Это цитата сообщения Stefaniia-Stefa Оригинальное сообщение
История Рождества: почему для беременной Марии не нашлось места ни в одном из домов?
Многих удивляет, почему, согласно истории Рождества Христова в Евангелии, когда Иосиф с беременной Марией прибыли в Вифлеем на перепись населения, они не смогли найти себе ночлег ни в одном из домов? У современного человека возникает естественный вопрос: неужели, даже если в домах совсем не было места, не нашлось людей, которые бы захотели пожертвовать своим углом в доме, а сами пойти переночевать где-нибудь под звёздами?
Новозаветное предание было написано почти 2000 лет тому назад, и его истории отсылают нас в древность. В другое время, где бытовали другие правила и законы. Большинство из них осталось в прошлом, и мы ничего о них не знаем, а когда читаем древние тексты, мы склонны проецировать на прошлое обычаи современной культуры, в которой живём.
Но историки умеют читать древние тексты между строк, зная обычаи древних людей. Таким образом, применяя историческую интерпретацию, можно расшифровывать некоторые места Священного Писания. Именно на исторический подход и психоанализ опирается чешский психолог Иероним Климеш, рассказывая об истории Рождества в своей лекции "Детство Иисуса", по материалам которой написана эта статья.
Когда-то Иероним Климеш работал в семейном кризисном центре. Каждый день он встречался с бездетными семейными парами, которые страстно желали иметь детей, и детьми, оставшимися без попечения родителей. Когда в очередной раз он перечитывал Евангелие от Матфея, он был поражен, насколько риторика Христа совпадает с риторикой такого ребёнка.
Но обо всём по порядку. Целая история началась в доме первосвященника Захария, куда пришла Мария, девушка из Храма, в котором Захария служил. Вполне возможно, что Мария была и его дальняя родственница - так или иначе, в этой семье её хорошо знали. Мария ожидала ребёнка.
Две женщины, Елизавета и Мария, разговаривали, а вот Захарий тогда говорить не мог - он лишь сидел в стороне и слушал их разговор. И он не смог остановить Марию, когда она сказала, что ждёт ребёнка от Бога: в консервативно настроенной Иудее того времени за такие слова могли побить камнями.
Возможно, престарелой супружеской чете Мария была даже ближе, чем родственница. Оба её знали с малых лет, ведь он была девушкой, посвященной Храму, которая уже много лет там жила и работала. Храм тогда представлял собой огромное сооружение наподобие монастыря - здесь были многочисленные хозяйственные постройки, комнаты для аскетов и отшельников, мастерские и трапезные. Он выглядел скорее как современный монастырь, чем как храм. Весь этот огромный храмовый комплекс нужно было обслуживать, сохраняя при этом ритуальную чистоту, поэтому по традиции помогать в Храме и выполнять работы здесь могли только незамужние девушки - непорочные девы. Они жили и работали в специально для них отведённых домах, находившихся во внешнем дворе Храма. По преданию Мария участвовала в создании завесы для Святая святых, той самой, которая позднее во время смерти Спасителя на Кресте разодралась надвое (Мф 27: 51).
Считается, что когда Марию принимали в храм в возрасте трёх лет, именно Захария встречал её перед входом. Задачей первосвященника было так же пристраивать девушек, выдавая их замуж, когда те достигали совершеннолетнего возраста. Так что, скорее всего, обручение Марии и Иосифа так же было инициативой Захарии.
Почему-то считается, что Иосиф был бедняк. Едва ли, во-первых, это был человек из рода царей Давида и Соломона. Во-вторых, служение девушки в храме было делом статусным, и за кого попало Марию бы замуж не выдали. Иосиф не был ни одиноким, ни бедняком, он был из состоятельного и уважаемого дома, и более того, у него уже были дети от первого брака. Скорее всего, он был главой большого рода. Во времена, о которых идёт речь, люди не жили маленькими семьями, как сегодня. Понятие семьи тогда включало всех ближних и дальних родственников, живущих в большом доме и в ближайшем соседстве от него. Скорее всего, главой или одним из старейшин этого дома и был Иосиф, учитывая хотя бы его возраст.
Считается, что Иосиф был плотник, но речь идёт о временах, тогда ремесло было организовано в мастерские, и человек, который содержал такую мастерскую, был уважаемым и состоятельным, он был кем-то вроде предпринимателя в современном понятии. Так, мы уже писали об уважаемом торговце зерном, который был с почётом похоронен в римских катакомбах. Статус Иосифа важен, об этом речь пойдёт далее.
Из Евангелия известно, что когда Мария узнала, что ждёт ребёнка, она была только обручена с Иосифом. Это была такая традиция - обручаться за год до брака. И знаете, почему? Чтобы супруг и его семья могли быть уверены в том, что ребёнок, который потом родится, действительно от мужа. Целомудрию и законнорожденности в консервативно настроенном Иерусалиме придавали поистине огромное значение - за нарушение первого полагалось избиение камнями, на нарушение второго ребёнок мог стать изгоем.
Это значит, что когда Иосиф узнал, что Мария ждёт ребёнка, по закону того времени он мог огласить её - вывести её из дома и принародно обвинить в блуде, после чего бы следовал самосуд, который обычно заканчивался избиением камнями.
Но мы знаем, что Иосиф ни в коем случае не хотел наказания для Марии. И знаем, насколько сильно он при этом переживал эту ситуацию.
Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее. (Матфей 1-19)
То есть, Иосиф не хотел идти по закону общества, а дать ей убежать, что возможно кинуло бы тень позора и на него. Позднее Иоанн Златоуст напишет, что нежелание Иосифа огласить Марию было одним из предзнаменований наступления эпохи Нового Завета.
Согласно евангельскому преданию, тогда Иосифу явился архангел Гавриил, который успокоил его, сказав: «не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их».
"С рациональной точки зрения не так важно, было ли явление ангела на самом деле или нет. Здесь важно то, что у Иосифа появилось личное убеждение в невиновности Марии и уверенность в том, что ребёнок, которого она ожидает, исключительный и необычный,"- рассказывает Иероним Климеш.
Тем не менее, есть еще одна вещь, которая не так известна. В Евангелии от Матфея история о непорочном зачатии описывается так:
по обручении Марии Матери Его, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа святого (Матфей, 1-18)
Дело в том, что в древнееврейском оригинале на месте переведённого "оказалось" использовано слово, которое обозначает заключение медицинского осмотра. Это даёт предположить, что имел место и врачебный осмотр, который подтвердил одновременное наличие целомудрия и беременности.
С точки зрения крайне консервативного иудейского общества заката эллинистической эпохи, оба в этот момент оказались просто в удручающей ситуации и стали самыми настоящими изгоями.
И вот, на перепись населения Иосиф должен был возвратиться в Вифлеем, поскольку он был из рода Давидова. Именно в Вифлееме жила большая часть его родственников. Более того, большая часть населения крошечного на тот момент Вифлеема состояла из родственников Иосифа. Но ни в одном из домов не нашлось места молодой обручённой паре, хотя Мария уже начинала рожать. И причина становится понятной: Марию просто никто не хотел впустить в свой дом. Все боялись, что роды незамужней женщины осквернят дом правоверных иудеев.
"Рождество - это напоминание о самой большой человеческой жестокости", - рассуждает Климеш. Иосифа выгнали из его собственного родного города, и Иисус начал жизнь как незаконнорожденный. Но именно Иосиф был убеждён, что Мария невинна. И он спас Марию от смерти. Кроме того, он был тем, кто Марию и ребёнка реально защищал перед жестокостью общества. "Рождество - это не праздник семьи," - рассказывает Климеш, "Это праздник отцовства".
Позднее, когда Иисус шел, размышляя, со своими учениками в Иерусалим - на свою смерть - его ученики шли вслед за ним и спорили, кто из них больший. Так они пришли в дом в Капернауме, где Иисус спросил их, о чём они разговаривали, но ученики молчали в ответ. Иисус ответил: "Кто хочет быть первым, тот пусть будет последним из всех и всем слугой". Потом он поставил перед собой ребёнка, обнял его и продолжал: "Кто принимает одного из таких детей ради Моего Имени, тот принимает и Меня, а кто принимает Меня, тот принимает и Пославшего Меня" (Марк 9, 33-36). По мнению Климеша, такую мысль мог высказать только тот, кому это было близко, и несомненно здесь Иисус намекает на своего отца. По его мнению, у Иисуса было аномальное мышление, и это было мышление приёмного ребёнка.
Святой Иосиф с ребёнком-Христом, икона перуанских индейцев, 18 век.
Этот рассказ проливает свет на рождение Спасителя и даёт глубину толкованию всем известной евангельской истории, у которой, как оказалось, есть чему поучиться и сегодня. Это история совсем молодой девушки, оказавшейся в сложной ситуации, и героического отцовства, которое воплотил Иосиф.
https://zen.yandex.ru/id/5d7d126eecfb8000ad39716a
Таинственный старик на иконе
Иконография – это искусство, которое строго регламентировано. Система изображения святых, сцен из жизни здесь всегда детально обусловлены. Каждый нюанс что-то да значит и уметь «читать» эти детали – полезное умение. Вот, например, при изображении Рождества Христова в самом краю сцены можно увидеть непонятно откуда взявшегося сгорбленного старика. Откуда он на иконе Рождества Христова, в Евангелии он не упоминается?
Вдали от всеобщего ликования вокруг родившего Христа сидит в глубоком раздумье Иосиф, а перед ним стоит сгорбленный старик с палкой. Так в иконографии этого праздника принято изображать дьявола, который искушает Иосифа. Иногда лукавого изображают в виде беса.
Здесь икона, основываясь на предании, передаёт также и содержание некоторых богослужебных текстов, в которых говорится о сомнениях Иосифа и его смутном психологическом состоянии. Апокрифы повествует о том, как дьявол искушал Иосифа: «как из этой сухой палки не может быть листвы, так у Девы не может быть потомства». В этот же момент палка зацвела.
Дьявол тут же нашелся, что ответить: «это невозможно, потому что противоречит законам природы» — принимая различные формы, постоянно возвращается, этот «аргумент» проходит через всю историю Церкви. Поэтому в лице Иосифа икона показывает не только его личную драму, но и драму общечеловеческую, столкновение двух миропониманий: того, для которого нет другого мира, кроме плотского, постижимого разумом и того, которое ощущает соприкосновение с миром сверхъестественным, в результате чего просвещается и осмысливается.
На одних иконах Божия Матерь изображается смотрящей на Младенца, слагая в сердце Своём всё сказанное о Нём, или прямо перед Собой на внешний мир; но на других Она смотрит на Иосифа, словно выражая Своим взглядом сострадание к его состоянию. Так Церковь призывает нас терпимо и сострадательно, а не враждебно, относится к человеческому неверию и сомнению.