[604x351]
           Ты можешь-ТАК!
          Мои руки дрожали, голос сел, и сам я, наверное, со стороны был страшен. Хорошо, что меня никто не видел - я орал в пустоту стены, где, в другой реальности, висели плакатики и обрывки бумаги с напечатанными мыслями своего и чужого сочинения.
         В бессильной злобе на то, что изменил сам и то, что уже давно надо было сделать в любом случае, я вел диалог со своим прошлым. Ключевым словом в этом диалоге было слово ПРЕДАТЕЛЬСТВО. Оставалось выяснить, кто кого предал, а также сам факт этого подлого поступка. С этим виделись большие проблемы, и, прооравшись, я тупо уставился на по-прежнему пустую стену.
          Выходило, что я сам все и придумал. Ничего Белка сделать не могла с собой в принципе, не хотела, да и -самое главное - не нужно это было ей. Та, ненастоящая героиня странного, навязанного мне Лавриком суррогата Сценария, с легкостью могла растоптать то, ради чего я поставил на кон все, чем я занимался последние 30 лет.
          Хорошо - я взял себя в руки. Сценарии не врут - иначе с чего бы системе было давать сбой впервые за столько тысяч лет. Лаврик, вот кто настоящий предатель - говорил, конечно, правду. И вот сейчас мне оставалось только одно - встретится с это правдой лицом к лицу. Ее наличие в моей жизни последние восемь лет как-то ни разу не намекнуло мне - хотя бы самым неожиданным и непредсказуемым образом - на ПРЕДОПРЕДЕЛЕННОСТЬ этой линии. Все-таки тот, кто написал все эти свитки, тогда, в самом начале, был настоящий Мастер с большой буквы. А мы все его неразумные дети, усмехнулся я невесело. Дураки в общем. Надо было заниматься делом. Работой. Профессией. Ремеслом. Призванием, в конце концов.

         Я начал составлять краткий отчет в архивную службу за последнее время - начиная с того утра, когда мы с Анри стартовали из двора Управления, и заканчивая моим пробуждением в теплой светлой весенней комнате после ласковой оплеухи Лаврика. Интересно, я успел достать паралитик? Не помню, вот в чем дело... .

         Составление регулярных отчетов стало моей привычкой, которая не прекращалась даже в период вынужденной семилетней отставки. Вот и теперь я привычно сухо описывал только факты. Ни капли эмоций не пролилось на бумагу, четыре абзаца информации - нате, вводите перфокартами - и пусть завертятся магнитные накопители вездесущей ЭВМ 4510, перемалывая мою усталую, в самодельных заплатках душу.

          Закончив писать, я привычным движением подошел к форточке. Замахнувшись только что сделанным самолетиком, я отправил письмо в клубящуюся неожиданную мартовскую метель, которая снежным зарядом не давала городу забыть о зиме. Провожая белого посланника, я краем зрачка увидел, что светлое пятнышко не исчезло во мгле, а необъяснимым образом стало приближаться обратно, норовя попрать все законы и того и этого мира.
          Этой вакханалии было объяснение. Простое, и в то же время - глубоко загадочное. Настолько, что протиснувшись сквозь приоткрытую фрамугу, оно стало заговорщицки ухмыляться, разводить руками и нечленораздельно мычать. В моем кабинете с окнами на Мойку распространилось стойкое атмосферное сочетание запахов - снега, солярки из труб ТЭЦ, дорогого одеколона и, конечно, замысловатого коктейля из лучших сортов выпивки по обе стороны Атлантики. Передо мной стоял Анри, собственной персоной.
          Стоял - это громко сказано - стоять он мог весьма условно, летать ему видимо сегодня удавалось куда лучше. С трудом усевшись на два стула в углу, он перевел дух и, быстро и несвойственно ему, почти не икая, начал говорить. - Ты только не обижайся, прошу тебя. Ну ты же ведь знаешь, наверное, нельзя же все на самотек пускать. И не могу я - не хочу и не буду! Он попытался привстать, но плюнув на это занятие, остался где сидел. Жалко мне тебя - очень. Он-то никого не жалеет, а я смотреть не мог, как ты мучаешься... .
- Ладно, дело прошлое, теперь заживем! - он улыбнулся во весь рот, показав устрашающие клычки совершенно белого цвета, несмотря на пристрастите к Беломору. - И да, Хранитель - это я. Я вроде бы и тем, и этим по статусу должен помогать в переломных, так сказать, моментах.... . Короче - сегодня только наш с тобой праздник. Ты мне давно родным стал, давно... - его колбасило не по-детски, и не от выпитого.
- Хотел всегда, чтобы можно было передать весь архив, весь - а у меня там ведь своих закладок полно, только я их знаю, никто не увидит.... . Он уставился на меня совершенно белыми глазами и замолчал. Я, не смея прервать монолог давнего друга, был ошарашен не на шутку.
- Готовься, иди рубашку одень новую, побрейся и вот - я тебе духов принес, таких ни у кого нет. Ты не должен уйти от нее - не должен ни при каком раскладе. Они все этого очень хотят, ни черта у них не получится! - с эти возгласом он потащил меня в ванную.