********************************
Дождливая осень в погоду внесла коррективы,
Продрогшую землю укутала тёплой листвой.
Наш долгий роман начинался легко и красиво…
Лишь осень шептала ночными дождями: «Не твой…»
Промчалось три года с осенней волнующей встречи…
Ты, выбрав другую, вернулся ко мне на денёк…
В любви объяснялся, не зная, что время не лечит…
Я память укрыла листвой, но душе невдомёк…
Потом ты эмоции спрятал и, чувства скрывая,
К богатому дому невесты с вещами побрёл…
А я провожала, дождями судьбу поливая…
Ты после звонил, несуразицу всякую плёл…
Уже через год я с коляской иду по аллее
С кудрявым мальчишкой, который похож на тебя…
Я очень люблю это Чудо, ничуть не жалею…
Ведь всё не случайно и сердце стучалось любя…
Он «папа» кричит не тебе, не тебя обнимает…
И тайну мою укрывает всё та же листва…
Пускай та другая сыночков и дочек рожает,
Она молодая и в чём-то, возможно, права…
Лишь изредка я, наблюдая за осенью грустной,
Припомню, как в сердце впивались магниты-слова…
Всё то, что когда-то сказал, без запиночки, устно,
Накрыла в сердечке дождливом всё та же листва…
Ирина Самарина-Лабиринт
*****************************
Читает Заслуженный артист РСФСР (1969),
Народный артист РСФСР (1980): Родионов Юрий Сергеевич!
Использована музыкальная композиция:
"Omar Akram - The Promise"!
ОДИНОЧЕСТВО В ЛЮБВИ
*************************
Темнеет. В городе чужом Друг против друга мы сидим,
В холодном сумраке ночном, Страдаем оба и молчим.
И оба поняли давно, Как речь бессильна и мертва:
Чем сердце бедное полно, Того не выразят слова.
Не виноват никто ни в чем: Кто гордость победить не мог,
Тот будет вечно одинок, Кто любит, должен быть рабом.
Стремясь к блаженству и добру, Влача томительные дни,
Мы все — одни, всегда — одни: Я жил один, один умру.
На стеклах бледного окна Потух вечерний полусвет.
Любить научит смерть одна Всё то, к чему возврата нет.
Умолкнет гордость и вражда, Забуду всё, что я терплю,
И безнадежно полюблю, Тебя утратив навсегда.
Темнеет. Скоро будет ночь. Друг против друга мы сидим,
Никто не может нам помочь, — Страдаем оба и молчим.
Дмитрий Мережковский 1892 год