Печальное время — родителей старость: Захочешь, не сможешь его миновать,

Когда понимаешь, как мало осталось

До... страшно подумать, не то что сказать.

И с горькою болью, с немым содроганьем

При каждой из встреч отмечаешь в душе

Все новые меты — следы увяданья,

Которых — увы! — не укроешь уже...

Вдруг, как озаренье, откроются взгляду

И тяжесть походки, и слабость руки,

И щедрая снежность редеющих прядей,

Морщин паутинки, провалы-виски...

И сердце защемит когтистое бремя,

Захочется, впору, в отчаяньи взвыть —

От стылого ветра по имени Время

Собою прикрыть, заслонить, защитить.

Я сам понимаю наивность желанья,

У жизни для жизни не выпросишь дня...

Стоит моя мама — почти уже тайна,

Стоит у окна, поджидая меня.

И я умоляю продлиться мгновенья:

Пусть каждое будет не меньше, чем год!

Гляжу на окно в небывалом волненьи!

Вон МАМА меня, непутевого, ЖДЕТ...

Еще это можно — взлететь по ступеням,

Звонком растревожить квартирный покой

И слушать за дверью шаги с нетерпеньем,

Старательно пряча букет за спиной.

Еще это можно — обнять на пороге,

Коснуться губами прохладной щеки,

Букетик вручить, просто так, без предлога:

«На, мама! Гляди, как свежи лепестки!»

Увидеть, как живо она захлопочет,

Себя ощутить, словно кум королю,

Когда мне, не юному, скажет:

«Сыночек, А ну-ка, пойдем, я тебя покормлю».

Какое великое благо — сыновство!

Его сознаешь в полной мере тогда,

Когда подступает вплотную сиротство,

И жарко задышит в затылок беда.

И что тут ни делай, а суть неизбежна:

Так было, так будет во все времена.

Смешались в душе благородство и нежность, Печаль и тревога, любовь и вина...

Гляжу на окно... В пальцах стынет мимоза, Как облачка клок, что упал с высоты...

И щиплют глаза позабытые слезы,

И губы одно только шепчут: «Прости!»

Евгений Мартышев.

[more/]