Отчаянье. Тупое. Глухое. Стучится.
Заперлась. Не открою.
Пусть стоит там, за дверью. Уйдет, может?
Или замерзнет, съежится. До размеров, чтоб вынести можно было. Без напряжения.

Поверишь, пустишь его, маленькое такое, безобидное с виду. «Да я тут, тихонечко, в уголочке, не потревожу…» Врет.
Посидит немного, отогреется, начнет свои перья-щупальца распускать, к душе тянуться.
А она созданье нежное, чувствительное. Хранили ее всегда, оберегали ото всех.
Притронется к ней, аккуратно сначала, бережно, гладит как будто. Обнимет, опутает и – раз – сожмет в кольцо, сильнее все, больнее. Лечи ее потом.
Горечью-сладостью, бешенством-равнодушием.

И не всегда, не сразу вылечишь.
Долго еще болеть будет, маяться. Стука в дверь шарахаться, от каждого шороха сжиматься-прятаться. Бледнеть, руки заламывать.
А то как упадет и лежит-не дышит.
До следующего стука.