В 1820 году императором Александром I было утверждено решение Государственного совета по длившемуся вот уже 7 лет судебному делу. А касалось оно наследства одного из богатейших помещиков России — Ивана Лутовинова. По этому решению всё его немалое состояние досталось тогда племяннице — Варваре Тургеневой, матери великого русского писателя. Сразу же поползли слухи и разговоры о том, как именно умер Лутовинов, за день до своей кончины собиравшийся вычеркнуть молодую племянницу из завещания. И как говорится, дыма без огня не бывает - преступления, обманы и расточительство были неотъемлемыми чертами тогдашней провинциальной дворянской жизни.

В конце XVIII века в Мценском уезде Орловской губернии жили два брата - помещика. Пётр Иванович Лутовинов жил в селе Петровском, и Иван Иванович — в Ивановском, в полуверсте от брата. Вместе эти два села образовывали одно - Лутовиново.

Пётр был отставным капитаном-поручиком лейб-гвардии Преображенского полка, был женат и в 1787 году ждал рождения первого ребёнка. Но свою дочь он так и не увидел. За несколько недель до её появления на свет Пётр Иванович попал в тюрьму (за расправу над соседями, постоянно совершавшими набеги на его угодья), где и умер. Его брат, Иван, отставной майор и холостяк, стал крёстным отцом родившейся племянницы Варвары.

Всё своё детство девочка жила в Петровском с матерью, а когда та вторично вышла замуж, переехала с новой семьей в другую деревню. Правда, в 16 лет Варвара, спасаясь от домогательств отчима, холодной зимней ночью сбежала из дома. Девушка добралась до усадьбы дяди и попросила его приютить её. Всё еще холостой и бездетный Иван Лутовинов, хоть и славился своей скупостью и самодурством на всю Орловскую губернию, будучи ей крёстным отцом, не решился отказать племяннице.

К этому времени в Лутовиново был построен огромный, 40-комнатный, дом, о котором не говорил разве только ленивый. Нашлась в этом доме и комната для Варвары.

О самом Иване Лутовинове современники говорили по-разному: одни не иначе как о скупце, другие - восхищались его многодневными пирами на 150 человек. Но когда в начале XIX века деревянная церковь в селе почти развалилась, то деньги на новый просторный храм дал один лишь «скряга» Лутовинов, хотя в этом приходе жили еще 12 богатых помещиков. Он же купил все серебряные вещи для церкви и одежды для священнослужителей. На его средства содержался и хор из 36 человек. Храм был построен во имя Спаса Преображения Господня, поэтому к названию села прибавилось слово «Спасское».
⠀
Возможно, такая щедрость была вызвана желанием замолить грех, так как, по семейному преданию, Иван Иванович состоял в «противоестественной связи» с родной сестрой, которая скончалась в родах. Появившийся на свет сын прожил недолго и, предположительно, был похоронен в склепе, над которым безутешный отец возвёл часовню.
⠀
Ивана Лутовинова не стало в 1813 году, и смерть его тоже окутана тайной. Фёдор Бизюкин, бывший крепостной Тургеневых, воспоминал, что 60-летний помещик «умер скоропостижно вследствие засевшего в дыхательное горло орехового зерна». Старая ключница рассказывала ему об этом дне: «После ужина Иван Иванович со своими гостями сидел на балконе Спасского дома, ел поданные фрукты и орехи; разговаривая о французах, он вдруг запнулся, заикал, судорожно замычал, побагровел, посинел и грохнулся на пол. Кинулись поднимать — смотрят, а он уже и Богу душу отдал!»
⠀
Однако во всех разговорах и воспоминаниях тогда фигурировало огромное состояние, доставшееся в итоге Варваре Петровне: два десятка имений в нескольких губерниях, 600 000 серебряных рублей и 60 пудов серебряной посуды. Правда, за него ей предстояло побороться. Родная сестра Ивана Лутовинова, Елизавета, взялась оспаривать право племянницы на наследство.
⠀
Несмотря на тянувшийся судебный процесс с тёткой, богатство сделало Варвару Лутовинову, не отличавшуюся красотой, одной из самых завидных невест страны. К тому же она крепко и умело взяла в руки обширное хозяйство, чем выгодно отличалась от множества барышень того времени.

В 1815 году в Лутовиново, чтобы купить лошадей для Кавалергардского полка, приехал поручик Сергей Тургенев, и Варвара без памяти влюбилась в красавца-кавалергарда. Поначалу он не отвечал ей взаимностью, но состояние Варвары в итоге решило исход дела. Финансовые дела поручика Тургенева были так плохи, что ему грозило увольнение из полка. Поэтому отец умолял его ответить на чувства владелицы обширных угодий предложением руки и сердца.

В 1816 году сыграли свадьбу, и в том же году родился их первенец — Николай. Потом два года спустя на свет появился Иван, а вслед за ним и Сергей (третий сын Тургеневых проживёт всего 16 лет).
Когда судебная тяжба с тёткой наконец закончилась в пользу Варвары Тургеневой, а её муж вышел в отставку, семья переехала в Спасское-Лутовиново на постоянное жительство.

⠀
Как мать Варвара Петровна была очень жестокой и властной, безжалостно наказывающей сыновей за любую провинность. «Драли меня за всякие пустяки, чуть ли не каждый день, – рассказывал в старости Тургенев поэту Полонскому. – Мать без всякого суда и расправы секла собственными руками и на все мольбы сказать, за что меня так наказывают, приговаривала: сам должен знать, сам догадайся, за что я секу тебя!»

Однажды, не зная за собой никакой вины, Ваня совсем отчаялся и решил тёмной ночью сбежать из дома. Но его случайно встретил учитель-немец. Со слезами на глазах мальчик поведал старику, что не знает, за что его наказывают и что может спасти свою жизнь только бегством. Учитель успокоил мальчика, а утром пошёл к барыне. После долгого разговора учителя с помещицей ребёнка наказывать прекратили.
⠀
Вместе с тем Варвара Петровна была женщиной образованной и не чуждой литературным и театральным интересам. Домашняя библиотека Тургеневых постоянно пополнялась, в доме устраивались балы, маскарады, театрализованные представления. В спектаклях участвовали крепостные актёры, музыканты, танцоры. Не скупилась Варвара Петровна и на наставников для сыновей, особенно для среднего, Ивана, ставшего впоследствии известным писателем.
⠀
Отношения Варвары с мужем тоже были сложные: их союз основывался на деньгах, а не на любви, поэтому частые ссоры и сцены нарушали покой в семье.

Поговаривали, что отставной полковник пользовался успехом у дам, и потому жена ревновала его ко всем, включая крепостных крестьянок в поместье.

«Однажды она заметила,— писал первый биограф И.Тургенева, И.Рында,— что одна из них находится в интересном положении, и приказала за ней следить. Девушка, разрешившись от бремени, пошла и бросила ребёнка в Варнавицкий пруд. По приказанию барыни начали его ловить неводом. При этом было вытащено несколько десятков детских скелетов». Чьи это были дети и кто был их родителями, никто не выяснял.
⠀
Поговаривали, что и сама Варвара Петровна была не без греха. Говорили, что свою дочь помещица родила не от мужа, а от домашнего врача Андрея Берса. «Варвара Петровна, что не будучи ни красивою, ни молодою, даже с лицом, несколько испорченным оспой, она при всём том всегда имела толпу поклонников. После долгих страданий и продолжительной неволи, сознание собственной силы развило в ней тот эгоизм и жажду власти, которые так многих из окружавших её заставляли страдать», - вспоминала Варвара Житова.
⠀
В то же время Варвара Петровна будто отыгрывалась на окружающих за своё тяжкое детство и некрасивую внешность. Она правила своими «подданными» на манер самодержавной государыни со своей «полицией» и «министрами». Многочисленную дворовую челядь она распределила по классам и чинам, как при дворе; дворецкий назывался министром двора, и фамилию ему дали такую, какую носил тогдашний шеф жандармов – Бенкендорф; мальчик, заведовавший получением и отправкой писем, именовался «министром почт», компаньонки и женская прислуга – гофмейстринами, камер-фрейлинами и т.д.
⠀
Этикет соблюдался строгий. Сумасбродная и жестокая помещица редко показывалась на глаза; без её разрешения никто не смел с нею заговорить – иначе виновному грозило телесное наказание. Вот что вспоминал постоянно живший в усадьбе Тургеневых младший брат Сергея Николаевича, Николай, отставной штаб-ротмистр, участник Бородинского сражения и заграничного похода русской армии: «Является, например, кто-нибудь из её «министров» с докладом, останавливается подобострастно у дверей и терпеливо ждёт разрешительного жеста повелительницы говорить; если Варвара Петровна минуты с две знака не подавала, значило, что доклад она выслушивать теперь не может, – и «министр» робко удалялся прочь.
Приход почты возвещался обыкновенно большим колоколом, затем почтальоны с колокольчиками бегали по коридорам обширного дома, а «министр почт», одетый по форме, преподносил на серебряном подносе газеты и письма, адресованные на имя госпожи…»
⠀
Ещё рассказывали, что чудачка-барыня даже велела сделать себе особенные носилки со стеклянным колпаком в виде кареты, так как ходить на открытом воздухе она не решалась, боясь свирепствовавшей в то время холеры. Под этим колпаком помещица садилась в мягкое кресло, и её носили по улицам специально назначенные крепостные.
⠀А уж как беспощадна была Варвара Петровна к своим крепостным! Например, за разбитую посуду или пыль на полке горничных секли, а затем ссылали на скотный двор или в дальние деревни на самую чёрную работу. Садовников наказывали розгами за сорняк на клумбе или сорванный тюльпан. За «непочтительный» поклон барыне можно было угодить в солдаты на много лет или в Сибирь на каторгу.
Жестокая помещица наводила ужас также на старост и крестьян во время поездок по своим владениям. Порой чудаковатая барыня отменяла даже пасхальный колокольный звон и саму Пасху в Спасском-Лутовиново, а однажды заставила священника исповедовать себя публично, при народе.

«При всём своем деспотизме, - писала воспитанница помещицы, Житова,— Варвара Петровна прекрасно содержала прислугу, кормила отлично; холостые и незамужние обедали в застольной, а семейные получали месячину и, кроме того, жалованье деньгами».
⠀
Можно только представить себе, как повзрослевшие сыновья были рады, когда появилась возможность уехать из дома. Старший Николай служил в Конной гвардейской артиллерии, а Иван после окончания Петербургского университета пожелал продолжить образование в Берлине. Мать, мечтавшая о научной карьере обожаемого среднего сына, отпустила его, однако далось ей это нелегко. Проводив сына в путешествие, расчувствовавшись, она упала в обморок прямо в карете, а в разлуке никогда не расставалась с портретом сына.
Но расходы на жизнь Ивана в Европе ей были не по нраву. В декабре 1838 года она писала сыну: «Ты поехал не шататься по свету, а учиться — чему?.. учиться мотать! — О! за этим не нужно ехать было из России...»
⠀
Варвара Тургенева, мягко говоря, была очень экономной, и чтобы ни копейки не пропадало, сама объезжала поля и деревни, мучила проверками конторских служащих, следила за выработкой многочисленных крепостных ремесленников...
Страшно представить, что случилось с неосмотрительной женой ткача, когда в 1839 году роскошный лутовиновский дом почти весь сгорел по её вине. Женщина ветреным вечером решила окурить чертополохом только что отелившуюся корову, в итоге - сильнейший пожар перекинулся с сарая на постройки и жилой дом. Пришлось имение отстраивать заново.

Когда сыновья Николай и Иван попросили мать помочь им с постоянным доходом, Варвара Петровна предложила им по имению. Правда, предварительно продала все запасы и урожай, которые там были. От такого подарка оба брата отказались, произошёл скандал, в ходе которого Иван Сергеевич в сердцах выкрикнул: «Да кто возле тебя счастлив? Тебя все страшатся, а между тем тебя бы могли любить».
⠀
Несмотря на натянутые отношения с матерью, Иван каждое лето любил приезжать в Спасское-Лутовиново. Ещё бы! В усадьбе Варвары Петровны цвели целые аллеи душистых махровых роз, цветы которых шли на перегонку розовой воды, в оранжереях росли тропические растения, абрикосы, персики и виноград, а в парниках возделывались ананасы, арбузы и дыни.

Неудивительно, что в этом эдеме постоянно вспыхивали отнюдь не платонические романы. Так, у всё ещё холостого дяди, Николая Николаевича, и местной крепостной крестьянки родилась дочь; сам Иван Тургенев встречался с вольнонаемной белошвейкой Авдотьей Ивановой, которая родила ему дочь Пелагею; а у некоего коллежского регистратора, служившего в конторе имения, и крестьянки Спасского-Лутовиново появилась на свет будущая звезда русского балета Анна Собещанская…

Старший сын Тургеневой, Николай, к ужасу матери, тайно сошёлся с её камеристкой Шварц, а потом и обвенчался с ней. Не радовал Варвару Петровну и начавшийся вскоре роман любимого сына Ивана с испано-французской певицей Полиной Виардо.

Но по-настоящему страшным ударом для Варвары Петровны стала женитьба Николая Николаевича на её горничной, годившейся ему во внучки. Они были изгнаны из лутовиновского рая и переехали в захудалое имение.

Его внебрачная дочь Аня осталась у Варвары Тургеневой как воспитанница. Пелагею, кстати, тоже отобрали у уволенной белошвейки, но отдали в семью крепостной прачки, жившей в Спасском, а 1850 году девочку, переименованную в Полину, взяла на воспитание певица Полина Виардо.
⠀
После всех этих событий отношения Варвары Петровны с сыновьями и родственниками испортились окончательно; помещица не общалась с ними до самой смерти, которая наступила в 1850 году. Она смогла попрощаться лишь со старшим сыном Николаем, а вот Иван не успел вовремя доехать из Петербурга в Москву.

Варвара Тургенева в 1840-е годы

«Её последние дни были очень печальны. Избави Бог нас всех от подобной смерти! – писал Иван Тургенев Полине Виардо после похорон матери. - Она старалась только оглушить себя – накануне смерти, когда уже началось предсмертное хрипение, в соседней комнате, по её распоряжению, оркестр играл польки. О мёртвых – или хорошо, или ничего – поэтому не скажу вам больше ничего».
⠀
Интересно, что во всех знаменитых «тургеневских барышнях», начиная с Аси Одинцовой из «Отцов и детей» и заканчивая сумрачной черноволосою «цыганкой» Кларой Милич и Валерией из «Песни торжествующей любви», можно обнаружить черты матери писателя.
«Варвара Петровна, натура весьма самобытная, реализовать свои природные таланты так и не смогла. Однако её литературная одарённость, несомненно, передалась Ивану», - написала о ней В.Скляренко в своей книге. Недаром именно Иван был её любимцем, и старость свою мать хотела провести возле среднего сына. Но писатель не захотел этого, очевидно помня её жестокость, испытанную на себе в детстве.
⠀
Совсем другой Варвара Тургенева предстала перед сыном уже после своей смерти. Иван Сергеевич нашёл её дневники и, прочтя всё, воскликнул: «Какая женщина!.. Да простит ей Бог всё… Но какая жизнь!»
Кстати, что касается имения матери, то Ивану Сергеевичу пришлось побороться за него в суде со своим дядей, претендовавшим на него по той причине, что много лет после смерти Варвары Петровны именно он вёл дела и управлял хозяйством. В итоге Иван Сергеевич, законный наследник, после своей смерти завещал Полине Виардо всё своё имущество, куда входило и Спасское-Лутовиново. Но она его не получила. И это уже совсем другая история...