Сегодня хочется обратиться к творчеству русского поэта К.Д. Бальмонта и познакомиться с некоторыми его стихами. Но вначале нужно сказать несколько слов о нем.

Константин Дмитриевич Бальмонт (1867-1942) был поэтом-символистом, эссистом, переводчиком. Из под его пера вышло огромное количество литературных произведений: 35 поэтических сборников, 20 книг с прозой. Константин Дмитриевич занимался историко-литературными исследованиями, которые впоследствии находили отражение в его произведениях. Самыми интересными для нас в его творчестве мы считаем 1905-1909 годы. Именно в этот период затронуты темы первооснов бытия, природы, Солнца… В них можно встретить упрек современности, потерявшей цельность с Миром природы. К сожалению поэтами-современниками, как впоследствии и исследователями творчества, этот период в творчестве Бальмонта оценивался невысоко., поэтому ему не уделяется должно внимания.
Мы же, напротив, хотим обратить взоры наших читателей именно к данному отрезку творчества автора, и призываем прочитать и проанализировать несколько стихотворений автора о Богах и, по возможности, прокомментировать, обсудить их, поделиться мыслями, возникшими после прочтения.
Мы выбрали для прочтения следующие произведения К.Д. Бальмонта: Яровит, Морана, Сварог, Руевит, Ярило, Перун, Пробуждение Перуна, Велес, Бог Посвист, Световит.
Приятного чтения!

ЯРОВИТ

Я бог Яровит, я весенний, и ярый,
Я с бранным щитом рассеваю удары,
Я бог твой, и я зажигаю пожары
Среди облаков грозовых.
Я тот, кто леса одевает листвою,
Кто кроет луга и поля муравою,
Кто молнией яркой и травкой живою
Пугает и нежит живых.

Я бог Светловзор, распалённый и буйный,
Я в вихрях являюсь, в грозе многоструйной,
В цветах, в колокольчиках, буйный я, буйный,
Я в хохотах, взрывах огня.
Я бог Яровит, а иначе Ярило,
Я бог твой, весёлая вешняя сила,
Желай, чтобы мысль твоя бога любила,
Тот счастлив, кто любит меня.

МОРАНА

Умирание — мерещится уму.
Смерть нам кажется. Лишь верим мы во тьму.
Эти сумерки сознанья и души,
Смерть всемирную пред ночью утиши.

Умягчи Морану страшную мольбой.
Зачаруй её в пустыне голубой.
Разбросай среди жемчужин алый цвет.
Зачаруй. Морана — дева, ты — поэт.

Засвети сияньем звёздным брызги слёз.
Дай алмазов темноте её волос.
«Меркнуть рано», прошепчи, — она вздохнёт.
Поцелует, усыпит, но не убьёт.

СВАРОГ

Небо, носящее имя Сварога,
Небо, верховная степь голубая,
Небо, родившее Солнце, Дажьбога,
Как хорошо ты в ночах, засыпая.

Искрятся звёзды, судеб наших свечи,
Камни горят, что всегда самоцветны,
С душами ждут светозарности встречи,
С душами могут ли быть безответны.

Небо, носящее имя Сварога,
Бездна верховная, глубь голубая,
Каждую ночь мы стоим у порога,
В час как уходит Дажьбог, засыпая.

День в голубые отходит пустыни,
День наш со свитой несчётных явлений,
Свечи судеб засветились и ныне,
Будем в безгласности ждать откровений.

Небо, носящее имя Сварога,
Звёзды раскинулись к краю от краю,
Сердце, как радостно чувствовать Бога,
Сердце, ты мысль не обманешь, я знаю.

РУЕВИТ

У Руевита семь мечей
Висит, в запас, в ножнах.
У Руевита семь мечей,
Восьмой в его руках.

У Руевита семь есть лиц,
Что зримы над землёй.
А для богов, певцов, и птиц
Ещё есть лик восьмой.

У Руевита семь есть дней,
Чтоб праздновать расцвет.
А день восьмой есть день огней,
Есть день резни и бед.

У Руевита семь ночей
Для игрищ и любви.
У Руевита семь мечей,
Чтоб их омыть в крови.

ЯРИЛО

В венке из весенних цветов,
Цветов полевых,
Овеян вещаньями прошлых веков,
В одеждах волнистых, красиво-живых,
На белом коне,
Тропою своей,
Я еду, Ярило, среди Белорусских полей,
И звёздные росы сияют на мне,
Погаснут, и снова зажгутся светлей,
Под рокот громов,
В венке из весенних цветов,
Цветов полевых.

По сёлам, за мной, хороводами, девы,
«Ярило», поют, «озари нам напевы»,
Яриле слагают свой стих,
Играют мне песни, на игрищах пляшут,
Сердца расцветают в миг пляски мирской,
Там где-то работают, где-то там пашут,
А игрища — в уровень с белой сохой.
Горсть жёлтых колосьев, колосья ржаные,
Я левой рукою держу,
И маки горят, васильки голубые
Роняю я в рожь, расцвечаю межу.

ПЕРУН

У Перуна рост могучий,
Лик приятный, ус златой,
Он владеет влажной тучей,
Словно девой молодой.

У Перуна мысли быстры,
Что захочет — так сейчас,
Сыплет искры, мечет искры
Из зрачков сверкнувших глаз.

У Перуна знойны страсти,
Но, достигнув своего,
Что любил он — рвёт на части,
Тучу сжёг — и нет его.

ПРОБУЖДЕНИЕ ПЕРУНА

При начале весны пробуждённый Перун
Вылетает на пламени синем,
И под громы своих вулканических струн
Он несётся по вышним пустыням.

Он безумно летит в урагане огней,
И хохочет, ликуя без меры,
Вылетая из склепа оконченных дней
Семимесячной зимней пещеры.

Перед ним Океан, и, его бороздя,
И громами овеяв стремленье,
Ослепительный бог, в ожерельях дождя,
Самоцветные сеет каменья.

Разрываются стены сомкнувшихся гор,
Что зовутся меж смертными тучи,
И уносится он, возлюбивший простор,
Огневзорный, весёлый, певучий.

Вот уж он обогнул весь размах высоты,
И пропал, утонул, как мечтанье, —
Только там, где он был, засветились цветы,
Да разбитое молнией зданье.

ВЕЛЕС

Волос, Велес, бог пышных стад,
Бог изумрудностей в Апреле,
Прими — не грозовой раскат,
Текучесть льющихся рулад
Моей пастушеской свирели.

Бог мирных дней, Велес, Волос,
Уж в наших долах отшумели
Игранья первых громких гроз,
И стебли светлые овёс
Поит росой под звук свирели.

Бог нежных трав, Волос, Велес,
Ты кроткий друг забав при деле,
Ты пращур мой, ты дух чудес.
Ты дед Баяна. Чу, как лес
Поёт под звук моей свирели.

Бог сочных трав, Велес, Волос,
Твои луга не оскудели,
Звенит и светит сенокос.
Чу, сколько песен понеслось
В ответ на зов моей свирели.

Бог тучных нив, Волос, Велес,
В честь бога — жатвы подоспели.
И меж снопами, в честь Небес,
Куст ржи завитый не исчез.
Закрут воскрес, под звук свирели.

Чу, колокольчики звенят,
Нежней, чем гомон птиц в Апреле,
Стада идут с возами в ряд,
Волос, Велес, бог пышных стад,
Год спет. Домой, под зов свирели.

БОГ ПОСВИСТ

Посвист, Посвист, с кем несёшься,
Споришь, сердишься, шумишь?
Над осокою трясёшься,
Над иссохшей, чахлой вьёшься,
Шорох льёшь в лесную тишь.

Сук зацепишь, сук застонет,
Можжевельник шелестит.
Хлыст незримый листья гонит.
Сумрак сосен свист хоронит.
Свист бессмертен. Чу, свистит.

В осень, в зиму, с снегом сивым,
С снегом чистым вступит в спор.
Летом, змей, грозится нивам:
Колос, колос, будь спесивым, —
Серп придёт, и смят узор.

Расшаталася застреха,
Шепчет ветер, бьёт, свистит.
Там, в овраге, стонет эхо,
Ближе, дальше, звуки смеха,
Посвист, Посвист шелестит.

СВЕТОВИТ

Мне снится древняя Аркона,
Славянский храм,
Пылают дали небосклона,
Есть час громам.

Я вижу призрак Световита,
Меж облаков,
Кругом него святая свита
Родных Богов.

Он на коне, и слишком знает
Восторг погонь,
О, вихри молний нагоняет
Тот белый конь.

Он бросил алую Аркону,
Туман завес,
И льнёт к нетронутому лону,
К степям Небес.

Он позабыл священность красных
Заклятых стен,
Для свежей радости неясных
Измен, измен.

И рог с вином им брошен в храме
И брошен лук,
И с ним несётся небесами
Громовый звук.

Славянский мир объят пожаром,
Душа горит.
К каким ты нас уводишь чарам.
Бог Световит?

Использованная литература:
1. Бальмонт К.Д. Жар-птица. Свирель славянина. – М.: Скорпион, 1907. – 238 с.
2. Бальмонт К.Д. Полное собрание стихов. Т. 10. – М.: Скорпион, 1909. – 145 с.
3. Бальмонт К.Д. Птицы в воздух. Строки напевные. – СПб.: Шиповник, 1908. – 240 с.