Кошка познакомилась с мышкой и столько пела ей про свою великую лю-
бовь и дружбу, что мышка наконец согласилась поселиться с нею в одном
доме и завести общее хозяйство. "Да, вот к зиме нужно бы нам наготовить
припасов, а не то голодать придется, - сказала кошка. - Ты, мышка, не
можешь ведь всюду ходить. Того гляди, кончишь тем, что в мышеловку уго-
дишь".
Добрый совет был принят и про запас куплен горшочек жиру. Но не знали
они, куда его поставить, пока наконец после долгих рассуждений кошка не
сказала: "Я не знаю места для хранения лучше кирхи: оттуда никто не от-
важится украсть что бы то ни было; мы поставим горшочек под алтарем и
примемся за него не прежде, чем нам действительно понадобится".
Итак, горшочек поставили на хранение в верном месте; но немного вре-
мени прошло, как захотелось кошке отведать жирку, и говорит она мышке:
"Вот что я собиралась тебе сказать, мышка: звана я к сестре двоюродной
на крестины; она родила сынка, белого с темными пятнами - так я кумой
буду. Ты пусти меня сегодня в гости, а уж домашним хозяйством одна по-
займись". - "Да, да, - отвечала мышь, - ступай себе с Богом; а если что
вкусное скушать доведется, вспомни обо мне: я и сама бы не прочь выпить
капельку сладкого красного крестинного винца".
Все это были выдумки: у кошки не было никакой двоюродной сестры, и
никто не звал ее на крестины. Пошла она прямехонько в кирху, пробралась
к горшочку с жиром, стала лизать и слизала сверху жирную пленочку. Потом
прогулялась по городским крышам, осмотрелась кругом, а затем растянулась
на солнышке, облизываясь каждый раз, когда вспоминала о горшочке с жи-
ром.
Только ввечеру вернулась она домой. "Ну, вот ты и вернулась, - сказа-
ла мышь, - верно, весело денек провела". - "Да, недурно", - отвечала
кошка. "А как звали новорожденного?" - "Початочек", - коротко отвечала
кошка. "Початочек?! - воскликнула мышь. - Вот так удивительно странное
имя! Или оно принято в вашем семействе?" - "Да о чем тут рассуждать? -
сказала кошка. - Оно не хуже, чем Крошкокрад, как зовут твоих крестни-
ков".
Немного спустя опять одолело кошку желание полакомиться. Она сказала
мышке: "Ты должна оказать мне услугу и еще раз одна позаботиться о хо-
зяйстве: я вторично приглашена на крестины и не могу отказать, так как у
новорожденного отметина есть: белое кольцо вокруг шеи".
Добрая мышь согласилась, а кошка позади городской стены проскользнула
в кирху и съела с полгоршочка жиру. "Вот уж именно ничто так не вкусно,
как то, что сама в свое удовольствие покушаешь", - сказала она, очень
довольная своим поступком.
Когда она вернулась домой, мышь опять ее спрашивает: "Ну, а как этого
детеныша нарекли?" - "Середочкой", - отвечала кошка. "Середочкой?! Да
что ты рассказываешь?! Такого имени я отродясь не слыхивала и бьюсь об
заклад, что его и в святцах-то нет!"
А у кошки скоро опять слюнки потекли, полакомиться захотелось. "Бог
любит троицу! - сказала она мышке. - Опять мне кумой быть приходится.
Детеныш весь черный как смоль и только одни лапки у него беленькие, а на
всем туловище ни одного белого волоска не найдется. Это случается в два
года раз: ты бы отпустила меня туда". - "Початочек, Середочка... - отве-
чала мышь. - Это такие имена странные, что меня раздумье берет". - "Ты
все торчишь дома в своем темно-сером байковом халате и со своей длинной
косицей, - сказала кошка, - и причудничаешь: вот что значит днем не вы-
ходить из дому".
Мышка во время отсутствия кошки убрала все комнатки и весь дом приве-
ла в порядок, а кошка-лакомка дочиста вылизала весь горшочек жиру.
"Только тогда на душе и спокойно, когда все съешь", - сказала она себе и
лишь позднею ночью вернулась домой, сытая-пресытая.
Мышка сейчас же спросила, какое имя дали третьему детенышу. "Оно те-
бе, верно, тоже не понравится, - отвечала кошка, - малютку назвали Пос-
ледышек". - "Последышек! - воскликнула мышь. - Это самое подозрительное
имя. Я его что-то до сих пор не встречала. Последышек! Что бы это значи-
ло?" Она покачала головой, свернулась калачиком и легла спать.
С той поры никто уже кошку больше не звал на крестины, а когда подош-
ла зима и около дома нельзя было найти ничего съестного, мышка вспомнила
о своем запасе и сказала: "Пойдем, кисонька, проберемся к припасенному
нами горшочку с жиром, то-то вкусно покушаем". - "О, да, - отвечала кош-
ка, - вкусно будет! Так же вкусно, как если бы ты свой тонкий язычок в
окошко высунула".
Они отправились, а когда дошли до цели, то нашли горшочек, хотя и на
своем месте, но совсем пустым. "Ах, - сказала мышь, - теперь я вижу, что
случилось: теперь мне ясно, какой ты мне истинный друг! Ты все пожрала,
когда на крестины ходила: сперва почала, потом до середочки добралась,
затем..." - "Замолчишь ли ты?! - вскричала кошка. - Еще одно слово - и я
тебя съем!"
У бедной мышки уже на языке вертелось: "Последышек!" - и едва сорва-
лось у нее это слово, как одним прыжком подскочила к ней кошка, схватила
ее и... проглотила.
Вот так-то! Чего только на свете не бывает!..