из журнала "Оружие" №14 за 2013год
Автор: Михаил Гольдреер. региональный координатор
движения «Право на оружие» по Волгоградской области


Наш автор убеждён, что в России до сих пор запрещены свободный оборот и ношение гражданами короткоствольного огнестрельного оружия из-за так называемого «полицейского синдрома». Его сущность состоит в том, что сотрудники правоохранительных органов по долгу службы постоянно общаясь с отребьем, теряют веру в человечество, им начинает казаться, что общество состоит из одних отбросов. Похоже, что и у российских властей «полицейский синдром», им кажется, что страна населена не гражданами, а одними маргиналами, которым давать в руки оружие нельзя.

Да простят меня единомышленники и другие осведомлённые люди, но в этом тексте я опять буду повторять те аргументы и факты, которые просто осточертели своей повторяемостью за время той дискуссии, которая вспыхнула в стране в 1991г. И идёт до сих пор, не приводя к конкретным сдвигам в нашем законодательстве. Однако, повторяя уже надоевшие общественности, я не намерен этим кого-то сагитировать, переубедить или уязвить. В данном материале я хотел бы просто поразмышлять о том, почему в нашей стране возможность законной вооружённой самообороны граждан так тотально отторгается всеми ветвями власти и многими простыми людьми.
И так. В 1991г. в Советском Союзе сначала рухнула однопартийная система государственной власти, а потом развалился и он сам. На его обломках образовалось много новых государств, которые пошли собственным путями. В хаосе первобытной свободы, которая бушевала до 1993г., в яростных спорах родилось множество прожектов и предложений о том, как обустроить жизнь в новой России. Одним из таких предложений был проект специального фермерского ружья, чтобы будущие единоличные сельские хозяева, что заменят надоевшие колхозы, могли защищать свою собственность от мародёров, которые безнадёжно потеряли вкус к работе даже на себя за годы советской власти. Пошли так же разговоры о необходимости разрешить ношение и применение гражданами нормальных пистолетов для самообороны, но эта идея тогда показалась «запредельной» даже суперреформаторам, да и в народе её поддержали только два процента населения. Поэтому гражданам разрешили иметь газовые пистолеты да травматические резинострелы и успокоились, даже не тронув почти ничего в прежнем советском законодательстве о личной самообороне.
Тем временем окончательно рухнуло в небытие система государственной власти, основанная на базе однопартийного господства коммунистов. Страну повели люди, принадлежащие к различным политическим кланам, которые безответственно грызлись между собой. Политический раздрай и коррупция парализовали армию, полицию и спецслужбы. Небывалых масштабов достигла организованная преступность. Группы оснащённых армейским оружием боевиков бились между собой, чтобы их главари и высокопоставленные закулисные хозяева смогли оттяпать друг у друга лучшие куски некогда общенародной собственности. Такие же вооружённые банды облагали данью всех, кто пытался заниматься любым частным предпринимательством. А вскоре вслед за этим полыхнул Кавказ. Однако закон о запрете на личное оружие и пределах необходимой обороны стоял и работал неукоснительно!
В конце 90-х силовики начали работать эффективнее, им развязали руки, они смогли при «общении» с бандитами открывать огонь на поражение при любом подозрении на опасность. Пошли массовые посадки главарей, и бандо-армии достаточно быстро растаяли, как снег на солнце. Эти перемены люди связали с именем Владимира Путина, который и стал Президентом, убедительно выиграв выборы. К сожалению, сегодня сотрудников спецслужб вновь вяжут по рукам и ногам. Например, полицейские оперативники жалуются, что стали бояться ходить с табельным оружием даже на опасные задания. Ответственность за любой выстрел стала такой, что только написание отчётов за него способно высушить все мозги. Судьям и прокурорам официально разрешено носить и хранить служебное короткоствольное оружие даже вне службы, но большинство из них боится это делать больше, чем возможных покушений. Интересно, к чему бы это?
Теперь возвращаюсь к бесконечным спорам о возможности разрешения в России нормального короткоствольного оружия защиты. Есть безусловное историческое правило: оружие должно быть недоступно детям, сумасшедшим, заключённым, рабам и населению оккупированных территорий. В частности, в Германии гражданское оружие было запрещено до 1956г., то есть до времени, когда она, перестав быть зоной оккупации, вновь стала самостоятельным государством.
Как представителю и региональному координатору всероссийского движения «Право на оружие» мне довелось участвовать уже во множестве круглых столов и дискуссий в разных аудиториях по вопросу возврата гражданам России права на нормальный короткоствол и обеспечения законной возможности его использовать без риска самому оказаться на скамье подсудимых, то есть установить в этом случаи правоприменительную практику, характерную для подавляющего большинства современных, цивилизованных государств. И вот что выявилось и всплыло в результате этих встреч…
С 1992г., сложился достаточно постоянный и устойчивый набор аргументов у противников гражданского оружия самообороны. Это небольшой набор, и я его сейчас коротко процитирую.
1) Русские в массе бескультурны, склонны к пьянству, хамству и несдержанности. Им оружие доверять опасно.
По моему мнению, это довольно странный довод. Например, в Прибалтике, Молдове, Грузии полно русских, и там разрешён гражданский короткоствол, и никаких «ужасов». Там что русские – другие что ли? В то же время по уровню преступных убийств Россия на одном из первых мест в мире, намного опережая страны с легальным гражданским оружием самообороны, в том числе и бывшие республики Советского Союза, где оно разрешено.
2) Если разрешить короткоствол, то его сразу накупят преступники и психи, а разрешающие справки будут получать за взятки у продажных полицейских и врачей. Или начнут нападать на людей с целью завладеть их пистолетами.
Этот аргумент тоже не выдерживает серьёзной критики. Когда в постсоветских и постсоциалистических государствах разрешали короткоствол, то вопрос о врачах и полицейских тоже был, его отрегулировали просто, если разрешённый ими пистолет выстреливал в руках преступника или психа, то они лишались профессии и получали тюремный срок. И самые распродажные врачи и полицейские просто посчитали, что больших взяток они за справки никогда не получат, а за мелочёвку ставить под удар карьеру со свободой глупо и смешно. И вообще, зачем преступнику легальный пистолет? Чтобы сразу попасться при его применении? Зачем отнимать у кого-то пистолет, если можно спокойно его купить на чёрном рынке, не рискуя, что владелец оружия даст тебе отпор, либо полиция после нападения тебя поймает?
3) В странах, где доступ граждан к оружию более свободен, регулярно бывают массовые убийства. Хотите, чтобы и в России это началось?
Попытки массовых убийств со стороны маньяков и террористов периодически случаются во всех странах, независимо от запретов на оружие, и в России тоже. Причём такие убийцы всегда стараются появиться там, где точно знают, что не получат вооружённый отпор. В той же Америке убийцы приходят в места, где обычным гражданам появляться со своим оружием категорически запрещено. В Китае запрещён любой огнестрел, так тамошние маньяки появляются в школах и детских садах с ножами и топорами. А вот в Швейцарии и Израиле нет зон, свободных от вооружённых людей. Так там нет и массовых убийств, все такие попытки пресекаются сразу же вооружёнными гражданами почти всегда раньше появления полиции.



4) Среди владельцев гражданского оружия может возрасти риск несчастных случаев из-за него.
Если так рассуждать, то в первую очередь надо запретить частные автомобили, статистика несчастных случаев из-за них всегда будет подавляюще превышать количество несчастий от любых других причин!
5) После разрешения пистолетов их владельцы будут массово попадать под суд за нарушение закона о пределах необходимой обороны.
А почему этого нет в странах с разрешёнными пистолетами? У нас и сейчас суды постоянно сажают за превышение этих «пределов», часто вопреки элементарному здравому смыслу! Просто надо изменить закон.
6) Вам что, травматических пистолетов недостаточно?
Травматы, я убеждён, надо вообще запретить. Убить из них можно, а защититься ими не получится. К тому же пулю от травмата без гильзы не идентифицируешь, а гильзу после убийства легко спрятать. Недаром травматы в качестве гражданского оружия в других странах запрещены практически везде. А мы, в России, опять «надели штаны через голову».
Вот, собственно говоря, и весь перечень. Может быть, кто-то захочет чего-нибудь туда добавить, но наверняка это окажется вариантом, перепевом или частным случаем одного из этих шести пунктов. И когда вступаешь в дискуссию с оппонентами, то их аргументация постоянно сводится к однообразному перечислению этих пунктов, практически всегда в вышеуказанном порядке. Дискуссия начинается с пункта один, даёшь на него уже названные контраргументы, тогда он обычно теряется, даже пугается и тут же хватается за пункт два, мол заботливый я… Уделаешь его по второму пункту, он сразу на счёт массовых убийств высказывается, облегчённо думая, что уж теперь-то точно уел… Когда отбит этот пункт, опять воспылал заботой, но уже по пункту четыре. По пункту пять говорит уже осторожно, заранее соглашаясь, что закон о самообороне надо менять безусловно, но с легальными пистолетами наверно и по обновлённому закону будет трудно жить. Затем, конечно, следуют травматы по пункту шесть, информация о них обычно уже не встречает возражений, просто принимается к сведению. Переубедить оппонента обычно никогда не удаётся, зато аудитория его первоначальных сторонников начинает поддаваться, кто-то уже, в принципе, начинает соглашаться, что нужен легальный короткоствол, хотя делает это ещё с очень большими оговорками. Когда оппонент это увидит или почувствует, то снова пытается атаковать, пробуя воспользоваться какими-то нюансами в тех же шести пунктах, которых в разговоре не затронули ранее. Либо начинает переход на личности по типу «а ты – кто такой?», или старается приписать какие-то грехи видным людям, чаще всего политикам, которые поддерживают идею права граждан на оружие самообороны. Но это уже элемент бессилия, что аудитория прекрасно замечает.
Поучаствовал я в нескольких таких дискуссиях и, от их одинаковости, прямо затосковал. Тогда, при подготовке к следующим спорам, я попросил возможных оппонентов предварительно ознакомиться с моей аргументацией и дал им брошюры «Не бойся», причём перед встречей они заверили меня, что брошюры ими прочитаны. Каково же было моё удивление после начала дискуссии, когда готовясь услышать возражения на то, что оппоненты прочитали в брошюре, я ничего этого не получил!! Оппоненты разговаривали по принципу один, два, три, четыре, пять, шесть так, будто данной мною брошюры в глаза не видели! И это было не один раз, с разными людьми! Феномен, однако…
Одним из самых яростных моих оппонентов однажды был весьма пожилой полковник советской милиции, бывший оперативник и криминалист, ныне – преподаватель юридического факультета. Он очень своеобразно и непривычно спорил со мной по первому пункту. Когда я сказал, что пистолеты это оружие чести, прежде всего для офицеров, а их тем же офицерам боятся доверять, то полковник заявил: «…И правильно делают!... Нет чести у нашего народа, давно уже нет…» В тот раз я даже растерялся. Этот полковник был убеждённый коммунист, советский до мозга костей – и такое заявление (!?) Но потом, подумав, я понял, да это же просто – полицейский синдром! Полицейские возятся с человеческим отребьем, видят его много и постоянно, от этого, как говорил Остап Бендер, теряют веру в человечество. Обычное профессиональное психологическое расстройство. Зато этот же полковник сразу согласился, что закон о самообороне надо кардинально менять. Но теперь, когда я смотрю телевизор или читаю прессу, то вижу, что всегда все случаи, связанные с применением личного огнестрела в России и по миру, подаются нашими официальными СМИ так, чтобы максимально убедить, как опасно быть владельцем такого оружия, мол, не может от него быть пользы никогда, только вред и опасность. В сущности, это прививка «полицейского синдрома» в отношении гражданского оружия уже всему населению России. А ещё те же официальные СМИ, особенно телевизионные каналы, подают споры об оружии так, что бы затемнить аргументы его сторонников и статистику голосования по этому вопросу. Когда я участвовал в дискуссии на областном ТВ канале, то моя аргументация при показе была изрезана так, что стала почти бессвязной, но даже при этом дискуссия вызвала у телезрителей большой интерес и активность. В голосовании участвовало более 1000 зрителей, что для нашей области большая редкость, при этом против моих доводов проголосовало всего лишь где-то на 50 человек больше чем за. Большинство минимальное, но диктор за кадром это не отметил, а торжественно объявил, что большинство проголосовало против моей позиции. Когда эта передача вышла в интернете, то цифры подсчёта голосов в ней вообще не показали.
Мне как-то довелось лично пообщаться с прокурором-пенсионером, он опытный криминалист, прошёл путь от следователя прокуратуры до прокурора области. С ним я обсуждал все тонкости нынешнего законодательства о превышении пределов необходимой обороны. Причём эти особенности при пристальном рассмотрении даже моего прокурора ставили в тупик. Я просил его хоть как-то сформулировать идеологию этого закона, которой могли руководствоваться те, кто его когда-то писал. После основательного размышления прокурор неуверенно сказал: «Возможно, заботились о том, что бы под видом самообороны не совершались умышленные и даже заказные убийства… Хотя… Если, например, «заказуху» маскировать под самооборону, то убийца должен будет сам сразу сдаться в полицию, пройти через следствие, да ещё на суде убедить судей или присяжных, что оборонялся. А если у него биография сомнительная, как у всех киллеров? Нет, такая игра слишком рискованна для убийц. Да и в мировой судебной практике умышленные убийства под видом самообороны от нападения практически отсутствуют».
Во все времена, во всех странах фундаментом народа и государства считаются воины. Воин это не всегда человек в форме и с оружием, но всегда тот, кто защитит, придёт на помощь, не способен на подлость, готов рискнуть своей жизнью во имя долга. Воин это человек чести. И именно люди чести наиболее беззащитны в нашей стране. Ибо сейчас они лишены права иметь оружие в повседневной жизни, а честь не позволяет им спасать свою шкуру, когда вооружённые мерзавцы и психи творят беспредел. Вот мы и видим постоянно, как беспомощно и бесполезно гибнут лучшие из лучших. Когда псих Виноградов стрелял по людям, один из них бросился на него с голыми руками и оказался тут же убит. Был бы вооружён – выжил, и другим помог. Так что получается вроде как геноцид, жертвой которого в любой момент может стать тот, кто в минуту опасности способен думать не только о собственной шкуре. Для справедливости напомню, что когда в Америке другой псих расстреливал школьников, на него так же без оружия бросилась директриса и погибла. Эта школа была территорией, где оружие запрещалось иметь даже охранникам. Но в Америке таких мест даже в школах не слишком много, а Россия такова целиком.
Теперь от изложения фактов я перехожу к их толкованию. Причём толковать я намерен, никак себя не ограничивая, то есть «и вкривь, и вкось, как Бог на душу положит»… А соглашаться со мной либо нет, пусть читатель решает сам. Найдутся горячие головы, которые, ознакомившись с выстроенными мною фактами, тут же сделают вывод; мол, всё им ясно, государственное руководство, надёжно защищено Федеральной службой охраны, использует уголовный мир как инструмент управления народом. А что бы этот инструмент был эффективен, народ должен быть лишён способов к самостоятельному сопротивлению бандитам, пусть всегда нуждается и уповает только на государственных правоохранителей и силовиков. Но для меня такой вывод слишком прост, хотя бы потому, что в руководстве России уже сейчас немало влиятельных деятелей, которые серьёзно и открыто ратуют за возврат людям права на нормальный гражданский короткоствол и за соответствующее изменение закона о самообороне. Так что всё обстоит гораздо сложнее, глубже и, я бы сказал, психологичнее…
Вопрос о праве на оружие в России есть одна из видимых верхушек айсберга, который можно назвать философией взаимоотношений власти с народом и народа с властью. Эта философия родилась, выросла, закоренела давно и очень прочно. Переменить её будет трудно, болезненно, но менять – необходимо! За тот период истории России, когда в ней государство рулило буквально всеми сторонами жизни граждан, большинство народа привыкло к такой жизни, утратив способность самостоятельно принимать решения. И теперь, когда эта способность оказалась востребованной, многие просто не в силах её в себе воспитать. Поэтому они со страхом встречают те изменения, в том числе и в законах, которые рассчитаны на то, чтобы люди думали, решали и действовали сами, ни на кого ничего не перекладывая, ни на кого не рассчитывая, но и не завися ни от кого, даже от государства. Это ведь и есть сущность подлинной свободы, но – как говорил философ Николай Бердяев: «… Свобода – трудна, рабство – легко…» За время несвободы в населении страны нарушились естественные пропорции между людьми, внутренне свободными, желающими самостоятельности и готовыми на риски, и людьми, склонными к бездумному подчинению в обмен на то, чтобы их кто-то кормил и защищал. Люди первого типа в эти времена либо погибали, либо вытеснялись на обочину жизни, в пользу людей второго типа. Эта система обанкротилась и исчезла, а вот диспропорция осталась, хотя в сердце молодёжи она начинает исчезать, что отрадно.
В спорах с оппонентами я всегда привожу такой аргумент: « Ну, хорошо, кто против оружия, тот может не покупать, когда его разрешат. Сейчас за нелегальный пистолет сажают, а когда их легализуют, ведь никто не посадит тебя, если ты без пистолета. Живи по-прежнему и даже агитируй, чтобы люди тоже не покупали оружие». В ответ мне говорят: «Если всем разрешат оружие, это вынудит меня тоже его купить…». Когда я такое слышу, то вспоминаю книгу Ознобишина «Рукопашный бой», где автор отмечает, что многим людям даже оружие носить при себе бесполезно. У них просто не хватит духу применить его в опасности. А ещё – такие люди инстинктом чувствуют, что всегда и во всех областях будут уступать тем, которые сильнее духом. Уступать же – ой, как не хочется! Вот и хлопочут, чтобы уменьшить возможности более сильных, дабы они не выделялись и не росли по жизни. Ведь если легализовать пистолеты, дать возможность ими защищаться и защищать без риска судебного преследования, то сильные духом смогут на равных противостоять дюжим вооружённым уродам, перестанут постоянно гибнуть в схватках с ними и сразу получат своё законное признание в обществе. А следовательно, быстрее начнут занимать лучшие места на всех этажах жизни. И это правильно, ибо иной способ развития есть вырождение! Стремление же конкурировать, закрывая сопернику возможность себя полностью проявить, - один из самых мерзких элементов психологии вырождения. Когда таким людям говоришь, что при легальных пистолетах опять можно будет в опасности кричать «караул» в расчёте на действенную помощь окружающих, они заявляют, что лучше заставить полицию улучшить свою работу. И бесполезно говорить о том, что правоохранители всегда будут, да и должны (это нормально!) в первую очередь защищать государство, как заявил перед своей отставкой министр внутренних дел Нургалиев. И что в России фактически самый большой в мире процент полиции среди населения, а толку не видно. Всё бесполезно, ничего их не убеждает. На этом моменте я задержусь подробно и тщательно! Повторю, что в 1991г. идею гражданского короткоствола поддержали всего два процента россиян. В числе противников находился тогда и я, вместе со многими моими нынешними единомышленниками. Постепенно, путём изучения фактов, размышлений и сопоставлений, мы пришли к своим сегодняшними убеждениям. И когда в спорах я обращаюсь к оппонентам с предложением найти аргументы, чтобы вернуть меня на их точку зрения, то никогда не слышу от них ничего, кроме бесконечного повтора осточертевших шести пунктов. Зато среди аргументов, которые высказывают против гражданского короткоствола есть такой: ведь большинство народа против. Хорошо, допустим… Мимоходом съехидничаю, что ещё большее большинство у нас стоит за применение смертной казни, ну и где она?! Но не это – главное. Высшее руководство нашей страны при всеобщем одобрении прилагает разнообразные усилия, чтобы Россия вышла на путь инновационного научно-технического развития, проводятся разнообразные реформы, резко растёт государственное финансирование науки и техники. Немало денег уже вложено в это дело, а отдачи незаметно. Что-то не торопятся «лучшие научные кадры» в наше Сколково. А почему? Ведь материальные условия предлагаются не хуже, чем за границей. Однако наши молодые умники по-прежнему массово утекают за пределы Отечества, тщательно готовясь к этому ещё со студенческой скамьи. Значит, не в «хлебе едином» причина… А в чём? Основные места, где концентрируются молодые учёные из России, это США, Швейцария, Канада, Германия, Франция, Израиль, страны Скандинавии. Все эти страны имеют высокую научно-техническую репутацию и самое либеральное законодательство об оружии и самозащите (!) А вот в Англии с середины 90х гг. начались эксперименты с ограничениями на личное оружие, и тут же улицы британских городов стали самыми опасными в Европе. А чуть позже разразились скандалы с подтасовками и мошенничествами в научно-исследовательской сфере, жулики от науки уже конкретно подрывают репутацию Англии как великой научно-инженерной державы.
В связи с этим я вспоминаю высказывание великого итальянского политолога эпохи Возрождения, Нокколо Макиавелли: «… Разоружая народ, власть, таким образом, оскорбляет его недоверием, а это говорит о трусости и подозрительности правительства». Ну, в трусости я наше правительство упрекать не буду, а вот о недоверии порассуждаю… Как я отмечал выше, правительство России против гражданского короткоствола заодно вместе с большинством народа (хоть и тает это большинство очень заметно!), но ведь именно в этой части народа как раз и господствует желание подчиняться за то, чтобы их кормили и защищали. Не побоюсь назвать такое желание – рабским навыком. Раб и есть раб, от хозяина он ждёт подачек, от работы отлынивает, при удобном случае крадёт, что плохо лежит, нет у него ни чувства долга, ни стыда, ни благодарности. И какое может быть оружие у рабов, даже если они отпущены на «свободу»? Рабская натура с оружием – гарантированный преступник, история это многократно показала. Вот и контролируется в России всё и вся, да так лихо, что наши учёные, особенно те, что поработали за рубежом, просто «голоса сорвали», возмущаясь, как наши начальники выматывают душу и отнимают драгоценное время, распределяя гранты, финансы, оборудование и всё прочее, что необходимо для научной работы. А вот околонаучный сброд только лапки потирает, терпеливо, весело и юрко заполучая те самые гранты, которых лишают истинных учёных за их строптивую независимость и нежелание писать горы отчётов за каждую выданную копейку. Кстати, такое же положение в России в деле поддержки предпринимательства, как вообще, так и в инновационной сфере особенно. Вот так и работает в нашей стране нынешняя философия взаимоотношений управляющих верхов и остальной части народа. Верхи ориентируются на ту часть населения, пусть пока и преобладающую, которая тяготится любой серьёзной ответственностью и, как следствие, не нуждается в том, чтобы им доверяли деньги для творческой экономической самореализации и оружие для личной самообороны. Такие люди ходят на выборы не выбирать первого среди равных, а чтобы поставить над собой и страной «врага-кормильца», которого будут всегда ругать, никогда не станут ему помогать, не считают грехом воровство у государства, а если «враг-кормилец» плохо кормит, то всегда готовы его радостно и жестоко свергнуть. Это не граждане, это – подданные. Вот и заточен весь наш госаппарат на управление именно таким «контингентом». Но ведь народ меняется, быстро растёт «креативный класс» с гражданским самосознанием. Будущее принадлежит именно ему, а не «контингенту», методы же и философия нынешнего госуправления способны пока только оскорблять и отвращать людей с гражданским, а не рабским мировоззрением, вызывая полное неверие и нежелание сотрудничать во всех суперинновационных начинаниях российского руководства. Но творить способны только истинно свободные люди, при условии, что их свобода и личное достоинство по-настоящему уважаются и оберегаются.
Сами собой у меня напрашиваются выводы: если философия и идеология государственного управления не начнут меняться в сторону уважения и учёта интересов, взглядов и потребностей той части народа, которая не только готова к ответственности и самостоятельности, но уже просто жаждет этого, то все проекты типа Сколково и ему подобные ждёт провал. А это уже чревато провалом всей экономики, которая в текущем веке выстраивается исключительно на наукоёмком фундаменте. Тогда Россию ждут очень серьёзные потрясения. Неспособность управляющего слоя осуществить свои же проекты и обещания взбесит прежде всего «контингент подданных», об интересах которого так «печётся» нынешний госаппарат, фактически игнорируя и отодвигая тех, кто хочет быть гражданами в своей стране. И некому будет образумить обманувшийся народ, когда он взорвётся. Кстати, если в стране пойдут постоянные массовые волнения, это прежде всего ослабит низовую власть, что сразу же приведёт к разгулу уголовников. И в устах смутьянов-агитаторов может веско заиграть довод о том, что власть мстит беззащитному народу руками преступного мира!!
Предвижу насмешливый вопрос оппонентов, мол, не считаю ли я, что если разрешить нашим людям пистолеты и возможность ими безнаказанно защищаться, то это сразу же уничтожит всяческую преступность, поднимет науку и экономику? Нет, не считаю. Чудес не бывает. Но признание государством права граждан на оружие и вооружённую самозащиту в полном объёме станет одним из самых решающих шагов в правильном направлении развития нашего общества и страны в целом.
Безусловно, ничего не бывает без издержек. Недостатки – есть продолжение любых достоинств. Так и с правом на оружие будет. Но я и мои единомышленники готовы лучше отвечать за те издержки, которые принесёт это право, чем терпеть унижения, которые существуют сейчас при его отсутствии. Я знаю, что в любой момент могу стать жертвой вооружённого преступника или маньяка, несмотря на все имеющиеся антиоружейные запреты. И так будет всегда. Я также знаю, что могу стать жертвой вооружённого нападения и даже погибнуть, будучи вооружён личным разрешённым пистолетом. Так вот – я предпочитаю второе, потому что в этом случае останусь человеком, которому просто не повезло, но мог бы и защититься, будь я бдительнее, расторопнее и тренированнее. А в первом случае я просто безоружная овца, от которой ничего не зависит перед лицом вооружённого урода, будь я хоть во много раз его сильнее, храбрее и быстрее… Как я уже отмечал выше, нынешний закон о самообороне вызывает неприятие абсолютно у всех, независимо от их отношения к праву на оружие. Ненавистна сама суть, идеология этого закона, по которой любой, кто защищается от нападения, рискует оказаться в тюрьме сам. Почему, спасая себя и своих близких от нападающей шпаны, будучи в это время в состоянии аффекта, человек принуждён заботиться о том, как бы преступник не превратился в «потерпевшего», имеющего право глумиться в суде над своей неудавшейся жертвой? Этот бессмысленный и беспощадный судебно-карательный конвейер до сих пор не удаётся остановить! Не помогают никакие регулярные поправки и разъяснения Верховного суда, потому что идеология закона остаётся неизменной. Полагаю, что всем активистам, сторонникам права на оружие следует навалиться на эту проблему, мобилизовав всё и всех, в том числе правозащитное сообщество. А когда закон о самообороне будет переделан по-настоящему, то сам собой встанет вопрос о том, чем можно и должно эффективно защищаться? Как следствие – закон о праве на настоящее оружие превратится в реальность. Когда же примут и этот закон, страна, действительно, сразу станет другой. Достойной! И в такой стране мне хотелось бы жить…