- Вы сами так веруете? - спросил князь.
- Верую и толкую Ибо нищ и наг, и атом в коловращении людей. Всяк изощряется и всяк вмале не пинком сопровождает. Тут же, в толковании сём, Я равен вельможе. Ибо ум! И вельможа затрепетал у меня... на кресле своём, осязая умом. Его высокопревосходительство, Нил Алексеевич, третьего года, перед святой, прослышали и нарочно потребовали меня из дежурной к себе в кабинет чрез Петра Захарыча и вопросили наедине: - Правда ли, что ты профессор антихриста? - И не потаил: - Аз есмь. - и изложил Я, и представил, и страха не смягчил, но ещё мысленно, развернув аллегорический свиток, усилил и цифры подвёл. И усмехались, но на цифрах и на подобиях стали дрожать, и книгу просили закрыть и уйти, и награждение мне к святой назначили, а на фоминой богу душу от дали.
- Что вы, Лебедев?
- Как есть. Из коляски упали после обеда... височком о тумбочку, и как ребёночек, тут же и отошли. 73 года по формуляру значилось; красненький, седенький, весь духами опрысканный, и всё, бывало, улыбались, всё улыбались, словно ребёночек. Вспомнили тогда Пётр Захарыч: - Это ты предрек- говорит.



Хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ.....