Марлен Дитрих знала Эрнеста Хемингуэя таким, каким его не знал никто. Они познакомились на корабле, идущем из Европы в Америку, на приеме, который давала Энн Уорнер, жена продюсера Джека Уорнера. Когда Дитрих вошла в зал, она заметила, что за столом сидит двенадцать человек. Будучи суеверной, актриса отказалась сесть за стол тринадцатой. Внезапно рядом со столом возникла могучая фигура Хемингуэя. Писатель сказал, что всё в порядке, можно садиться - он будет четырнадцатым. Тогда Дитрих не знала, кто этот большой мужчина, и спросила: «Кто вы?» После ужина Хемингуэй под руку проводил ее до дверей каюты. Так начался их роман.Отношения Дитрих и Хемингуэя были возвышенными, наполненными духовным смыслом. Это была дружба-любовь, не несущая никаких обязательств, надежд и требований. Об этом чувстве актриса вспоминала: «...любовь между Эрнестом Хемингуэем и мною была чистой, безграничной - такой, наверное, уже и не бывает в этом мире. Наша любовь продолжалась много, много лет, без надежды и желаний». Они редко имели возможность подолгу находиться в одном городе. То Эрнест был несвободен, то Марлен. Дитрих удивительным образом уважала права другой женщины и никогда не претендовала на мужчину в этом случае.
Роман писателя и актрисы состоял из телефонных звонков и писем, содержание которых было непередаваемо лиричным и душевным.«Я забываю о тебе иногда, как забываю, что бьется мое сердце», - писал Хемингуэй, или: «Для таких неосторожных людей, как ты и я, осторожность ни к чему».Все называли писателя «папой», Марлен же считала это неуместным и обращалась к нему просто - «ты». Она называла его своей «гибралтарской скалой», и Хемингуэю это нравилось. Писатель же звал актрису «капустой».Благодаря Марлен Хемингуэй завоевал сердце своей будущей жены Мэри Уэлш. Во время Второй мировой войны Дитрих направили в Париж, где в отеле «Ритц» жил в то время и американский писатель. Естественно, узнав об этом, Марлен сразу же решила навестить своего друга. Хемингуэй рассказал ей, что встретил здесь «Венеру в карманном варианте», но был отвергнут. Несмотря на это он очень хотел завоевать ее и попросил помощи у Дитрих. Марлен приступила к исполнению, но при первой попытке услышала от Мэри: «Я его не хочу». Дитрих была настойчива, рассказывала о достоинствах Хемингуэя, предлагая его руку и сердце. К полудню Уэлш согласилась обдумать предложение, а уже вечером приняла его. Дитрих была единственным свидетелем этого события. Позже на протяжении многих лет актриса оставалась единственной женщиной, к которой Мэри не ревновала своего мужа.
Отрывки из книги Марлен Дитрих "Размышления":
"...пора сказать, что я думаю о тебе постоянно. Перечитываю твои письма раз за разом и говорю о тебе лишь с избранными. Я перенесла твою фотографию в спальню и смотрю на нее довольно беспомощно."
"Он был моей «гибралтарской скалой», и этот титул нравился ему. Прошли годы без него, и каждый год становился больнее предыдущего. «Время лечит раны» – только успокаивающие слова, это неправда, хотя я и хотела бы, чтоб это было так. Мы переписывались в те годы, когда он был на Кубе. Он посылал мне свои рукописи, часами мы разговаривали по телефону."
"Моя любовь к Хемингуэю не была мимолетной привязанностью. Нам просто не приходилось долго быть вместе в одном и том же городе. Или он был занят какой-нибудь девушкой, или я не была свободна, когда был свободен он. А так как я уважаю права "другой женщины", я разминулась с несколькими удивительными мужчинами, как проплывают мимо светящиеся ночные корабли. Однако я уверена, что их любовь ко мне длилась бы намного дольше, если б я сама была кораблем, стоящим в гавани."
"Он был мудрым человеком, мудрейшим из всех советчиков, главой моей собственной религии".
В 1961 году, как и многие поклонники творчества «Хэма», Марлен тяжело переживала его смерть и не могла поверить в случившееся: «Мне не хватает Хемингуэя, его юмора, вселяющего бодрость, несмотря на все расстояния, которые нас разделяли. Мне не хватает его советов, сдобренных шутками, его пожелания доброй ночи. Я всё еще слышу его голос. Я не могу смириться с его потерей...».
"Мне очень не хватает его. Если бы была жизнь после смерти, он поговорил бы со мной теперь, может быть, этими длинными ночами… Но он потерян навсегда, и никакая печаль не может его вернуть. Гнев не исцеляет. Гнев на то, что он оставил тебя одну, ни к чему не приводит. Во мне был гнев, но в этом ничего хорошего нет".
Писатель очень уважал Марлен как личность, читал ей свои стихи и произведения, прислушиваясь ко мнению Дитрих больше, чем к критикам. Он писал об актрисе: «Она храбра, прекрасна, верна, добра, любезна и щедра.Утром в брюках, рубашке и солдатских сапогах она так же прекрасна, как в вечернем платье или на экране".
Марлен Дитрих умерла в 1992 г. От инфаркта, после того как прочла книгу о себе, написанную ее дочерью Марией. Тогда то и всплыли ее письма от Хемингуэя, Марлен хранила их в платной ячейке своего банка не только потому, что очень дорожила ими, но еще и потому, что боялась любопытства журналистов. Их содержание, по крайней мере тех, что были проданы на аукционе, подтверждает: их отношения только внешне походили на любовь, но никогда не переходили границ дружбы. Сама Марлен называла их чувства "дружеской любовью". Несмотря на то, что их тянуло друг к другу, судьба всякий раз, когда они встречались, разводила их снова в разные стороны: или она была не свободна, или он был кем-то увлечен. Был один момент в жизни, когда увидела его снова, сердце забилось сильнее, чем прежде, - и именно тогда он признался, что потерял голову от одной "карманной Венеры", на которой он непременно хочет жениться. И Марлен бросилась на помощь своему другу, не желая видеть, как он страдает. Она взяла на себя роль свахи и поженила Эрнеста и кукольно-миниатюрную Мэри, которые жили счастливо, имели детей... А потом он без видимых на то причин покончил жизнь самоубийством. И для Марлен Дитрих Хемингуэй навсегда остался недочитанной книгой...