По Базе ползли слухи. Они были до того материальны, что порой казалось, что их источник находится везде. Когда я проходил длинными чуть изогнутыми коридорами, линия горизонта которых терялась не менее чем в километре от меня, то будто слышал шепот чёрного базальта, обшитого пластиковыми панелями стен. Это была моя последняя ночь здесь. И вообще, наверное, последняя.
Никто и никогда не мог уйти от судьбы. Кому как не мне об этом знать.
Слухи касались меня непосредственно. Вернее, это была почти уверенность. В том, что если меня найдут внизу, то следующее-последнее космическое путешествие я совершу в черной траурной капсуле с автономные генератором поля, настроенном на Солнце.
-На том стоим, криво ухмыльнулся я, двигаясь бесцельно вперед до очередного пустынного перекрестка с бутылкой вполне себе приличного вискаря в руке. Пойло на удивление меня не брало, дно все больше начало проступать в глубине темно-синей бутылки, и я уже начинал подумывать о том, чтобы наведаться вниз, где еще с давнишних пор обитал мой приятель, заведующий снабжением бескрайних просторов нашего камня.
-Володя, окликнул меня голос сзади. Гулкое эхо прошло сквозь меня, отражаясь от стен, я обернулся, еще не веря свои ушам и огромными прыжками побежал назад, где на краю вертикального горизонта стол мой отец.
-Папа, я обнял его сразу, прижавшись к обычно небритой щеке и почувствовав запах одеколона, его всегдашний запах. Он был мне по плечо, и я обнаружил себя стоящим перед ним на коленях, просто упав на черный пол, который податливо спружинил.
-Ты оставил мне немного, спасибо! - его глаза улыбались.
-Папа, папа…, ничего не способный более сказать, повторяя как заговоренный, шептал я его лысине. Мне же ничего не говорили, я тебя все время ждал. Ты приходи иногда… мне очень без тебя плохо, почему ты не приходил… не мог наверное… .
Я заплакал и не помнил времени. Прислонившись к стене, мы сидели с ним плечо к плечу, о чем-то смеясь, перебивая друг друга, забыв место и время, которое дало нам десятиминутную передышку. Два раза мимо нас просвистели две небольшие грузовые платформы с ящиками, третья остановилась рядом. Момент истины кончился, не успев дать мне им насладится.
-Так Анри был прав, ты в строю…. . Ты же умер весной, я еле успел приехать…. , я говорил это противоположной стене, глупо улыбаясь. Отец покосился на тележку, которая оказалась пустой и замолчал. Вернее он молчал уже несколько минут, давая мне выговориться. Прошло первое впечатление от встречи, я вновь вернулся в ситуацию, которая оставляла мне все меньше времени.
-У меня тоже уходит корабль через три часа…, он как будто читал мои мысли. Усмехнулся, и встал. Размял ноги, его фигура, ранее расплывшаяся и потерявшая форму, стала значительно более атлетической, он будто бы вытянулся вверх. Многие менялись на Базе, но родного человека запоминаешь таким, каким он был тогда, и сейчас вид папы вызывал у меня некий когнитивный диссонанс.
Его слова стали отрывисты и точны. – Сынок, я знаю все. И то, что Сценарий сегодняшний писали не мы, я уже говорил с Экселенцем сегодня, он кстати очень переживает, очень… . И то что слишком долго это готовили с той стороны, четыреста лет… . это практически невозможно переломить, здесь никто никогда этого не делал.
-Но, он был поразительно спокоен для такого момента, - ты все же можешь попробовать. Когда начнется заварушка, я буду в «трубе», связи с кораблем не будет минимум сутки. И это наверное правильно, я не знаю, как пережил бы трансляцию, не знаю,- он потер лысину и немного скосил глаза. При жизни он всегда носил огромный «Orient», которому не изменил и здесь.
-Верховный просил меня не задерживаться, будто виновато произнес он, смотря на меня снизу вверх. В его глазах я не увидел страха и безысходности.