Было около одиннадцати, и сотрудники готовились к Двухминутке ненависти. Уинстон занял место посередине, и тут неожиданно подошли ещё двое. Он узнал их лица, хотя знаком с ними не был.
Первой шла темноволосая девушка, имени её Уинстон не знал, но она часто попадалась ему в коридоре. За нею следовал член Центра Партии по имени О*Брайен, он был крупным дородным мужчиной. Несмотря на брутальную внешность,он обладал определённым шармом. О*Брайен производил впечатление человека, с кем можно, если обмануть телеэкран, поговорить с глазу на глаз. Он занял место в том же ряду, что и Уинстон, в паре стульев от него. Между ними сидела маленькая песочная блондинка. Темноволосая девушка устроилась прямо позади него.

Пошла Ненависть. Как обычно, на экране возникло лицо Эммануэля Гольдштейна, врага народа. Маленькая блондинка взвизгнула от ужаса и отвращения.
С начала Ненависти прошло каких-нибудь полминуты, а половина зрителей уже не могла сдерживать негодующих возгласов.
На второй минуте ненависть вылилась в исступление, люди вскакивали с мест и орали во всю глотку, пытаясь заглушить бесившее их блеяние с экрана. Темноволосая позади Уинстона сорвалась в крик: "Сволочь! Сволочь! Сволочь!" - и вдруг схватила тяжёлый "Словник новослова" и швырнула в экран. Книга ударила Гольдштейна по носу и отскочила, а голос неумолимо продолжал вещать... В редкий момент просветления Уинстон поймал себя на том, что кричит вместе со всеми и яростно колотит ногами по нижней перекладине стула.
Ненависть достигла апогея. Голос Гольдштейна превратился в блеяние, лицо - в овечью морду, затем плавно перетекло в исполинскую фигуру евразийского солдата с ревущим автоматом, который двигался навстречу зрителям грозя прорваться сквозь экран. И вдруг раздался всеобщий вздох облегчения: сквозь фигуру врага постепенно проступило лицо Большого Брата. Голоса Большого Брата не было слышно. Скорее всего, он сказал что-то ободрительное. Затем лицо Большого Брата снова поблёкло, и на экране появились три лозунга Партии, набранные жирным шрифтом:
ВОЙНА ЕСТЬ МИР.
СВОБОДА ЕСТЬ РАБСТВО.
НЕЗНАНИЕ ЕСТЬ СИЛА.

Маленькая блондинка перевесилась через спинку стула перед собой, простёрла руки к экрану и страстно воскликнула: - О, МОЙ СПАСИТЕЛЬ!- Затем закрыла лицо ладонями и зашептала молитву.

И в этот миг... Уинстон поймал на себе взгляд О*Брайена. На долю секунды, когда их глаза встретились, Уинстон понял: О*Брайен думает то же самое, что и он. Ошибиться было невозможно. "Я с вами, - говорили глаза О*Брайена. - Я знаю, что вы чувствуете. Я вижу ваше презрение, ненависть, отвращение. Но не бойтесь, Я на вашей стороне!"
Потом глаза О*Брайена погасли, и лицо стало таким же невозмутимым, как и у всех остальных.