Когда я окончила первый класс в Воркуте встал вопрос что со мной делать. Была середина мая и всех детей с Севера отправляли на юг. Большинство ехало в лагеря, но моя мама всегда была категорически против всех лагерей. До этого самого лета все прошлые годы мы в это время всегда выезжали всей семьей в Крым в Евпаторию. Этот город могу считать второй родиной. У кого-то была дача, у кого-то лагерь, а у меня была Евпатория.
Но в этот самый год мама устроилась поработать. Близилось время пенсии и папа решил помочь ей устроить пенсию. В прежние времена развитого социализма пенсия назначалась из расчета зарплаты по последнему году работу. В связи с этим очень часто люди пред-пенсионного возраста старались устроиться на работу пусть и тяжелую, но с повышенным окладом. Или шли на договоренность, что их назначали на эти должности по документам, но работали за них другие и зарплату они сразу отдавали работающим, но зато по документам, подаваемым в собес числилась высокая зарплата и уже из нее складывалась будущая пенсия. Такие случаи были частыми и все об этом знали.
Моя мама тоже пошла работать для будущей пенсии, потому что на севере выходили немного пораньше. Таким образом впервые встал вопрос обо мне. Оставлять ребенка летом на севере это против всех правил и потому было принято рискованное решение отправить меня семилетнюю поездом в Москву. Там меня должны были встретить дядя и тетя. И дальше тетя Галя должна была везти меня к себе в Черкассы.
Мне впервые предстоял самостоятельный путь в поезде, который ехал 2,5 суток. К моей большой удаче в это же время соседи отправляли на юг бабушку, а с ней Леньку и Женьку. Ленька Минеев, мой сосед, о котором я писала где-то в дневнике, был на год старше меня, лопоухий очкарик, хорошо знал точные науки из замечательной интеллигентной семьи. Женька – его младшая сестра. Она никогда не гуляла во дворе и что-то было с ней не так, но мы, дети, этого не понимали. У нее всегда в уголках рта были слюнки и говорила она замедленно. Женьку не обижали и не дразнили. Ее опекали. А бабушку все во дворе любили, наверное потому что она была единственной ьаьушкой во дворе. А так как у меня не было никогда ни бабушки, ни дедушки, то я на нее всегда смотрела с вожделением. Она была маленькая, кругленькая, седая, очень уютная и домашняя. Вот в такой компании мне предстояло проехать почти три дня.
Расположились мы отлично. Мы с Ленькой на верхних полках. Я была в восторге от этого, а Женька с бабушкой внизу. Мое окно было по ходе поезда и потому очень дуло в окно. Проводница дала лишнюю подушку и мы заложили ею мою часть окна. Но все равно оставалась серединка, в которую можно было смотреть. А смотреть было чего!
Добрались мы хорошо, меня встретили в Москве, а на другой день мы уже опять сидели в поезде. И скоро я вошла в первый в моей жизни двор частного дома.. Это было совершенно незнакомое мне бытие. Огородик, цветник, куры! А в самом центре двора был привязан за ногу красивый молодой петух. Я его боялась, но восхищалась. На следующий день выйдя во двор я не увидела петуха, но подумала, что его отвязали. В обед все сели за большой стол во дворе под огромных орехом. Тетя Галя вынесла большую дымящуюся кастрюлю, открыла крышку и полетел аромат вкусного супа. Мама говорила ей, что я люблю куриный супчик с рисом. Мне налили тарелку и я увидела, что бульон очень красивого золотого цвета. Совсем не такой, какой был у нас на севере. Я это заметила и тут тетя Галя и говорит: «Конечно, вас там мороженным мясом кормят, а это же свежее. Петушка-то только утром зарезали.»
И тут мне стало дурно. И больше я ничего в рот не брала в течение всего месяца пока родители не приехали. Только мороженное. Когда мама увидела меня, она пришла в ужас. Бухенвальд. Как они меня обманывали, но я стала кушать и с приездом родителей моя жизнь стала оживленнее. Папа у меня всегда любил кино. И передал эту страсть мне. Неподалеку от дома тети Гали, на улице Франка был летний кинотеатр. Теперь таких, а жаль. Хорошая штука. Это здание, но без потолка, да и пол часто был просто бетон в лучшем случае, а то и просто земляной. Ряды лавок из дерева, даже без подлокотников. Спинки как и лавки тянулись вдоль и с ровными интервалами на них были написаны номера. Там всегда крутили ходовые фильмы и летом были огромные очереди. Показывать кино начинали обычно в 21, как стемнеет. Местные мальчишки обычно гирляндами висели на соседних деревьях или прямо на стене и оттуда комментировали происходящее под дружный хохот зала. Обстановка была всегда веселая, курортная.
И вот, каждый вечер мы с папой бегали в киношку. Мама с нами не ходила. Она не разделала нашего увлечения, как все прочие обитатели дома. Они играли в карты или в лото, а мы приобщались к прекрасному. Крутили тогда чаще всего французские и итальянские фильмы. Несмотря на надпись «детям до16», детей пускали, потому родителям не с кем было их оставить и сердобольные контролерши входили в положение.
Мы с папой все время попадали на совершенно невинные и веселые комедии и так продолжалось уже около двух недель, когда однажды мама сказала: «Надо бы мне пойти и проверить, что ты там ребенку показываешь! Может ей туда не стоит ходить!»
Эта угроза очень испугала меня и я стала оживленно, может даже слишком оживленно, рассказывать какие хорошие фильмы мы смотрим и там ничего такого нет. Но мама заподозрила недоброе и сказа:
- Не люблю я эти мероприятия, но сегодня все таки пойду и сама проверю, что вы там смотрите.
Мы с папой скисли. Дурные предчувствия терзали нас. А репертуар в таких летних кинотеатрах менялся каждый день и часто афишу вывешивали только утром. И каждый день мы шли и не знали какой фильм будем смотреть. И надо же было такому случиться, что именно в день, когда мама решила нас проверить, мы так попали!
Мы пошли, все втроем, как обычно в 8-15, чтобы купить билеты. Уже на подходе стало ясно, что фильм хороший, потому что народу было очень много. Мы остались с мамой стоять, а папа шмыгнул в толпу и быстро вернулся и билетами на второй ряд. Других уже не было. Названия фильма мы не знали, потому что за толпой афишу было не разглядеть. Вошли мы в зал, сели. Луч упал на экран. Зазвучала игривая итальянская музыка. Черно-белый экран оживился титрами и голос переводчика произнес: «Соблазненная и покинутая»
Что тут началось! Мама закатила настоящий скандал папе, что теперь у нее раскрылись глаза, как он меня растлевает каждый вечер. И теперь ей совершенно ясно какие мы тут фильмы смотри. Что это не кинотеатр, а рассадник грехопадения и она завтра же пойдет горком партии города и разнесет всю эту шаражку. Она бы и громче кричала, но вокруг стали шикать и довольно серьезно. Начался фильм, которые видимо все таки захватил и маму, потому что она притихла, но периодически закрывала мне глаза рукой и ворчала. Она хотела уйти со мной, но страх идти ночью одной удерживал ее, а папа не хотел уходить. Таким образом я благополучно узнала всю историю соблазненной и покинутой 16-летней девушки, ее семьи.
Очень многое мне было не ясно до конца. Но было очень страшно, когда девушка кричала и плакала, когда ее отец бил, когда ее воровали. Фильм оставил в моей детской душе такое сильное впечатление из-за мамы, из-за сюжета и из-за названия, что всю мою жизнь я помнила название фильма и хотела его еще раз увидеть и понять насколько он сильный, действительно такая ли трагедия и так ли он страшен, как мне тогда показалось. Потому что в моей памяти он остался почти как фильм ужасов.
Вчера я посмотрела его. А и правда стоит посмотреть. Это фильм гротеск. И как вся классика итальянского кино вызывает одновременно и смех и слезы. Хороша Стефания Сандрелли. Очень хороша. Теперь он смотрелся иначе, но я получила огромное удовольствие. И от фильма, и от воспоминаний детства.
После того просмотра мама неделю с папой не разговаривала. Нам запретили ходить в кино, а в семье появилось крылатое выражение «соблазненная и покинутая».