Он сидел на веранде, вальяжно развалившись в кресле–качалке, и курил с таким видом, будто не вдыхал дым, а пил амброзию.
Лето в этих краях уже заканчивалось, уже по ночам иногда бывали заморозки. Листва на деревьях еще не пожелтела, но от той свежести новизны, какая бывает у молодых листьев, когда только–только лопнули почки и деревья в солнечных лучах стоят в зеленом светящемся ореоле, не осталось и следа.
Он украдкой поглядывал на дом, чтобы жена не застала его с сигаретой. Врачи запретили ему курить еще в прошлом году, но сейчас уже было все равно.
Если бы у этого человека спросили, что бы он сделал, если бы знал, что этот день последний, дальше будет вакуум, пустота, прилетит огромный метеорит и собьет нашу Землю–Матушку с орбиты (у меня яркая ассоциация с огромным бильярдом), он однозначно ответил бы: « Проживу этот день так, чтобы не было жаль, попробую что–нибудь новое для себя, например, полетаю на дельтаплане. А к концу дня уютно устроюсь у себя на веранде в кресле–качалке с бокалом домашнего виноградного вина и буду ждать зрелища, как смотрел бы какой–нибудь фильм–катастрофу...»
Что такое конец света, Апокалипсис, которого все боятся и ждут, которым нам уже все уши прожужжали средства массовой информации? Конец, он у каждого свой. Ему лично он уже то и дело наступал на пятки. Человек — это всегда целый маленький мир, микрокосмос, со своими звездами и планетами, и его смерть — это маленький Апокалипсис, его личный.
Он сидел и думал, что вместе с этим коротким северным летом угасает его жизнь, солнца становится все меньше, и силы утекают куда–то в нижнюю половинку огромных песочных часов. Эх, если бы с последней песчинкой можно было их перевернуть и включить реверс!