Я хотел спросить, господин полковник, что вы прикажете делать с теми тремя пленными...
- Расстрелять на рассвете. - резко оборвал Блэквуд. - Вам незачем было спрашивать меня об этом, капитан.
- Может, господин полковник сделает исключение для старика? - робко возразил Свенсон. - Солдаты к нему чувствуют какое-то странное, суеверное почтение...
- Вы слышали моё приказание, капитан? - произнёс полковник Блэквуд. - Не забудьте распорядиться чтоб люди тщательно осмотрели свои ружья.
Оставшись один, полковник бросился на охапку соломы и лицо его сразу изменилось. Блэвуд давно уже страдал мучительной болотной лихорадкой и только благодаря сверхъестественным усилиям своей могучей воли переламывал болезнь, изумляя солдат неутомимостью и нечеловеческой энергией.
И вдруг его точно что-то подбросило: перед камином сидел приговорённый к смерти старик. От ступить в страхе перед таким таинственным и нематериальным явлением полковник счёл бы таким же позором, как бегство перед неприятелем или унизительную мольбу о пощаде.
- Скажи мне, Реджиналд Блэквуд - начал наконец старик. - Что ответишь ты не судьям, ни начальству, а своей совести, если она у тебя спросит....
Блэквуд насмешливо пожал плечами.
- Это пустяки - сказал полковник слабеющим языком, - история идёт своим течением, и не нам указывать ей дорогу. НЕТ - ТОЛЬКО ВОЙНА ВЫКОВЫВАЕТ АТЛЕТИЧЕСКИЕ ТЕЛА И ЖЕЛЕЗНЫЕ ХАРАКТЕРЫ!! Впрочем, - полковник сжал руками свои пылающие виски, - о чём Я тебя хотел спросить.. Ты - уроженец Трансвааля?
- Нет, - покачал головой старик.
- Наверно, ты - европеец? француз? еврей? русский??
- Нет, нет... - произнёс беззвучным голосом старик. - Я был очевидцем подвигов твоего отца под Севастополем и твоего деда при Трафальгаре. Я был с Наполеоном на полях Аустерлица, Иены, Бородина... И Я видел чернь, которая рукоплескала Сансону, когда он показывал с подмостков гильотины отрубленную голову Людовика. При мне в ночь святого Варфоломея правоврные католики убивали жён и детей гугенотов. Я шёл вослед за полчищами Аттилы и Солеймана Великолепного.
Старик поднялся. И опять заговорил:
- Были на земле 2 брата. Один - ласковый, нежный. Другой - старший - был горд, жесток и завистлив. Он питал в сердце злобу к своему младшему брату. И произошло на земле первое убийство. И услышал убийца голос разгневанного Бога: - Каин, где брат твой, Авель?
-Уйди, не мучай меня, - с трудом пошевелил губами Блэквуд. Но старик продолжал:
- Я отвечал своему Господу: - Разве Я сторож моему брату? - И проклял меня Господь вечным проклятием. О Господи, справедлив и неумолим твой суд! И теперь уже многие столетия и десятки столетий странствую Я по грешной земле, напрасно ожидая смерти. Высшая сила ведёт меня туда, где умирают на полях сражений окровавленные, изуродованные люди, где плачут матери, произнося проклятия мне - первому братоубийце на свете... И нет предела моим страданиям, и тщетно Я хочу крикнуть людям: - ПРОСНИТЕСЬ!! ПРОСНИТЕСЬ!! ПРОСНИТЕСЬ!!!!!!!
- Проснитесь, господин полковник, проснитесь .- твердил над ухом Блэквуда капитан Свенсон. - Отряд уже приготовился к выступлению.
- А что же.. пленные?
-Ваше приказание исполнено, господин полковник, - наклонил голову капитан.
-А старик? старик?
- Тоже.
Свенсон стоял возле него навытяжку, ожидая приказаний.
- Капитан, вы примете вместо меня начальство над отрядом, - заговорил Блэквуд слабым, разбитым голосом. - Я должен вам сознаться: меня совершенно измучила эта проклятая лихорадка. И, может быть, мне скоро придётся и совсем уйти на покой, капитан.
Ничему не удивлявшийся Свенсон приложил руку к козырьку своего полотняного шлема и ответил спокойно:
- Слушаю, господин полковник.