...Стало понятно – что бы мы ни делали, им всегда есть чем ответить. На каждое действие есть противодействие. Побег не удался.

В этот день Джим, казалось, потерял надежду. Он заперся в свое лачуге и никуда из нее не выходил. Мы пару раз заходили к нему, но он никак на нас не реагировал. Нам ничего не оставалось, кроме как продолжать работать в шахтах и с тоской глядеть на горы, что нас окружали. Где-то там была свобода, но нам она была недоступна. Мы были заперты в этом котловане, окруженном горами.

Дни шли за днями. Я не знаю, чем Джим питался, находясь взаперти – мы ни разу не видели его в столовой. Чем он там занимался в темноте своего дома? О чем он размышлял, добровольно запертый в четырех стенах? Всё это оставалось для нас тайной.

В тот вечер всё было как всегда. Работа на шахтах всегда заканчивалась поздно, поэтому обычно сил на что-то, кроме поесть и помыться, уже не оставалось. Измотанная очередным бесконечным днем, я завалилась спать почти сразу, как пришла в свою комнату. Когда стекло в окне с дребезгом разбилось, я не сразу даже сообразила, что происходит. На моем одеяле лежал большой камень, который пребольно стукнул меня по ноге, а вокруг него валялись осколки стекла. Только после этого я, наконец, выглянула на улицу.

Это был Джим. Он долго барабанил в мою дверь, однако та была заперта изнутри. Кричать он не стал – это бы привлекло ненужное внимание, поэтому у него не оставалось иного выбора. Когда Джим оказался в моей комнате, я наконец, смогла увидеть, в каком он был состоянии. Он был бледен и исхудал, однако выглядел он взбудоражено, даже возбужденно. Лицо его светилось какой-то болезненной радостью. Не теряя больше времени, он начал быстро говорить.

- Стейси, ты помнишь старые шахты? Те, с которых мы ушли, которые нас заставили бросить? Новые шахты находятся в отдалении от них, поэтому большая часть людей уже забыла о них. Ты никогда не задумывалась, почему мы оттуда ушли? Они сказали, что шахты иссякли, что копать дальше просто бессмысленно. Ты помнишь это?

- Ну... Я помню что-то такое. Но зачем ты вспомнил о них? К чему всё это?

- Я долго размышлял... В их словах нет смысла, понимаешь? Шахты не могли так просто иссякнуть, я точно помню, что они еще были наполнены, когда мы уходили. Так почему они заставили нас все бросить и уйти? Отчего так? Но ведь какая-то причина есть, ее не может не быть. И я понял! Наконец, я понял, почему мы должны были уйти!

Всё это время Джим нервно ходил по комнате туда-сюда, временами вскидывая руки вверх и отчаянно жестикулируя. Глаза его горели, голос постоянно срывался, и казалось, будто Джим задыхается.

- Я понял! Горы не могут быть бесконечными. Значит, где-то там они кончаются, какими бы толстыми они ни были, они обязательно должны кончиться! Значит, если мы будем рыть достаточно долго, то пророем гору насквозь! Проход! Ты слышишь? Это значит – свобода! То, чего мы так ищем! Ты понимаешь? Ты понимаешь, что мы должны делать?

Он обернулся ко мне и схватил меня за плечи. Его взгляд будто пытался заглянуть ко мне в душу, но я даже не могла закрыть глаза, так завораживал меня этот огонь протеста в глубине его глаз. Всё то, что сказал сейчас Джим, медленно оседало в моём сознании. Медленно-медленно до меня доходил смысл его слов. Он нашел выход? Или же это будет еще одна самоубийственная попытка вырваться? Эти вопросы всё роились в моей голове. Я молилась, чтобы это было нашим спасением. Я молилась...