью и Григория. Сын впоследствии дослужился до должности сенатора, но в 1826 году его тоже не стало.
Кстати, домашним учителем в семье Орловых был будущий декабрист Вильгельм Кюхельбеккер. Грустно, но в 1826 году император Николай I отправил милейшего Вилли, как его звали друзья, за попытку государственного переворота на каторжные работы. Оттуда он уже не вернулся.
B 1817 году простуда стала причиной кончины Елизаветы Ивановны. Спустя 14 лет Владимир Орлов тоже «легко простудился», когда посещал могилу внучки в Донском монастыре, а 28 февраля 1831 года человека огромного сердца и немалого таланта, пережившего обоих сыновей, всех братьев и четырех императоров, графа Владимира Григорьевича Орлова не стало.
По воспоминаниям современников, незадолго до кончины он с умиротворением говорил: «Как хорошо я угадал напоследок: перезахоронить братьев и сыновей в семейном склепе Успенского собора». Это в подмосковном селе Орловых Семе-новское-Отрада. Там сейчас санаторий.
"Московская перспектива" 08.08.2009 ГАЛИНА КИРИЛЛОВА
Братья Орловы
источник-История в лицах-http://www.nearyou.ru/0liks/o/orlovs.php