"Тишина, ты – лучшее из всего, что слышал...", признался как-то Борис Пастернак.
Проходящий мимо Старый...
С наступающим тихо Новым...
P.S. Да. Это моя старая живопись. "Проходящий мимо". Двухтысячный год. И символизирует она не только смену года старого на год новый. Это, также, символ смены веков, смены эпох...
Проходят года, проходят века, проходим и мы с вами. Вот только Его Величество Абсолют никогда не проходит и никуда не уходит. Некуда))...
"Неразгаданный сон", 2000,
120х160; холст, масло
Мы живем, точно в сне неразгаданном, На одной из удобных планет... Много есть, чего вовсе не надо нам, А того, что нам хочется нет.
Как относиться к снам, которые мы видим? К чему относиться серьезнее к тому, что мы называем жизнью, или к тому, что мы называем сном? Какие учителя более истинны те, которые называют себя таковыми в жизни, или те, которых мы называем миражами в наших снах?
Большинство идей, а, быть может, правильнее было бы сказать видений, являются мне в состоянии, которое я называю состоянием «бодрствующего сна». От обычного сна это отличается тем, что я нахожусь в промежуточной стадии между сном и бодрствованием. Это позволяет мне, с одной стороны, отойти от зависимости материального мира со свойственным ему рационально-логическим способом мышления, а, с другой стороны, не позволяет окончательно погрузиться в то состояние естественного сна, в котором я физически не смог бы реализовать то, что мне видится.
Разумеется, бывают видения и во время естественного сна. Удержать их в голове к моменту пробуждения, однако, удается очень редко. Узкая тропинка между бодрствованием и беспамятсвом, а, возможно, также между жизнью и смертью, растворяется раньше, нежели успеваешь ее зафиксировать на бумаге или холсте, не говоря уже о ее переосмыслении. Однако, когда хотя бы частично это удается, как правило, невозможно объяснить, что это видение означает.
Быть может, наши сны это ключик к разгадкам того, что с нами происходило или еще произойдет в нашей жизни?
Смогу ли я подобрать ключик хотя бы к некоторым из моих снов?
"Цветочная галактика"
"СТАРЫЙ ШУТ", 1994, (фрагмент).
Холт, масло, инсталляции; 150х150
Как хорошо, что меня никто не замечает.
Они думают, что меня уже нет...
Что ж, не буду им мешать.
"Ассоциативный символизм. Архив' 2016" — в БЦ Леонардо.
"Метель"
2003, 40х50, Холст, масло
«Есть вещи, которые даются не от земной грамоты, а от какой-то невидимой силы. Проходит время – и ты удивляешься: «Или ты это сделал, иль не ты?»
Сюжетная линия Алексея Анда растворяется в высокой духовности. Я считаю, что сюжет – это иллюстрация. А касательно духовности – это наивысшее проявление, и в этом проявлении творить не каждому удается.
Я хорошо знаю Алексея Анда как профессионала, как мастера – мастера рисунка, мастера живописи и композиции. В его творчестве элементы профессионализма как ремесла исчезают – и начинается настоящее искусство. Этим владеет Алексей Анд – мой любимый ученик».
Николай Стороженко
Профессор, академик НАМУ
Народный художник,
лауреат государственной премии Украины
им. Т. Г. Шевченко
Шизофреник живет в странном, недоступном нормально мыслящему человеку собственном мире, социальные и этические связи которого возникают и существуют безотносительно к внешним силам...
(Философский энциклопедический словарь. 2010).
***
Нормально мыслящий человек живет в странном, недоступном шизофреникам собственном мире, социальные и этические связи которого возникают и существуют безотносительно к внешним силам...
(Нефилософский энциклопедический словарь нормально мыслящего шизофреника. 2016).
"Теплый дождь",1997
"Маковое поле", 2015
(Из серии "Симфонии земных структур")
«Хранитель символов», 1998,
холст, авторская техника, 70х70,
(фрагмент)
"Дамские пальчики", (фрагмент), 2006
Алексей Анд - Древняя Русь. 1987–1990. Холст, масло, энкаустика. 200х512
"Homo! Sapiens?", 1997
120x120, Oil on canvas, installation
МЕШОЧКИ, КОТОРЫЕ ПЛАЧУТ И СМЕЮТСЯ.
В Киеве есть много мест, которые, я в этом уверен, вдохновляли бы любого самого эзотерического мистика мира. Батыева гора, в частном секторе которой в небольшом одноэтажном домике некогда находилась моя мастерская, одно из них.
В этой мастерской, словно в каюте батискафа, погруженного в запущенные, похожие на гигантские водоросли и кораллы, густые сады, выпадая из пространственно-временного
Иногда я замечал, что в щелочку приоткрывавшейся от ветра занавеси подсматривал мальчик с соседского дворика. Я знал этого мальчика. От него всегда исходили поразительно положительные флюиды. Поэтому, делая вид, что его не замечаю, я обычно продолжал работать.
Однажды, увидев, что я работаю над какой-то странной картиной (в это время я проводил магический ритуал над мешочками «Homo! Sapiens?»), он не выдержал и прямо в щелочку между занавесями спросил: «Дядя Алеша, это мешочки, которые плачут и смеются?»
Возможно, у мальчика возникли свои ассоциации с какой-нибудь детской игрой или с распространенными в девяностых годах игрушками-шутками. Не знаю. Однако меня осенило ведь устами ребенка была определена основная концепция картины, которая была лишь в процессе сотворения. Разве не радуемся мы наконец-то достигнутой цели, которой добивались долгие годы? Разве не огорчаемся мы, когда начинаем понимать, что достигнутая цель так и не принесла нам желанного удовлетворения, и что было потрачено безумно много времени и энергии на то, что так и не принесло нам счастья?
Туго завязанные мешочки это наши нераскрытые и недостигнутые желания. Но среди бесчисленного множества желаний необходимо увидеть лишь одно самое заветное. Каждый должен найти то единственное, его личное, достигнув которое он ощутит истинное удовлетворение от жизни.
Суть проводимого мною ритуала, во время которого прозвучал сакраментальный вопрос ребенка, заключалась в том, что освещая символическим образом каждый мешочек, я бережно упаковывал в каждый из них записочку с изречениями философов разных времен о бренности всего материального в нашем мире и бессмысленности накопления любых богатств. В мешочки я также вкладывал разные предметы и природные вещества, которые может угадывать любой желающий на ощупь. В некоторых прощупывались монеты.
Когда «Homo! Sapiens?» экспонировался на одной из выставок, я заметил, что те мешочки, в которых прощупывались монеты, стали исчезать. И это несмотря на военизированную охрану! Мне интересно было бы увидеть выражение лица человека, который хотел прибавить к своему капиталу еще горсточку монет, хотя самое ценное, что он мог там обнаружить - это всего лишь мысли.
Мой очаровательный Homo! Ты самый самоутвердительный на этой планете! Но скажи: «Sapiens ли ты, мой милый Homo?». Такой вопрос я задавал своему виртуальному герою, нащупывая его образ в процессе его создания. Такой вопрос я часто задаю сам себе и далеко не всегда получаю положительный ответ.
Я понимал, нет, скорее чувствовал, что образ, который я хочу создать, должен быть каким-то необычным, непохожим на какого-то конкретного человека. В то же время он должен заключать в себе основные черты субъекта, который не ждет подарков от судьбы, а добивается всего, чего хочет, с помощью своей воли, не особо задумываясь о смысле конечного результата. Это должен быть самец-самоутвержденец.
Я стал примерять на своего «героя» одежды самых высоких чинов и титулов монархов, диктаторов самых разных эпох. Так появились треуголка Бонапарта, жабо и намек на средневековые рыцарские доспехи, из которых впоследствии выросли шипы защищающегося от внешнего мира растения. У настоящего самца должны быть настоящие усы подумал я и кончиком кисточки стал их нащупывать. Усы закручивались то вверх, то вниз, то удлинялись, то укорачивались. Ничего меня не устраивало. Десятки раз мне приходилось стирать их тряпкой и заново «выращивать».
Как-то рано утром, зайдя в свою «каюту-мастерскую», я увидел, что на лбу моего уже проявившегося «Sapiens-а» сидит сверчок, у которого усы раза в два три больше его самого. Стараясь не спугнуть своего потенциального натурщика, я начал тщательно списывать структуру усов насекомого, сидящего на той же плоскости, на которой происходило рождение ему же подобного существа.
Целый день сидел сверчок не пошелохнувшись. Целый день я выписывал его очаровательные усы. Когда закончил я сказа ему: «Спасибо, друг, свободен». А он все равно продолжал сидеть. И лишь зайдя в мастерскую на следующее утро, я обнаружил, что он исчез.
Исчез мой друг. Друг, который помог создать мне такого нереального, но, в то же время, так реально живущего в каждом из нас героя. Исчезнет когда-нибудь и мальчик, подсказавший концепцию моей картины. Исчезнет и автор самой картины.
Но желания!?!... Ох уж эти мне желания! Раскрытые и нераскрытые, достигнутые и недостигнутые!
Они то никуда из этого мира не исчезнут.
Ну, а будут желания - будет новый мальчик с новыми вопросами. Будет новый сверчок с новомодными усами. Будет новый художник с новыми картинами и новыми зрителями. И будут у них всех новые желания, достигая и раскрывая которые они будут плакать и смеяться.
(настоящее имя – Андреев Алексей Дмитриевич)
[240x160]Украинский художник, впервые использовавший понятие "ассоциативный символизм" в контексте современной живописи. По оценке экспертов IV –V международных фестивалей (г.Киев), входит в двадцатку лучших художников Украины. В 1996 стал лидером первого аукциона современной украинской живописи "L1" (Национальный художественный музей Украины, Киев).
В едином российском художественном рейтинге (выпуск XVII, 2010) обозначен в категории 5 В – востребованный, сложившийся профессиональный художник.
Живет и работает в Киеве.