Если бы не чудо я никогда не побывала бы в раю при жизни. У чуда есть имя: Паша и Валера.

Паша, он же Пашка, Павел, Павел Андреевич - мой сын. Он дал мне деньги − просто взял и дал без всяких там условий и «если». Дал, как когда- то я дала ему жизнь. Дар случайный. Прекрасный и неожиданный одновременно. 

Внес свою лепту муж Валерочка. Спасибо моим мужчинам! ( Если бы не они и рассказа бы не было). Немного «наскребла» я сама, мужественно собрав в кулак волю: надо разориться, надо иметь дикую наглость потратить на себя, чтобы рассказывать потом детям и внукам, а те, в свою очередь своим  детям и внукам, какая же их мама, бабушка и прабабушка все-таки авантюристка!

  Вообще все получилось не так, как планировалось, а как оказалось угодно Богу, который знает, как лучше.

 Еще по осени, поддавшись всеобщему желанию заграничных странствий, я оформила заграничный паспорт. Ну как же! Все ездили, «бывали». Чем я хуже или лучше? Надо съездить хоть куда-нибудь!

Моя компаньонка− Наталья. Работаем вместе много лет среди пыльных книжных гор. Вместе и решили попутешествовать, взяв «половинку» отпуска −четырнадцать календарных. Наталья мечтала о Европе. Правда, ее привлекали не те страны, что меня. Она хотела увидеть Германию, Данию, Швецию и, кажется Норвегию. Я мечтала о Париже.

О, Пари! Увидеть тебя и умереть… Твою Эйфелеву башню, твои Елисейские поля, твоих шанелевых женщин и воркующих французов, замыливших  русские Мистрали…

Я вспомнила, что лет несколько тому назад видела журнал «Вокруг света» с  вкладкой- картой Парижа. Нашла этот номер. Подивилась, что вот надо же: журнал не затерт до дыр, а значит, мало кто рассматривал его с таким же азартным желанием очутиться на набережной, сложить руки на парапете моста и долго смотреть на уплывающую Сенну, а потом брести по Елисейским полям, искать дорогу к Лувру и Нотрдаму. Я кинулась в Интернет и достала оттуда самые нужные и общеупотребительные фразы и слова на французском. И даже начала их учить. Попроси меня вспомнить сейчас хоть одну единственную фразу − моментально войду  в ступор, и не вспомню ничего, кроме «бонжюр» и «аревуар». Теперь для меня это словно таблица Менделеева далекое и ненужно оставленное в закоулках памяти ветхое «не надо».