[800x450]
«Лес тот, который идет по Обе реке и по всему Сибирскому государству до самого до Окиянскаго моря, который лес преславной есть и превеликой, и именуется от землеписателей по еллински “эркиниос или”, а по латынски “эрцыниос силва”, се есть Эрцинский лес».
Так писал Спафарий (1636 - 1708), российский дипломат и учёный.
[800x370]

[188x253] Юрий Михайлович Лощиц (р. 21 декабря 1938) — русский поэт, прозаик, публицист, литературовед, историк и биограф) в своей статье "Где искать Эрцинский лес?" обращается к теме загадочного Беловодья, Сибири, известных людей, порожденных ею; рассказывает о Григории Распутине, Ермаке, сибирских краеведах, поднимает вопросы истории, памяти, будущего...

...Таёжная Сибирь в облике сине-зелёно-золотой райской птицы?..
Что всё же так таинственно притягивало к Сибири русских людей в течение нескольких столетий?

Да, сулилась жизнь куда лучше той, что была у них до Сибири. Жизнь богатая, сытая, свободная, счастливая. Поистине райская. И что лукавить: рай этот надеялись обрести ещё на земле. Разве не подтверждение тому многовековая народная тоска по Беловодью?

Легендарное Беловодье — как заветная цель долгого поиска, — пусть оно и за горами-долами, но всё же в здешней, земной области значилось, а не в потусторонней.

Как ни сомнительно по отношению к Сибири звучит сегодня определение «счастливая», но в мечтах-то такая была всегда. Да и не только в мечтах, но для кого-то — в осуществлениях. Иначе мы бы и по сей день ничего о Сибири не ведали.
[800x550]

В сторону загадочного Беловодья совершил путешествие ещё в детстве будущий писатель Пришвин. Сибирь его приманила, тайно приручила, исподволь забросила ему в душу зерно искательства, странничества...

Но стоит поосмотреться, и вдруг обнаружишь: да разве с одним Пришвиным так чудесно поступила Сибирь?

[405x600]Вспомним первые зауральские вёрсты Чехова, собравшегося на далёкий Сахалин. Ох, как же ему тут сразу не понравилось!
И лишь когда дотрясся кое-как на бричке до Енисея, а затем до Байкала добрался, до амурских станиц, — оглянулся мысленно назад, и осенило его: это что же за страна такая, если он, несмотря на бессчётные невзгоды пути, ни разу тут не заболел, а, наоборот, с каждой неделей всё больше набирался здоровья и какой-то небывалой радости!

«…Я необыкновенно здоров; мне было так хорошо, что и описать нельзя»; «хочется навеки остаться тут жить…»; «Право, столько видел богатства и столько получил наслаждений, что и помереть теперь не страшно»; «Путешествие, особенно через Сибирь, похоже на тяжёлую затяжную болезнь; тяжко ехать, ехать и ехать, но зато как легки и воздушны воспоминания обо всём пережитом!»; «… какой кислятиной я был бы теперь, если бы сидел дома…Не то я возмужал от поездки, не то с ума сошёл…»

Необычайный прирост творческой активности не был самообманом. Возмужание таланта Чехова вскоре заметит вся читающая Россия. До его сибирско-сахалинской поездки страна знала по преимуществу Чехонте, теперь же ей предстояло разглядеть Чехова. Не испытай он мощнейшую сибирскую встряску, увы, дальше Чехонте-юмориста писатель мог бы и не пойти.

[466x700]А Достоевский? Кем он был до своего личного «преступления и наказания»? Не случись в его судьбе Сибири, тобольского Евангелия, страшной яви омского «мёртвого дома», не переболей он всем этим, — боюсь, автору «Бедных людей» почти невозможно было бы выбраться из ученического круга «гоголевской школы».

Стоит вспомнить и писательскую судьбу Ивана Гончарова. Нужно ли доказывать, что его «Обломов» просто не мог появиться без опыта кругосветного плавания и без труднейшей — по подбору испытаний и невзгод — сибирской части путешествия? Только писатель, отважившийся в осенне-зимнюю пору одолеть расстояние — верхом на лошадях, пешком, в лодках, тележным ходом и санными путями — от крошечного порта Аян на берегу Охотского моря до Урала, а затем и до Москвы, только такой выносливый автор мог решиться на глыбищу «Обломова».

Во всех этих примерах (привожу лишь самые очевидные) проступает, не правда ли, что-то чрезвычайное? Но такова уж Сибирь. В ней то и дело обнаруживаются свойства мощнейшего духовного катализатора. Свойства какого-то чудодейственного ускорителя процессов. Мы пока лишь наощупь пытаемся определить природу этих феноменальных свойств. Они ведь способны воздействовать равно на всех — не только на писателей или учёных.

Что-то при соприкосновении с Сибирью превращало обычных русских европейцев, каких тысячи и тысячи, в личности, в героев духа, в живые сгустки плодотворной энергии, — в того же Ермака, в Дежнёва и Хабарова, в Аввакума, в Соймонова и Крашенинникова, в Шелехова, Сарычева, Макарова, Обручева.

Какими соками и плодами подпитывал их бескрайний Эрцинский лес? И сколькие ещё поколения способна эта дебрь взлелеять в своей сокровенной тени? Будет ли по-прежнему она для всех добра и щедра? Выдержит ли она беззастенчивый напор пришельцев издалека? Сколько ещё продержится в качестве объекта безжалостных всемирных вожделений?
На все эти вопросы Сибирь ответит теперь уже в кратчайшие исторические сроки.


Читать полностью "Где искать Эрцинский лес?"
http://wordrussia.wordpress.com/