- Роковая Катя! Завтра достану деньги и отдам тебе твои 3 тысячи, и прощай - великого гнева женщина, но прощай и любовь моя! Кончим! Завтра буду доставать у всех людей, а не достану у людей, то даю тебе честное слово, пойду к отцу и проломлю ему голову и возьму у него под подушкой, только бы уехал Иван. В каторгу пойду, а три тысячи отдам. А сама прощай. Кланяюсь до земли, прости меня. Нет, лучше не прощай: легче и тебе и мне! Лучше в каторгу, чем твоя любовь, ибо другую люблю. Убью вора моего! От всех вас уйду на Восток, чтоб никого не знать. ЕЁ тоже, ибо не ты одна мучительница, а и она. Прощай!
P.S. А тебя обожаю! Осталась струна и звенит. Убью себя, а сначала всё-таки пса. Вырву у него три и брошу тебе. Хоть подлец пред тобой, а не вор! Жди трёх тысяч. У пса под тюфяком, розовая ленточка. Не Я вор, а вора моего убью. Катя, не гляди презрительно: Димитрий не вор, а убийца! Отца убил и себя погубил, чтобы стоять и гордости твоей не выносить. И тебя не любить.
PP.S. Ноги твои целую, прощай!
PP.SS. Катя, моли Бога, чтобы дали люди деньги. Тогда не буду в крови, а не дадут - в крови!
Раб и враг
Д. КАРАМАЗОВ.-





Старик (Ф.П.) уже знал, что старец Зосима спасавшийся в монастырском ските, произвёл на Алёшу особенное впечатление.
- Этот старец, конечно, у них самый честный монах. - Ф.П. был вполпьяна и вдруг улыбнулся своею длинной, полупьяною, но не лишённою хитрости и пьяного лукавства улыбкою. - А ведь Я так и предчувствовал, что ты чем-нибудь вот этаким кончишь, ты именно туда норовил. Ну, а если не спросят, к чему нам навязываться, не так ли? Ведь ты денег, что канарейка, тратишь, по два зёрнышка в недельку...

Знаю, знаю. Это как один француз описывал ад: "Я видел тень кучера, которая тенью щётки чистила тень кареты". Ты, голубчик, побудешь у монахов, не то запоёшь. А впрочем, ступай, доберись там до правды, да и приди рассказать: всё же идти на тот свет будет легче, коли наверно знаешь, что там такое. Да и приличнее тебе будет у монахов, чем у меня, с пьяным старикашкой да с девчонками... хоть до тебя, как до ангела, ничего не коснётся. Ну авось и там до тебя ничего не коснётся - ум-то у тебя не чёрт съел. Погоришь и погаснешь, вылечишься и назад придёшь.
И он расхныкался. Он был сентиментален. Он был зол и сентиментален.