Поэт Павел Васильев
17-07-2020 01:19
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Это цитата сообщения Tatjanuschka Оригинальное сообщение
Поэт Павел Васильев
Ровно 83 года назад, 16 июля 1937 года, в Москве расстреляли поэта Павла Васильева. Тогда ему было 27 лет. Молодой автор, как и многие, стал жертвой доносов и ложных свидетельств. Спустя 20 лет Васильева реабилитируют.
«Подстреленный на взлете» - так писал о нем Евтушенко.
Не склонный к похвалам Осип Мандельштам в 1920-х годах утверждал: «В России пишут четверо: я, Ахматова, Пастернак и Васильев».
А сам Пастернак говорил, что Васильев по таланту равен даже не Лермонтову, а Пушкину...
Па́вел Никола́евич Васи́льев (23 декабря 1909 (5 января 1910), Зайсан, Семипалатинская губерния — 16 июля 1937, Москва) — русский советский поэт, родоначальник (по определению С. Клычкова) «героического периода» в русской литературе — «эпохи побеждающего в человеческой душе коммунизма».
Родился 5 января 1910 года (23 декабря 1909 года по ст. ст.) в Зайсане (ныне Республика Казахстан)
Отец — Николай Корнилович Васильев (1886—1940), сын пильщика и прачки, выпускник Семипалатинской учительской семинарии. Мать — Глафира Матвеевна, урожд. Ржанникова (1888—1943), дочь крестьянина Красноуфимского уезда Пермской губернии, окончила прогимназию в Павлодаре.
В 1906 году супруги Васильевы приехали в Зайсан, где Николай Корнилович поступил учителем в приходскую школу. Два первых ребёнка, Владимир и Нина, умерли в младенчестве. Боясь за судьбу третьего, Павла, Васильевы в 1911 года переехали в Павлодар, где Николай Корнилович преподавал на педагогических курсах.
Васильевы часто переезжали по местам службы Николая Корниловича: в 1913 году — в станицу Сандыктавскую; в 1914 году — в Атбасар; в 1916 году — в Петропавловск, где Павел поступил в первый класс; в 1919 году — в Омск, где Н. К. Васильев оказался, будучи мобилизован в армию Колчака. В конце 1920 года Васильевы вернулись в Павлодар, где поселились у родителей Глафиры Матвеевны. Павел учился в 7-летней школе, находящейся в ведении Управления водного транспорта, которой заведовал его отец, затем — в школе II ступени. Летом 1923 года отправился в организованное для учащихся плавание на пароходе вверх по Иртышу до озера Зайсан.
Первые стихи написал в 1921 году. По просьбе учителя литературы написал стихотворение к годовщине смерти В. И. Ленина, ставшее школьной песней.
По окончании школы, в июне 1926 года уехал во Владивосток.
(ИЗ ВИКИПЕДИИ)
«РУССКИЙ АЗИАТ» ИЗ «КРАСНОГО МОЛОДНЯКА»
Специально для DV Василий Авченко рассказывает о юности «сибирского поэта», прошедшей далеко от Москвы.
ГРУЗЧИК И НЕСОСТОЯВШИЙСЯ АГРОНОМ
______________________________________________
Восстановить достоличную канву васильевской биографии непросто. В том числе и потому, что к её мифологизации приложил руку сам поэт. Павел Васильев родился 5 января 1910 года на северо-востоке Казахстана — в Зайсане Семипалатинской губернии.
Позже семья перебралась в Павлодар — город, будто названный в честь поэта.
В 1926 году, окончив школу, Павел отправился во Владивосток; отсюда и начинается туман легенд.
Даже в Википедии сказано: поэт «несколько месяцев проучился в Дальневосточном университете». Писали, что он будто бы поступил на японское отделение восточного факультета. На старом здании университета по улице Пушкинской («корпус со львами») даже укреплена доска, свидетельствующая о том, что Васильев тут учился.
На самом деле он пробовал поступить на агрономический. По данным Станислава Черных и Геннадия Тюрина, в протоколах приёмной комиссии Государственного Дальневосточного университета за 1926 год в графе рассмотрения заявлений, поданных на агрономический факультет, Васильев П. Н. значится, но и только: данные о его зачислении и учёбе отсутствуют.
По воспоминаниям Константина Вахнина, ехавшего во Владивосток вместе с Васильевым, последний вообще не сдавал вступительных экзаменов, но зато жил на правах абитуриента в студенческом общежитии в Гнилом Углу (нынешний район Луговой-Спортивной).
Вместо экзаменов Павел «атаковал редакции местных газет, устанавливал творческие контакты с литераторами».
Автор книги о Васильеве «Русский беркут» Сергей Куняев подтверждает: поэт поступал на агрономический, но не проучился ни одного дня (хотя в декабре 1926 года писал Рюрику Ивневу из Хабаровска во Владивосток: «Если Вас не затруднит, так следите в Университете за присылаемыми мне письмами»). Приятели подрабатывали грузчиками в порту. Вахнин вспоминал: «Павел физически был слабее других, и работа оказалась для него тяжела». Через пару недель Васильев бросил ходить в порт.
Автограф одного из ранних стихотворений Васильева. 1923 г. По книге «Павел Васильев. Сочинения. Письма», М. — 2002 год
Писал стихи о море:
Бухта тихая до дна напоена
Лунными иглистыми лучами
И от этого, мне кажется, она
Вздрагивает синими плечами…
Среди литераторов, с которыми во Владивостоке познакомился Васильев, были Михаил и Донат Мечики — соответственно дядя и отец Сергея Довлатова.
В мемуарах «Выбитые из колеи» Донат Мечик вспоминал, что Васильев выглядел мужественно и солидно для своих лет. Мечик говорил Васильеву, что тот в стихах подражает Есенину — Павел сердился. С ним, пишет Мечик, приходилось быть настороже: «Простота, открытость натуры, смелое прямодушие нередко перерастали в бесцеремонность».
Хотя, говорит Мечик, Васильев тогда совершенно не пил.
Во Владивостоке Васильев познакомился с Рюриком Ивневым и Львом Повицким — поэтами есенинского круга. Однажды Ивнев, встретив Мечика и Васильева, сказал: «Вы напоминаете мне Есенина с Мариенгофом». Мечик решил было, что Есенин — это он, но Ивнев пояснил: «Павел такой же светловолосый и такого же роста, как Сергей. А вы, Донат, повыше Павла, как Толя — Есенина.
И такой же черноволосый, как он».
6 ноября 1926 года владивостокская газета «Красный молодняк» напечатала стихотворение Васильева «Октябрь», затем — ещё два: «Владивосток» и «Из окна вагона».
Мечик писал, что во Владивостоке Павла печатали неохотно: «Склонен думать, что он производил на редакционных работников впечатление нескромного человека». Но, так или иначе, первая публикация Васильева состоялась именно здесь.
А в конце ноября Ивнев устроил 16-летнему Васильеву выступление с чтением стихов в актовом зале ГДУ.
"СТАРАТЕЛЬ ПАВЕЛ КИТАЕВ НА ТАЙФУНЕ"
_______________________________________
В декабре 1926 года юные поэты Павел Васильев и Андрей Жучков покидают Владивосток.
Из Хабаровска Васильев пишет Ивневу: «Читали мы с Жучковым стихи на Хабаровском ЛХО — понравились…» Сообщает о «стишке», написанном в дороге. По предположению литературоведа Олега Демидова, это может быть набросок стихотворения, посвящённого Ивневу:
Прощай, прощай, прости, Владивосток.
Прощай, мой друг, задумчивый и нежный…
Вот кинут я, как сорванный цветок,
В простор полей, овеянных и снежных…
Хабаровская газета «Набат молодёжи» печатает васильевскую подборку, а сам он едет дальше — в Новосибирск. Знакомится с редактором журнала «Сибирские огни» писателем Владимиром Зазубриным.
В Москву приехал в июле 1927 года, по направлению Всероссийского Союза писателей поступил на литературное отделение Рабфака искусств им. А. В. Луначарского (не окончил).
В июле 1927 года 17-летний Васильев добирается до Москвы. Его теперь называют «сибирским поэтом». Первая попытка покорения столицы не удалась. Павел едет к родителям в Омск, потом — снова в Новосибирск. Здесь он сдружился с поэтом и жокеем Николаем Титовым. «Ребята проводили время в доживавших последние дни нэповских кабачках и ресторанчиках, попеременно ввязываясь в лёгкие скандалы, что заставляло старших друзей недовольно качать головами», — пишет Куняев. В августе 1928 года коллеги решили отправить гуляк в командировку от «Советской Сибири» на восток.
Фрагмент письма. 1934 год По книге «Павел Васильев. Сочинения. Письма», М. — 2002 год
Начались скитания, о которых сложена масса легенд: будто бы Васильев прошёл всю Сибирь от Обской губы до Алтая, мыл золото, работал каюром в тундре и культработником на Сучанских копях, ходил на пароходах по Енисею и Амуру… Появлением части этих легенд мы обязаны письму поэта однокласснице Ираиде Пшеницыной, в котором реальность перемешана с бурной фантазией.
Двигаясь Транссибом на восток, Васильев и Титов там и тут печатали стихи под псевдонимами «Павел Китаев» и «Николай Ханов».
В Благовещенске завербовались на прииск «Майский» на Селемдже — притоке Зеи. Настоящими старателями, конечно, не стали — это была скорее «творческая командировка», но приисковую жизнь узнали.
Под псевдонимом «Старатель» Васильев печатает в «Амурской правде» и «Тихоокеанской звезде» заметки «Рабочие прииска „Майский“ разоблачают бюрократизм и разгильдяйство» и «Пьяный прииск».
А в 1930 и 1931 годах выйдут его очерковые книги «В золотой разведке» и «Люди в тайге», говорящие о не успевшем развернуться незаурядном прозаическом даре Васильева.
Титульный лист единственной поэтической книги Павла Васильева, изданной при его жизни По книге «Павел Васильев. Сочинения. Письма», М. — 2002 год
То ли друзьям наскучил прииск, то ли они в самом деле, как писал Васильев, заболели цингой, но вскоре поэты оказываются в Хабаровске. Здесь в феврале 1929 года в газете «Тихоокеанская звезда» выходят «Две пощёчины» — отрывок из неоконченной повести Васильева о Гражданской войне «Партизанские реки».
В Хабаровске, как пишут Черных и Тюрин, «за нарастающей литературной известностью потянулась слава скандальная».
Появляются клеймящие «богемное» поведение поэтов статьи. В Хабаровске друзей перестают печатать — и они едут во Владивосток. Здесь Васильев какое-то время служит матросом на промысловом судне (позже его именем во Владивостоке назовут один из катеров Портофлота).
Ходит в робе — крепкий, кудрявый, с загорелой грудью. В августе 1929 года в главной приморской газете «Красное знамя» выходят его очерки: «На Тафуине» (рыбацкий посёлок под Находкой, с 1972 года — Южно-Морской) о ловле иваси, «По бухтам побережья», «В гостях у шаландера».
Годом позже дальневосточные очерки Васильева выйдут и в столице — «В далёкой бухте», «Город рыбаков Хан-Шинь-Вей» (искажённое китайское название Владивостока), «День в Хакодате». До сих пор спорят, в самом ли деле Павел побывал в Японии или же по своему обыкновению вдохновенно фантазировал. К его описанию Хакодате, указывает японовед Александр Куланов, есть серьёзные претензии.
Похоже, Васильев просто записал всё, что слышал об азиатских городах — причём даже не японских, а китайских. Показательно, что очерк напечатали не во Владивостоке, а в Москве, где Японию знали слабее. Слывя очеркистом, Васильев на самом деле в своих амурских и приморских текстах был настоящим прозаиком.
С осени 1929 года 19-летний поэт снова в Москве, и всё дальнейшее известно куда лучше: стихи, слава, скандалы…
В 1930—1932 годах стихи Васильева печатались в «Известиях», «Литературной газете», «Новом мире», «Красной нови», «Земле советской», «Пролетарском авангарде», «Женском журнале», «Огоньке» и других периодических изданиях. Одно из стихотворений посвятил Наталье Кончаловской. Признание поэтического таланта сопровождалось постоянными оговорками о чуждости Васильева новому строю, яркая личность поэта стала обрастать окололитературными сплетнями, как было в своё время с Сергеем Есениным.
В 1932 году по делу так называемой «Сибирской бригады» литераторов Васильев получил три года высылки условно. В 1935 году — полтора года лагерей за избиение поэта Джека Алтаузена, срок отбывал в Рязанской тюрьме.
В 1936-м досрочно освобождён, но ненадолго.
Арестованный прозаик Михаил Карпов рассказал о заговоре литераторов с целью убийства Сталина; исполнителем теракта будто бы выбрали Васильева.
Снимок, сделанный в 1937 году на Лубянке Из архива НКВД. По книге «Павел Васильев. Сочинения. Письма», М. — 2002 год
Поэта взяли 6 февраля 1937 года. Павел «активно сотрудничал со следствием», признал себя виновным, просил дать возможность продолжать литературную работу. В тюрьме написал последние стихи:
Снегири взлетают красногруды…
Скоро ль, скоро ль на беду мою
Я увижу волчьи изумруды
В нелюдимом северном краю…
Северного края — да и никакого больше — не увидел.
Расстрелянного поэта захоронили на кладбище Донского монастыря среди «невостребованных прахов».
В 1956 году посмертно реабилитирован. Заново разгорелись споры о его политической позиции, в ходе которых поэта достойно защищал C. Залыгин.
Большую роль в восстановлении доброго имени, в собирании и подготовке к изданию разрозненного тогда наследия Васильева сыграли его вдова Елена Александровна Вялова-Васильева (1909—1990) и его свояк и литературный покровитель Иван Гронский (в 1930-е годы — ответственный редактор газеты «Известия» и журнала «Новый мир»), а также поэты Павел Вячеславов, Сергей Поделков и Григорий Санников, на свой страх и риск собиравшие и хранившие произведения Васильева, в том числе неизданные.
Родительница степь...
Родительница степь, прими мою,
Окрашенную сердца жаркой кровью,
Степную песнь! Склонившись к изголовью
Всех трав твоих, одну тебя пою!
К певучему я обращаюсь звуку,
Его не потускнеет серебро,
Так вкладывай, о степь, в сыновью руку
Кривое ястребиное перо.
© Васильев Павел
И в биографии Васильева, родившегося по соседству с Китаем, Монголией, южной Сибирью, и в его строках — евразийские, восточные, «скифские» мотивы. «Русский азиат» — называли его. Или, говоря словами уральца Бориса Рыжего, прожившего те же 27 лет, только без четырёх месяцев, — «трансазиатский поэт».
Подробно на сайте Дальний Восток:
https://dv.land/people/russkii-aziat-iz-krasnogo-molodnyaka
Все так же мирен листьев тихий шум...
Поэт: Васильев Павел
Все так же мирен листьев тихий шум,
И так же вечер голубой беспечен,
Но я сегодня полон новых дум,
Да, новых дум я полон в этот вечер.
И в сумраке слова мои звенят -
К покою мне уж не вернуться скоро.
И окровавленным упал закат
В цветном дыму вечернего простора.
Моя Республика, любимая страна,
Раскинутая у закатов,
Всего себя тебе отдам сполна,
Всего себя, ни капельки не спрятав.
Пусть жизнь глядит холодною порой,
Пусть жизнь глядит порой такою злою,
Огонь во мне, затепленный тобой,
Не затушу и от людей не скрою.
И не пройду я отвернувшись, нет,
Вот этих лет волнующихся - мимо,
Мне электрический веселый свет
Любезнее очей любимой.
Я не хочу и не могу молчать,
Я не хочу остаться постояльцем,
Когда к Республике протягивают пальцы,
Чтоб их на горле повернее сжать.
Республика, я одного прошу:
Пусти меня в ряды простым солдатом.
...Замолк деревьев переливный шум,
Стих разлив багряного заката.
Но нет вокруг спокойствия и сна.
Угрюмо небо надо мной темнеет,
Все настороженнее тишина,
И цепи туч очерчены яснее.
© Васильев Павел
ПАМЯТЬ
Россия
______
В 2003 году в Омске на бульваре Мартынова установили памятный знак-камень поэту. Одна из муниципальных библиотек Омска носит его имя.
5 марта 2011 г. в Москве на доме № 26 по 4-й Тверской-Ямской ул. открыта мемориальная доска П. Васильеву[8].
Казахстан
_________
В 1991 году в Павлодаре открыт дом-музей поэта. Одна из улиц Усть-Каменогорска на левобережье Иртыша носит его имя.
В октябре 2011 г. в Павлодаре открыт памятник Павлу Васильеву. Автор — художник и скульптор Кажибек Баймулдин.
В Петропавловске есть улица Павла Васильева, на ней находятся школа № 1 и монумент независимости. Здание школы, где учился Васильев, сохранилось, в нём располагается колледж.
ПОЭМЫ
Песня о гибели казачьего войска (1928—1932)
Лето (1932)
Август (1932)
Одна ночь (1933)
Соляной бунт (М.: ГИЗ, 1933. — 150 с. — 5 000 экз. Единственная, вышедшая отдельным изданием при жизни автора)
Кулаки (1933—1934)
Синицын и К° (1934)
Женихи (1935)
Принц Фома (1936)
Христолюбовские ситцы (1935—1936, последняя законченная поэма).
Патриотическая поэма (1936, не окончена)
СТИХОТВОРЕНИЯ
Листвой тополиной и пухом лебяжьим… (1930)
Товарищ Джурбай (1930)
Строителю Евгении Стэнман (1932)
Стихи в честь Натальи (1934)
Другу поэту (1934).
Тройка
Иртыш
Сердце
Лагерь
_______________________
Снегири взлетают красногруды...
Снегири взлетают красногруды...
Скоро ль, скоро ль на беду мою
Я увижу волчьи изумруды
В нелюдимом, северном краю.
Будем мы печальны, одиноки
И пахучи, словно дикий мед.
Незаметно все приблизит сроки,
Седина нам кудри обовьет.
Я скажу тогда тебе, подруга:
"Дни летят, как по ветру листье,
Хорошо, что мы нашли друг друга,
В прежней жизни потерявши все..."
© Васильев Павел
Русский советский поэт
http://scanpoetry.ru/poets/vasilev-pavel/poetry
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Это цитата сообщения Tatjanuschka Оригинальное сообщение
Поэт Павел Васильев
«Подстреленный на взлете» - так писал о нем Евтушенко.
Не склонный к похвалам Осип Мандельштам в 1920-х годах утверждал: «В России пишут четверо: я, Ахматова, Пастернак и Васильев».
А сам Пастернак говорил, что Васильев по таланту равен даже не Лермонтову, а Пушкину...
Па́вел Никола́евич Васи́льев (23 декабря 1909 (5 января 1910), Зайсан, Семипалатинская губерния — 16 июля 1937, Москва) — русский советский поэт, родоначальник (по определению С. Клычкова) «героического периода» в русской литературе — «эпохи побеждающего в человеческой душе коммунизма».
Родился 5 января 1910 года (23 декабря 1909 года по ст. ст.) в Зайсане (ныне Республика Казахстан)
Отец — Николай Корнилович Васильев (1886—1940), сын пильщика и прачки, выпускник Семипалатинской учительской семинарии. Мать — Глафира Матвеевна, урожд. Ржанникова (1888—1943), дочь крестьянина Красноуфимского уезда Пермской губернии, окончила прогимназию в Павлодаре.
В 1906 году супруги Васильевы приехали в Зайсан, где Николай Корнилович поступил учителем в приходскую школу. Два первых ребёнка, Владимир и Нина, умерли в младенчестве. Боясь за судьбу третьего, Павла, Васильевы в 1911 года переехали в Павлодар, где Николай Корнилович преподавал на педагогических курсах.
Васильевы часто переезжали по местам службы Николая Корниловича: в 1913 году — в станицу Сандыктавскую; в 1914 году — в Атбасар; в 1916 году — в Петропавловск, где Павел поступил в первый класс; в 1919 году — в Омск, где Н. К. Васильев оказался, будучи мобилизован в армию Колчака. В конце 1920 года Васильевы вернулись в Павлодар, где поселились у родителей Глафиры Матвеевны. Павел учился в 7-летней школе, находящейся в ведении Управления водного транспорта, которой заведовал его отец, затем — в школе II ступени. Летом 1923 года отправился в организованное для учащихся плавание на пароходе вверх по Иртышу до озера Зайсан.
Первые стихи написал в 1921 году. По просьбе учителя литературы написал стихотворение к годовщине смерти В. И. Ленина, ставшее школьной песней.
По окончании школы, в июне 1926 года уехал во Владивосток.
(ИЗ ВИКИПЕДИИ)
«РУССКИЙ АЗИАТ» ИЗ «КРАСНОГО МОЛОДНЯКА»
Специально для DV Василий Авченко рассказывает о юности «сибирского поэта», прошедшей далеко от Москвы.
ГРУЗЧИК И НЕСОСТОЯВШИЙСЯ АГРОНОМ
______________________________________________
Восстановить достоличную канву васильевской биографии непросто. В том числе и потому, что к её мифологизации приложил руку сам поэт. Павел Васильев родился 5 января 1910 года на северо-востоке Казахстана — в Зайсане Семипалатинской губернии.
Позже семья перебралась в Павлодар — город, будто названный в честь поэта.
В 1926 году, окончив школу, Павел отправился во Владивосток; отсюда и начинается туман легенд.
Даже в Википедии сказано: поэт «несколько месяцев проучился в Дальневосточном университете». Писали, что он будто бы поступил на японское отделение восточного факультета. На старом здании университета по улице Пушкинской («корпус со львами») даже укреплена доска, свидетельствующая о том, что Васильев тут учился.
На самом деле он пробовал поступить на агрономический. По данным Станислава Черных и Геннадия Тюрина, в протоколах приёмной комиссии Государственного Дальневосточного университета за 1926 год в графе рассмотрения заявлений, поданных на агрономический факультет, Васильев П. Н. значится, но и только: данные о его зачислении и учёбе отсутствуют.
По воспоминаниям Константина Вахнина, ехавшего во Владивосток вместе с Васильевым, последний вообще не сдавал вступительных экзаменов, но зато жил на правах абитуриента в студенческом общежитии в Гнилом Углу (нынешний район Луговой-Спортивной).
Вместо экзаменов Павел «атаковал редакции местных газет, устанавливал творческие контакты с литераторами».
Автор книги о Васильеве «Русский беркут» Сергей Куняев подтверждает: поэт поступал на агрономический, но не проучился ни одного дня (хотя в декабре 1926 года писал Рюрику Ивневу из Хабаровска во Владивосток: «Если Вас не затруднит, так следите в Университете за присылаемыми мне письмами»). Приятели подрабатывали грузчиками в порту. Вахнин вспоминал: «Павел физически был слабее других, и работа оказалась для него тяжела». Через пару недель Васильев бросил ходить в порт.
Автограф одного из ранних стихотворений Васильева. 1923 г. По книге «Павел Васильев. Сочинения. Письма», М. — 2002 год
Писал стихи о море:
Бухта тихая до дна напоена
Лунными иглистыми лучами
И от этого, мне кажется, она
Вздрагивает синими плечами…
Среди литераторов, с которыми во Владивостоке познакомился Васильев, были Михаил и Донат Мечики — соответственно дядя и отец Сергея Довлатова.
В мемуарах «Выбитые из колеи» Донат Мечик вспоминал, что Васильев выглядел мужественно и солидно для своих лет. Мечик говорил Васильеву, что тот в стихах подражает Есенину — Павел сердился. С ним, пишет Мечик, приходилось быть настороже: «Простота, открытость натуры, смелое прямодушие нередко перерастали в бесцеремонность».
Хотя, говорит Мечик, Васильев тогда совершенно не пил.
Во Владивостоке Васильев познакомился с Рюриком Ивневым и Львом Повицким — поэтами есенинского круга. Однажды Ивнев, встретив Мечика и Васильева, сказал: «Вы напоминаете мне Есенина с Мариенгофом». Мечик решил было, что Есенин — это он, но Ивнев пояснил: «Павел такой же светловолосый и такого же роста, как Сергей. А вы, Донат, повыше Павла, как Толя — Есенина.
И такой же черноволосый, как он».
6 ноября 1926 года владивостокская газета «Красный молодняк» напечатала стихотворение Васильева «Октябрь», затем — ещё два: «Владивосток» и «Из окна вагона».
Мечик писал, что во Владивостоке Павла печатали неохотно: «Склонен думать, что он производил на редакционных работников впечатление нескромного человека». Но, так или иначе, первая публикация Васильева состоялась именно здесь.
А в конце ноября Ивнев устроил 16-летнему Васильеву выступление с чтением стихов в актовом зале ГДУ.
"СТАРАТЕЛЬ ПАВЕЛ КИТАЕВ НА ТАЙФУНЕ"
_______________________________________
В декабре 1926 года юные поэты Павел Васильев и Андрей Жучков покидают Владивосток.
Из Хабаровска Васильев пишет Ивневу: «Читали мы с Жучковым стихи на Хабаровском ЛХО — понравились…» Сообщает о «стишке», написанном в дороге. По предположению литературоведа Олега Демидова, это может быть набросок стихотворения, посвящённого Ивневу:
Прощай, прощай, прости, Владивосток.
Прощай, мой друг, задумчивый и нежный…
Вот кинут я, как сорванный цветок,
В простор полей, овеянных и снежных…
Хабаровская газета «Набат молодёжи» печатает васильевскую подборку, а сам он едет дальше — в Новосибирск. Знакомится с редактором журнала «Сибирские огни» писателем Владимиром Зазубриным.
В Москву приехал в июле 1927 года, по направлению Всероссийского Союза писателей поступил на литературное отделение Рабфака искусств им. А. В. Луначарского (не окончил).
В июле 1927 года 17-летний Васильев добирается до Москвы. Его теперь называют «сибирским поэтом». Первая попытка покорения столицы не удалась. Павел едет к родителям в Омск, потом — снова в Новосибирск. Здесь он сдружился с поэтом и жокеем Николаем Титовым. «Ребята проводили время в доживавших последние дни нэповских кабачках и ресторанчиках, попеременно ввязываясь в лёгкие скандалы, что заставляло старших друзей недовольно качать головами», — пишет Куняев. В августе 1928 года коллеги решили отправить гуляк в командировку от «Советской Сибири» на восток.
Фрагмент письма. 1934 год По книге «Павел Васильев. Сочинения. Письма», М. — 2002 год
Начались скитания, о которых сложена масса легенд: будто бы Васильев прошёл всю Сибирь от Обской губы до Алтая, мыл золото, работал каюром в тундре и культработником на Сучанских копях, ходил на пароходах по Енисею и Амуру… Появлением части этих легенд мы обязаны письму поэта однокласснице Ираиде Пшеницыной, в котором реальность перемешана с бурной фантазией.
Двигаясь Транссибом на восток, Васильев и Титов там и тут печатали стихи под псевдонимами «Павел Китаев» и «Николай Ханов».
В Благовещенске завербовались на прииск «Майский» на Селемдже — притоке Зеи. Настоящими старателями, конечно, не стали — это была скорее «творческая командировка», но приисковую жизнь узнали.
Под псевдонимом «Старатель» Васильев печатает в «Амурской правде» и «Тихоокеанской звезде» заметки «Рабочие прииска „Майский“ разоблачают бюрократизм и разгильдяйство» и «Пьяный прииск».
А в 1930 и 1931 годах выйдут его очерковые книги «В золотой разведке» и «Люди в тайге», говорящие о не успевшем развернуться незаурядном прозаическом даре Васильева.
Титульный лист единственной поэтической книги Павла Васильева, изданной при его жизни По книге «Павел Васильев. Сочинения. Письма», М. — 2002 год
То ли друзьям наскучил прииск, то ли они в самом деле, как писал Васильев, заболели цингой, но вскоре поэты оказываются в Хабаровске. Здесь в феврале 1929 года в газете «Тихоокеанская звезда» выходят «Две пощёчины» — отрывок из неоконченной повести Васильева о Гражданской войне «Партизанские реки».
В Хабаровске, как пишут Черных и Тюрин, «за нарастающей литературной известностью потянулась слава скандальная».
Появляются клеймящие «богемное» поведение поэтов статьи. В Хабаровске друзей перестают печатать — и они едут во Владивосток. Здесь Васильев какое-то время служит матросом на промысловом судне (позже его именем во Владивостоке назовут один из катеров Портофлота).
Ходит в робе — крепкий, кудрявый, с загорелой грудью. В августе 1929 года в главной приморской газете «Красное знамя» выходят его очерки: «На Тафуине» (рыбацкий посёлок под Находкой, с 1972 года — Южно-Морской) о ловле иваси, «По бухтам побережья», «В гостях у шаландера».
Годом позже дальневосточные очерки Васильева выйдут и в столице — «В далёкой бухте», «Город рыбаков Хан-Шинь-Вей» (искажённое китайское название Владивостока), «День в Хакодате». До сих пор спорят, в самом ли деле Павел побывал в Японии или же по своему обыкновению вдохновенно фантазировал. К его описанию Хакодате, указывает японовед Александр Куланов, есть серьёзные претензии.
Похоже, Васильев просто записал всё, что слышал об азиатских городах — причём даже не японских, а китайских. Показательно, что очерк напечатали не во Владивостоке, а в Москве, где Японию знали слабее. Слывя очеркистом, Васильев на самом деле в своих амурских и приморских текстах был настоящим прозаиком.
С осени 1929 года 19-летний поэт снова в Москве, и всё дальнейшее известно куда лучше: стихи, слава, скандалы…
В 1930—1932 годах стихи Васильева печатались в «Известиях», «Литературной газете», «Новом мире», «Красной нови», «Земле советской», «Пролетарском авангарде», «Женском журнале», «Огоньке» и других периодических изданиях. Одно из стихотворений посвятил Наталье Кончаловской. Признание поэтического таланта сопровождалось постоянными оговорками о чуждости Васильева новому строю, яркая личность поэта стала обрастать окололитературными сплетнями, как было в своё время с Сергеем Есениным.
В 1932 году по делу так называемой «Сибирской бригады» литераторов Васильев получил три года высылки условно. В 1935 году — полтора года лагерей за избиение поэта Джека Алтаузена, срок отбывал в Рязанской тюрьме.
В 1936-м досрочно освобождён, но ненадолго.
Арестованный прозаик Михаил Карпов рассказал о заговоре литераторов с целью убийства Сталина; исполнителем теракта будто бы выбрали Васильева.
Снимок, сделанный в 1937 году на Лубянке Из архива НКВД. По книге «Павел Васильев. Сочинения. Письма», М. — 2002 год
Поэта взяли 6 февраля 1937 года. Павел «активно сотрудничал со следствием», признал себя виновным, просил дать возможность продолжать литературную работу. В тюрьме написал последние стихи:
Снегири взлетают красногруды…
Скоро ль, скоро ль на беду мою
Я увижу волчьи изумруды
В нелюдимом северном краю…
Северного края — да и никакого больше — не увидел.
Расстрелянного поэта захоронили на кладбище Донского монастыря среди «невостребованных прахов».
В 1956 году посмертно реабилитирован. Заново разгорелись споры о его политической позиции, в ходе которых поэта достойно защищал C. Залыгин.
Большую роль в восстановлении доброго имени, в собирании и подготовке к изданию разрозненного тогда наследия Васильева сыграли его вдова Елена Александровна Вялова-Васильева (1909—1990) и его свояк и литературный покровитель Иван Гронский (в 1930-е годы — ответственный редактор газеты «Известия» и журнала «Новый мир»), а также поэты Павел Вячеславов, Сергей Поделков и Григорий Санников, на свой страх и риск собиравшие и хранившие произведения Васильева, в том числе неизданные.
Родительница степь...
Родительница степь, прими мою,
Окрашенную сердца жаркой кровью,
Степную песнь! Склонившись к изголовью
Всех трав твоих, одну тебя пою!
К певучему я обращаюсь звуку,
Его не потускнеет серебро,
Так вкладывай, о степь, в сыновью руку
Кривое ястребиное перо.
© Васильев Павел
И в биографии Васильева, родившегося по соседству с Китаем, Монголией, южной Сибирью, и в его строках — евразийские, восточные, «скифские» мотивы. «Русский азиат» — называли его. Или, говоря словами уральца Бориса Рыжего, прожившего те же 27 лет, только без четырёх месяцев, — «трансазиатский поэт».
Подробно на сайте Дальний Восток:
https://dv.land/people/russkii-aziat-iz-krasnogo-molodnyaka
Все так же мирен листьев тихий шум...
Поэт: Васильев Павел
Все так же мирен листьев тихий шум,
И так же вечер голубой беспечен,
Но я сегодня полон новых дум,
Да, новых дум я полон в этот вечер.
И в сумраке слова мои звенят -
К покою мне уж не вернуться скоро.
И окровавленным упал закат
В цветном дыму вечернего простора.
Моя Республика, любимая страна,
Раскинутая у закатов,
Всего себя тебе отдам сполна,
Всего себя, ни капельки не спрятав.
Пусть жизнь глядит холодною порой,
Пусть жизнь глядит порой такою злою,
Огонь во мне, затепленный тобой,
Не затушу и от людей не скрою.
И не пройду я отвернувшись, нет,
Вот этих лет волнующихся - мимо,
Мне электрический веселый свет
Любезнее очей любимой.
Я не хочу и не могу молчать,
Я не хочу остаться постояльцем,
Когда к Республике протягивают пальцы,
Чтоб их на горле повернее сжать.
Республика, я одного прошу:
Пусти меня в ряды простым солдатом.
...Замолк деревьев переливный шум,
Стих разлив багряного заката.
Но нет вокруг спокойствия и сна.
Угрюмо небо надо мной темнеет,
Все настороженнее тишина,
И цепи туч очерчены яснее.
© Васильев Павел
ПАМЯТЬ
Россия
______
В 2003 году в Омске на бульваре Мартынова установили памятный знак-камень поэту. Одна из муниципальных библиотек Омска носит его имя.
5 марта 2011 г. в Москве на доме № 26 по 4-й Тверской-Ямской ул. открыта мемориальная доска П. Васильеву[8].
Казахстан
_________
В 1991 году в Павлодаре открыт дом-музей поэта. Одна из улиц Усть-Каменогорска на левобережье Иртыша носит его имя.
В октябре 2011 г. в Павлодаре открыт памятник Павлу Васильеву. Автор — художник и скульптор Кажибек Баймулдин.
В Петропавловске есть улица Павла Васильева, на ней находятся школа № 1 и монумент независимости. Здание школы, где учился Васильев, сохранилось, в нём располагается колледж.
ПОЭМЫ
Песня о гибели казачьего войска (1928—1932)
Лето (1932)
Август (1932)
Одна ночь (1933)
Соляной бунт (М.: ГИЗ, 1933. — 150 с. — 5 000 экз. Единственная, вышедшая отдельным изданием при жизни автора)
Кулаки (1933—1934)
Синицын и К° (1934)
Женихи (1935)
Принц Фома (1936)
Христолюбовские ситцы (1935—1936, последняя законченная поэма).
Патриотическая поэма (1936, не окончена)
СТИХОТВОРЕНИЯ
Листвой тополиной и пухом лебяжьим… (1930)
Товарищ Джурбай (1930)
Строителю Евгении Стэнман (1932)
Стихи в честь Натальи (1934)
Другу поэту (1934).
Тройка
Иртыш
Сердце
Лагерь
_______________________
Снегири взлетают красногруды...
Снегири взлетают красногруды...
Скоро ль, скоро ль на беду мою
Я увижу волчьи изумруды
В нелюдимом, северном краю.
Будем мы печальны, одиноки
И пахучи, словно дикий мед.
Незаметно все приблизит сроки,
Седина нам кудри обовьет.
Я скажу тогда тебе, подруга:
"Дни летят, как по ветру листье,
Хорошо, что мы нашли друг друга,
В прежней жизни потерявши все..."
© Васильев Павел
Русский советский поэт
http://scanpoetry.ru/poets/vasilev-pavel/poetry
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник Поэт Павел Васильев | ОльгаВлади - Дневник ОльгаВлади |
Лента друзей ОльгаВлади
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»