"В дни хаоса, в начале всех начал 
(По древнему индийскому сказанью) 
Бог Магадева миру пожелал 
Явить венец прекрасного созданья. 
Он сделал женщину. В садах стройней 
Зеленых пальм, пожалуй, не бывало. 
Ее лицо вечерних зорь нежней, 
А гордый рот казался розой алой, 
Она жила без горя и тревог 
Среди цветов в божественных чертогах. 
Она не знала, что за ней сам Бог 
Следил в раю внимательно и строго. 




Ручей струился, нями звеня, 
И сладостна была его прохлада. 
И женщина была так счастлива, 
так рада, 
Но только лишь... три дня. 

И Магадева женщину призвал. 
Расправил бог седеющие брови. 
"О, женщина! - он ласково сказал - 
Здесь жалобы для нас, признаюсь, 
внове. 
Мечтают все об этом светлом рае, 
Чего же здесь тебе не достает? 
О, женщина! Чего здесь не хватает?" 

"Мне скучно здесь, о мой великий бог, 
И я прошу тебя о малом: 
О, если б существо создать ты мог, 
Которое меня бы развлекало". 

Суровый бог едва сдержал свой - 
Так женщины желанье было странно, 
Но обещал. И скоро для утех 
Он создал ей смешную обезьяну, 
И над журчащим свежим ручейком, 
Весь рай веселым смехом оглашая, 
Она играла с маленьким зверьком, 
Ужимкам обезьяны подражая. 



Ручей струился, песнями звеня, 
И сладостна была его прохлада. 
И женщина была так счастлива, так рада, 
Но только лишь... три дня. 

Вновь Магадева женщину призвал. 
Он весь дрожал от сдержаного гнева. 
"Чего еще, - он вопрошал, - 
Не достает в жилищах Магадевы?" 
"Мне грустно здесь о мой великий бог, 
И я прошу, прошу тебя так мало: 
О, если б существо создать ты мог, 
Которое меня бы приласкало", 
Бог Магадева создал ей змею. 
Змея, ласкаясь, шею обвивала 
И женщину, владычицу свою, 
В карминный рот лукаво целовала. 



Ручей струился, песнями звеня, 
И сладостна была его прохлада. 
И женщина была так счастлива, так рада 
Всего... три дня. 

Она пришла, как прежде во дворец. 
Но Магадева хмурился сурово 
"О, женщина! Скажи же, наконец, 
С какой мольбой ко мне пришла ты снова?" 
"Мне страшно здесь, о мой великий бог. 
И я прошу, прошу тебя так мало: 
О, если б существо создать ты мог, 
Которое меня бы охраняло". 
Лишь отзвучали женщины слова, 
Как Магадева кликнул свою свиту, 
И создал он огромнейшего льва - 
Надежную для женщины защиту. 
Могучий зверь лежал у стройных ног, 
Как верный пес, искал руки и взгляда. 
Она шептала: "О, могучий бог, 
Теперь мне больше ничего не надо". 



Ручей струился, песнями звеня, 
И сладостна была его прохлада. 
И женщина была так счастлива, так рада. 
Три дня. 

А на четвертый, вставши утром рано, 
Шепнув капризно гневные слова, 
Ударала змею, толкнула обезьяну, 
Разодрала ногтями морду льва. 
Все звери разбежались с диким ревом. 
Осталась женщина одна... в раю. 
Она повеситься была готова 
И плакала, кляня судьбу свою. 
Проплакала она до самой ночи. 
Уж скрылось солнце в пурпуре зари, 
Как Магадева молвил: "Что ты хочешь? 
О, женщина, скорее говори!" 
"О, Магадева, мой великий бог! 
Я об одном молить тебя хотела: 
О, если б существо создать ты смог, 
Которое от женщин все терпело". 
Смех Магадевы прозвучал во мгле. 
Бог понял женских горестей причину. 
И вот тогда, впервые на земле. 
Бог Магадева сотворил мужчину..."