Долго ли коротко ли, но автор в твердом уме и даже очень приличной памяти решил таки участвовать в баттле, сиречь в соревновании писателей фантастов. Оказались эти люди приверженцами малой формы. ндя... . Посему было решено гениально отсечь все лишнее и выбрать одну тему (сайлонского предателя) – нет, просто падшего ангела. Которого, как знает образованный любимый читатель в романе кличут Лавриком. Сказано–сделано. И вот перед вами рассказ. Короче эксперимент, что получилось–решите сами....

Мисс Марпл все равно бы не догадалась

Давайте подытожим, милый Леонид Валерьянович, произнес Мессир хорошо поставленным голосом с нотками искренней заинтересованности. Вы, батенька, утверждаете, что мой добрый брат недостаточно добр? Он развел руками в совершенном недоумении, - Помилуйте, как такое возможно?
-Ничего не происходит, ничего, из того что я ему предлагаю! Леонид, вернее Лаврик с гримасой гневного сарказма сидел перед черным резным столом, силясь увидеть в полумраке свечей выражение лица своего собеседника.
Леонид, - Мессир нарочно называл его земным именем, может быть Вам квалификация еще не позволяет? Я готов помочь…., любые тренинги, даже верхней группы…. . Реплика возымела действие, Лаврик как-то успокоился и начал излагать явно лучше.
-Вначале я был…немного напуган. В первые года полтора, Наверное, даже смят. Он может же напустить туману. Но потом, потом, -его опять распаляло - я понял! Он просто ничего не хочет делать! Что я ему только не предлагал. Все проходит по его мнению либо по закрытым Сценариям, которые трогать нельзя, либо вообще никуда не вписывается… . А ОТКРЫТЬ НОВЫЕ? Четыре, четыре! варианта событий было пять лет назад, когда флот подошел слишком близко, его можно было в школьный телескоп увидеть через несколько часов. Лаврик вскочил, потом сел, потом снова встал и вышел из-за стола, путаясь в длинном белом балахоне. Носить его он еще не научился. Монолог обиженного продолжался уже за спинкой стула
-Нет, половина агентов бегала в мыле, чтобы затереть данные, я лично в четыре часа организовал конференцию для этих чертовых астрономов, чтобы никого на местах не было… . И так каждый раз!
Во время беседы видимое настроение Лаврика претерпевало изменения от горячечной истерики до испуганного плача. Было видно, что визит в нижний ярус дался ему нелегко, и участливый, прям отеческий взгляд брата Верховного, покачивание в нужным местах головой и утвердительное «хм», «да» и «конечно же!» принимались Леонидом Валерьяновичем просто на ура.
Мессир с выражением некоторой брезгливости покосился на стоящие в углу массивные часы, которые услужливо пробили три раза. – Извините, у Вас что -то еще? Массивная фигура в безупречном черном плаще поднялась из-за стола. - Вы же не просто так пришли. Как я понимаю, конкретных предложений у Вас практически нет… . Вам просто не нравится Ваше положение. И присутствует огромное желание сделать население нашей планеты счастливее, тут Мессир улыбнулся одной из своих безотказных улыбок.
Лаврик молча кивнул.
-Хорошо, мы договорились. Я очень давно ищу кого-то вроде Вас.
Обойдя стол, он отечески коснулся плеч ангела. Мы поладим, мы обязательно… .


Верховный спал в гамаке и сладко посапывал. Мне приходилось переминаться с ноги на ногу, пол был холодный, а в ботинках к нему в резиденцию никто не входил. Слева за стеной медленно поворачивался голубой шар, было видно, что над северной Америкой облачно и видны всполохи грозового фронта. Пауза затягивалась.
- Вольдемар, давай-ка выпьем, давно тебя не видел, отвлек меня от размышлений его мягкий голос с некоторым акцентом, который я так и не смог за столько лет определить.
- Ты, как я понимаю, готов в любой момент приступить? Взяв шестью костлявыми пальцами свиток, он протяну его мне - Сразу подпишешь?
– Нет - это прозвучало чуть громче обычного.
- Хочешь посмотреть …- его левая бровь поднялась и только этим выдала крайнюю степень удивления. - Ладно - он как-то удивительно легко согласился - смотри.
Я подошел ближе к середине зала, напряженно всматриваясь в полупрозрачный пол. По осенней трассе, мимо покрасневшей раньше времени листвы, двигался неновый японский внедорожник. Слева от водителя я увидел до боли знакомое мне лицо Белки, рассеянно смотревшее на дорогу, которая в этот вечерний час практически не освещалась. Очень крупно, наверное, для меня – ее взгляд. Полоснуло тоской и холодом - глаза ничего не выражали, мыслями она была далеко отсюда.
Некоторое время ничего не происходило, потом впереди появился белый силуэт фуры. Звука не было. Женщина что-то сказала водителю, и машина пошла на обгон. Изображение было, судя по всему, со спутника слежения, и я ясно увидел, что впереди с погашенными фарами, летит по встречной полосе серая Нива, практически слившаяся с ночной дорогой. Белка страшно беззвучно закричала, и Нива удивительно медленно начала уходить в сторону обочины.
Было поздно. Касательный боковой удар смял капот внедорожника, машины закрутило и отбросило друг от друга. Японец, пропоров бок фуры, загорелся сразу. Шланги - подумал я машинально, запах бензина в кабине, ставший привычным. Двигаясь еще некоторое время вместе, горящее железное месиво медленно остановилось на обочине. Нивы нигде не было видно. Из кабины фуры с белым лицом бежал молодой парень, который сразу пропал в клубах черного дыма с багровыми прожилками. Он появился почти сразу, держа на плече женщину. Она что-то кричала, размахивая руками и показывая туда, где ничего живого быть уже не могло.
Картинка погасла. В зале свет стал ярче, и я увидел на лице Верховного нечеловеческую грустную усталость, что в его случае было абсолютно верно - он никогда не был человеком.
- Ты удивлен? – его голос никак не выдавал эмоции. -Тебе придется сделать все, чтобы этого не произошло.
- Это то, о чем я думаю?
Верховный совершенно по человечески фыркнул и пожал плечами – Думаю здесь я, мой мальчик. Но я даю вам шанс.
Он медленно повернулся ко мне спиной и сказал, куда-то в пустоту – Обычно я этого не делаю.

Экселенц сидел на жестком стуле рядом со столом и сосредоточенно тыкал шестерней в клавиатуру. Набрав сложный код доступа, он стал ждать ответа. На том конце что-то трещало и ухало, наконец, появилось изображение. Интеллигентного вида человек в бабочке приветливо улыбнулся ему и изобразил на лице готовность слушать.
- Как дела, братец? - спросила голова в бабочке - Ты по-прежнему сидишь в тех же координатах?
- Да, ответил его собеседник - в тех же. В гости не собираешься, я надеюсь? - 
- Зачем звал? - бабочка наклонилась поближе к экрану и стала видна змеиная кожа на шее, и скрытые там же небольшие жабры -я…. немного занят.
- У меня дело - Экселенц был спокоен, даже апатичен. Ты собираешься забрать мальчика и его отца. До отца мне дела нет - он твой, а вот ребенок меня очень интересует. Здесь есть на него планы.
- Ты о них? - экран сразу разделился надвое, и стали видны лица двоих - мальчика и взрослого мужчины с короткой стрижкой и круглым лицом.
- Спасибо, братец - ты сэкономил мне пару минут для объяснений. Ну, что мы решим?
- Как обычно - решит жребий, я думаю. Жабий подборок заколыхался в подобии смеха.
- Хорошо, если я тебя правильно понял, вмешиваться ты не собираешься?
- Ну что ты, конечно нет. Сценарий все сделает сам, ты только не мешай и все. Обещаешь?
- Не думаю, что сдержу обещание. Не обижайся.
Удивительно довольное его лицо еще секунду торчало в белизне экрана, но погасло, оставив между братьями ощущение недосказанности и вселенского подвоха. Экран отключился, как будто торопился, боясь, что милое лицо собеседника Верховного пролезет в его кабинет. Посидев немного, Экселенц набрал новый код. Появившийся в экране небритый человек ужасно походил на Вольдемара, да собственно им и являлся.
- Завтра начинай, - сказал мне Экселенц озабоченно. Думаю, что у тебя полгода, не больше. Ребенок должен выжить. Другого способа, кроме твоего вмешательства, я придумать не могу. В динамиках предательски зашуршало.
-Все, отбой, услышал я внезапно и связь прервалась.
 Допив свой виски, Экселенц наконец решился. Вызвав Лаврика, он поручил ему первое настоящее задание.

Выходя из кабинета, я, помимо привычной секретарши Экселенца, увидел и новый персонаж - длинноногого, нескладного, очень молодого ангела с бородкой-эспаньолкой и несколько полубезумным оптимизмом в глазах. Отметив новое лицо, я зашагал прочь.
Леонид Валерьянович Красильников, в интерпретации Верховного, Лаврик, попал наверх совсем недавно. В летнюю ночь, когда присматривающий за ним Анри доверенный ангел Экселенца, по своему обыкновению предавался любимому занятию, а именно поглощению спиртных напитков и созерцанию обнаженных юных дев в пригородных озерах по ночам, Лаврик, уснув за рулем в полном одиночестве, в четыре часа ночи съехал с дороги и протаранил сарай на перегоне Осельки - Васкелово. Как именно Анри не смог увидеть очевидных изменений в сознании Лаврика и не вывернуть руль, никто не знает.
Кто тогда видел Экселенца, думаю, никогда этого зрелища не забудет - шеф разошелся не на шутку, и минимум полчаса метал громы и молнии, которые местные питерские синоптики назвали северным торнадо. Анри пришлось очень быстро тащить бездыханное тело с едва трепыхавшейся душой прямиком на базу, и в качестве почетного обвиняемого присутствовать на легендарном разносе у Верховного.
Успокоившись, Экселенц забрал мальчишку к себе в помощники-ученики, надеясь воспитать из него толкового переговорщика. Пока же Лаврик второй год околачивался в его приемной, постигая премудрости работы вместе с секретаршей Верховного, Алисой.


Любил-таки Красильников покрасоваться! Когда Белка отвернулась от играющего Никиты на площадке во дворе своего дома, ей на мгновение показалось, что вечеряющее небо мигнуло, и снова все стало как прежде. Только стало яснее, пожухлая листва ярко и тревожно запахла дачей, на которой давно не была, и стало тревожно.
Совершенно бесшумно, медленно, величаво, не вызывая никакого диссонанса с расположенной в 15 метрах помойкой в поле ее зрения вплывала фигура в белом плаще с неподвижными крыльями.
-Грузовик, подумала она. В меня. На полном ходу. Моя никому не нужная, нудная, пресная и серая жизнь волшебным образом закончилась так быстро... . Почему они ездят по дворам совсем бесконтрольно, тут же дети… . Странно, кошмар не кончался, и самое время было хлопнутся в спасительный обморок. Однако Лаврик поддержал ее в тот самый последний момент, когда веки начали закрываться, и тошнота подступила к горлу.
Она его узнала. Это был Леонид, который работал вместе с ними в Управлении и был отряжен подрядчиком для успешной организации требуемой активности.
Коснувшись грязноватого асфальта носками поношенных, но сохранивших вид былой надежности докерских ботинок Леонид Валерьянович томно и загадочно посмотрел на Белку. – Ничто не предвещало беды, вдруг басом произнёс он и брезгливо посмотрел себе под ноги.

-Ты вообще есть, спросила она, безуспешно пытаясь стереть размазанную тушь. Я вначале стопудов подумала про грузовик… .
-Есть, нет, какая нафиг разница, ты же меня видишь, можешь даже потрогать, улыбнулся он ей открытой, ясной улыбкой. Ангелы не умеют иначе, они ведь не люди, Ничего в них не осталось человеческого. Они абсолютно, кстати, не умеют врать. Что, в данном случае Леониду Валерьяновичу было необязательно. Достаточно было просто не говорить половину. Важную, я бы сказал решающую. Просто промолчать. Но и в той части, которую он сам себе дозволил произнести, можно было развернуться.
Начал он с краткого, но убийственного разбора ее жизни. Которая, к слову, совершенно не блистала яркими запоминающимися событиями.
Белка слушала его молча, лицо белело и принимало спокойное, даже отрешенное и веселое выражение. Она сидела на старой рыжего цвета трубе, изображавшей дворовую оградку, слова как будто проходили сквозь нее, не оставляя никакого видимого следа на лице. Только губы кривились в усмешке.
Он специально подбирал слова, которые роились, зацепляясь за выступы черепной коробки. Это были ее, невысказанные самой себе, мысли на грани ощущений, и ощущения на грани дозволенного самой себе. Наверное, поэтому она ему поверила сразу, ведь от несбывшегося практически невозможно избавится.
Леониду Валерьяновичу, наверное, было больно. Не знаю. Реальностью было то, что вмешиваясь в готовый Сценарий, вводить в него заведомо не настоящих игроков, создавать альтернативные финалы ему по рангу было совершенно запрещено. Но разве это могло остановить молодого и амбициозного помощника Экселенца. Да ни в жисть! К тому же у Лаврика были свои виды на этот полукруглый кабинет.
-Ты же хочешь почувствовать, каково это - играть на грани фола, смотря ему в глаза? ТЫ ЖЕ ХОЧЕШЬ ПОЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ЖИВОЙ!
-Да.
-Тогда завтра ты придешь на работу. И я не буду объяснять тебе, что надо делать. Вольдемар ждет невероятных событий, и ты его не разочаруешь. И…я тебе ничего не обещаю - никаких благ, счастья до гроба или смерти в один день. Скорее всего, ты ничего из этого не получишь.
Тут Лаврик улыбнулся Белке широкой белозубой улыбкой. Просто ангел. Выглядело это, правда, со стороны совершенно по-другому. Знакомо это выглядело, только в роли искусителя выступал кто-то совсем другой.
-Но ты уже и так без меня все решила. Единственно, что я могу тебе обещать - это подлинность происходящего. И даже, я бы сказал, некоторую сказочность.

Днем я кормил Белку обедами, покупал ей сигареты и просто старался сделать ее счастливой. И все было бы хорошо, если бы через пару недель я точно не знал, что за внешней жизнерадостной маской хохотушки и вообще крайне счастливого человека иногда проступает взгляд, который я видел тогда, на записи в кабинете Верховного. Там не было НИЧЕГО. Она оживала только здесь, менялась осанка, походка.
Также мне стало ясно, что изначальный план неосуществим в принципе. Просто так изменить реальность было невозможно. Нужно было не отвлечь Белку, нужно было дать ей то, без чего она просто умрет. Настоящую любовь, которая бывает на земле у людей только один раз. В этот момент я очень пожалел, что родился Избранным, и для меня это чувство доступно несколько раз в жизни. Я был бы самым счастливым человеком на свете, если бы больше никогда не увидел Верховного и дарил это чувство навсегда только ей, пока не умру.

Бар, как обычно, был пуст. То есть совершенно, но этим его необычность не ограничивалась. Помимо массивной стойки, грязных полов и вентилятора сверху, интерьер украшали двое. Сложив крылья на соседний стул и прислонившись боком к черной как смоль, покрытой несколькими слоями краски, барной стойке, смаковал третий бокал темного Анри. Лаврик же ходил вокруг, меряя шагами пустое пространство и волоча кончики белоснежных крыльев по струганным доскам.
-Ты с нами? Не слышу! - слова прозвучали жестко, пожалуй, правда, только для тех, кто не знал Лаврика близко - они могли бы удивиться.
-Ладно, давай о пиве поговорим. Ты ведь его не очень-то, больше по вискарю? Хочешь знать, когда твоя ангельская печень отвалится? Я тебе скажу!
-Не хочу - Анри начал смачно жевать гренки, которые выудил незаметным движением когтистой лапы из под стойки. Не пойму, как эта информация мне поможет, я все равно же пить не перестану. Он засмеялся одними кончиками рта.
- Вытащим тебя дурака. Перекоррекция -великая вещь в умелых руках. Просто ты, наверное, не понял... знание не предполагает последующего бездействия. 
Лаврик выходил из себя. Молча, перестав перемещаться и взгромоздившись на соседний высокий барный стул, уставился на Анри взглядом, полным то ли презрения, то ли восхищения - было не понять.
- Давай подытожим, стал серьезным ангел. Вы с Братцем утверждаете, что стали обладателями некого тайного знания, которое, по странному для любого, кто хотя бы помер не в этом веке, обстоятельству, позволяет точно определить координаты событий, записанных в большинстве Сценариев?
- Ага, с набитым ртом ухмыльнулся Лаврик, можем.
- И поэтому в ближайшем будущем наступит новая эра? Вроде всеобщего благоденствия, размягчения мозгов в головах человеческих от ощущения предсказуемости мира и типа "Свобода - осознанная необходимость" перестанет быть лозунгом победившего пролетариата, а лишь в реальности объединит несоединимость, Верх и Низ сольются в экстазе.... .
- Ты у нас образованный, кажется - сказал он скорее в пустоту, обращаясь ко мраку, сгустившемуся в углах и ставшему вдруг очень осязаемым. Со стопроцентной вероятностью могу при этом утверждать, что произведение "Леопард на вершине Килиманджаро" прошло для тебя незамеченным.
Реплика Лаврика последовала через минуту холодного ожидания.
-Мы - да, именно мы - знаем что-то. Мессир - он произнес это с нескрываемым уважением - считает, что это знание истинно, но полной уверенности у него нет. Необходим был эксперимент, совершенно точно отвечавший на вопрос, может ли Избранный, обладая вот этими знаниями реально изменить Сценарий с вероятностью 68-72% - нижние аналитики дают именно такой прогноз. Вот и мы решили вызвать Вольдемара из вынужденной ссылки. Ты вот и привел его. Это должен был быть человек Экселенца, доверенный. И именно он проведет перекоррекцию. Не осознавая это сам, иначе он никогда бы не согласился, в бреду и соплях, которые ему обеспечит Белка, ну или та, которую он считает таковой… .
В конце концов, он же заслужил простого счастья, без любых Сценариев и высочайшего одобрения на него

…..Мы спускались вниз на личном лифте Экселенца совершенно бесшумно, от скорости у меня перехватило дыхание, но я держался. Когда мы, наконец, остановились, я тупо прислонился к плечу Анри.
- Давайте еще раз проговорим цели, произнес Экселенц и остановился перед дверями Хранилища. Ты помнишь, конечно, что долго там находиться нельзя - иначе даже я начну скучать по твоему обществу - больше недели я не выдержу, поверь, пошутил он. Мне было не смешно - для меня пройдут минуты, и, выйдя оттуда, я стану биологически на несколько месяцев старше - мое собственное время текло по земным часам - в четыре раза быстрее времени Базы. Собственное же время Экселенца вообще практически остановилось - так же, как и время Хранилища.

За совершено черными антрацитовыми дверями была спрятана самая главная тайна Базы - свитки Сценариев. Среди миллионов аккуратно, в ряды висящих, пергаментных свитков, был и нужный мне документ. На первый взгляд, моя цель была совсем недалеко от входа, место 15В в четвертом ряду слева. 
- Ты помнишь, я надеюсь, Инструкции, мой мальчик - с некоторой даже нежностью сказал Экселенц, придвинувшись ко мне заговорщицки. Ты должен отмотать только три оборота. Ни в коем случае не трогай сам манускрипт руками, пользуйся толстым валиком посередине. Здесь он выудил из балахона тонкий эбонитовый стилет с держателем.
- Я знаю, шеф - по-панибратски от бившего меня страха перебил его я. Я помню…
– Не скажешь мне? скорее для проформы спросил он, заранее зная ответ.
- Нет, и я шагнул в распахнувшийся огромный проем.

Туман и холод - вот что мгновенно окружило меня. Откуда-то сильно дуло, очень тускло светились края прохода, видно было на расстоянии вытянутой руки. Справа и слева от меня мерцали края свитков Сценариев, их было столько, что я уже начал сомневаться, что смогу найти нужный. Четвертый проход, 15В, это рядом, всего десять шагов.
Вот он, ничем внешне не отличающийся свиток. Я очень осторожно взял его за холодную, как лед, ручку и потянул на себя. Медленно развернув стилом Экселенца еле светящийся край папируса, я раскинул его на вытянутых руках и стал вглядываться в переплетение слабых зеленых линий. Стали проступать, как кадры беззвучного фильма, картины прошедших полутора месяцев...
Я буду приезжать сюда каждый вечер, парковаться в одном и том же месте и сквозь ветки тополя смотреть на ее светящиеся окна. Не заметив, как начал раскаляться зеленый узор тонких линий, не замечая их еле заметное глазу движение, я взглядом прорисовываю новый путь для своей любви. Она ждет меня каждый вечер, подходит к окну кухни и пока он не видит, касается лбом холодного стекла. Я чувствую ее взгляд, и мы молчим там, замерев бесконечно долго. Я уезжаю под утро, ни на минуту не отпустив ее из поля зрения.
Прорисовав из последних сил линию до крайней отметки, я начал медленно сворачивать Сценарий. Холодный пот лил с меня, я покрылся ледяной коркой на руках, складывая негнущимися пальцами свою судьбу. Двигаясь обратно, я чуть не проскочил выход, краем глаза только увидев полоску света приоткрывающейся двери. На последнем дыхании я провалился в свет холла Хранилища, и повис на руках Анри.
- Экселенц, посмотрите монитор, мои губы не слушались меня, думаю, что я говорил на немецком, родном его земном языке. 

Машину я решил утром не трогать, а прокатится на метро. Прогулка мимо Исакия взбодрила меня до некоторой степени.
На месте Белки восседал Лаврик и меланхолично жевал бутерброд, запивая его моим финским кофе. - Привет тебе, о Великий и Ужасный - сквозь бутерброд сказал мне доморощенный стратег, и уставился на меня своими честными депутатскими глазами. - Поешь, я тебе пирога принес из Штолле, с мясом, как любишь.
Молча сел на свое место, отметив потрясающую чистоту на столе. Пауза затягивалась. Я уже понял, что было перекоррекция. Сколько интересно я перетянул - один, два оборота?
-Где Белка? - спросил я скорее по инерции.
-Тебе все Анри расскажет. Вкратце так. Ты перекрутил свиток и стер старый Сценарий. За это Экселенцу как минимум грозит отставка и почетная пенсия. Эксперимент Мессира удался, и теперь все, слышишь, ВСЕ пойдет по-другому! Завтра же Экселенца отзовут наверх, обратно сюда он уже не вернется.
-И да, сейчас у тебя наступят просто замечательные дни. Ты же хочешь «перейти в штат» и, наконец, перестать думать, сколько тебе осталось.
Я, не сводя заинтересованного взгляда с этого ублюдка, тихонечко начал вставать, чтобы из-за монитора было не уловить движение, пытаясь достать до портфеля, где у меня лежал портативный паралитик.
-Иди, посмотри что пишут. Он подошел слишком близко. Наклонился. Опрометчиво. Контакты паралитика вонзились ему в шею на полдюйма.

Я, с чугунной головой после вчерашнего, чертыхаясь пошел вниз по лестнице Управлении, закрыв нас полем с бездыханным Лавриком на плече, от которого по-прежнему воняло опереньем. Во дворе к нам молча присоединился Анри, взвалив его тушу на себя и взяв меня за руку. Через минуту мы были на Базе.
Анри махнул крылом в сторону открытой рубки, в ответ на мой обалдевший взгляд, типа «а мне куда». Не зная совершенно, что будет дальше, я побрел к стрельчатым окнам, скрывавшимися в полумраке потолка.
Навстречу мне бросилась женская фигура в стандартном комбинезоне.
-Вовка, господи, ты так долго! Она повисла на мне сверху, покрывая лысеющую макушку поцелуями. Странным теплым внутренним свечением, волной радости я был смят и практически перестал дышать.
-Ты? –только и мог сказать я, мягко снимаю ее с моей головы. Это ты… .
Белка, ты что-нибудь помнишь? Ее это не смутило, она тараторила без умолку, смеясь и вытирая слезы одновременно
-Ты ушел на задание полгода назад, а я осталась здесь, врачи сказали что с таким сроком надо больше лежать и не волноваться. Как хорошо, что ты вернулся, меня сегодня буквально выписали. Пойдем быстрее, девчонки тебя ждут!
Она потянула меня вбок, к жилым палубам, я даже не сопротивлялся. Какая к черту разница, что было на задании. Надо просто стянуть эту личность с себя, смыть под струями воды невозможное и несбывшееся- и просто смотреть на звезды. Прижавшись друг к другу. Все вместе. Мы никогда не вспомним, что случилось там, в том Сценарии, который я смог переписать. Впервые за 150 лет. Не останется даже фантомных следов. И только белые листки отчетов будут с шуршанием складываться в папки, которые Главный Хранитель Анри будет иногда переставлять с места на место.