Сергей Рахманинов
русский композитор, пианист и дирижер
1 апреля 1873 – 28 марта 1943
Сергей Рахманинов - неизвестные факты из жизни.
1. «Где, мы находимся?»
Однажды Рахманинов и скрипач Крейслер вместе играли сонату Франка. Выступление проходило в «Карнеги-холл». Внезапно скрипач с ужасом понял, что забыл свою партию. Он подошел к роялю Рахманинова, и, заглядывая в его ноты, в панике прошептал:
- Где мы находимся?! Где мы находимся?!
- В «Карнеги-холл», - также шепотом ответил Рахманинов.
2. Рахманинов на «разогреве»
Однажды к 20-летнему, еще тогда никому не известному композитору Рахманинову, когда тот репетировал свою первую оперу «Алеко», тихо подошел сам Петр Ильич Чайковский и сконфужено сказал:
- Знаете, я скоро буду исполнять на одном вечере свою новую оперу «Иоланту», но она слишком короткая для целого выступления. Как вы относитесь к тому, чтобы исполнить вашу оперу вместе с моей?
Рахманинов от такого предложения великого и знаменитого композитора впал в настоящий ступор и не мог ничего ответить.
- Ну, если вы, конечно, не против… - Петр Ильич сам растерялся, не зная, чем продиктовано такое молчание начинающего композитора. Рядом Чайковскому подсказали, что Рахманинов просто потерял дар речи. Тогда великий композитор рассмеялся и заявил:
- Ну, тогда если вы не против, просто мне подмигните.
Рахманинов охотно подчинился, а Чайковский совсем развеселился и сказал:
- Премного вам благодарен, кокетливый молодой человек, за оказанную мне честь.
3. Миноносец «Шаляпин»
Федор Иванович Шаляпин, как-то, пошутил в интервью одному из журналистов, что хочет купить себе старый миноносец, а пушки, дескать, уже сняты с корабля и установлены у певца, во дворе его дома. Шутка удалась, репортер не только в нее поверил, но и раздул из нее настоящую сенсацию. Рахманинов тут же прислал своему закадычному другу Шаляпину записку:
«Можно ли нанести завтра капитану визит? Пушки еще не заряжены?»
4. Обида за Бетховена
Однажды Рахманинов с Шаляпиным посетили дом Льва Николаевича Толстого. С дрожащими от волнения коленями молодой композитор сыграл перед гостями великого русского писателя несколько своих произведений, а Шаляпин спел его песню «Судьба». Присутствующие были в полном восторге, но, обернувшись, внезапно, к Толстому, все заметили, что тот сидит недовольный и насупленный.
Во время чая Лев Николаевич подошел к Рахманинову и заявил:
- Не могу не сказать, как все это мне неприятно! Бетховен - это вздор! Пушкин, Лермонтов - тоже!
Через некоторое время Толстой вновь подошел к Рахманинову и на этот раз сказал:
- Извините меня, пожалуйста, я старик. Я не хотел обидеть вас.
- Как я могу обижаться за себя, если не обиделся за Бетховена? - ответил Рахманинов, но с того времени, больше ни разу не посещал Толстого.
5. «Что самое главное в искусстве?»
Однажды, один не очень умный газетный репортер задал Рахманинову вопрос, который ему самому казался очень «умным»: «что самое главное в искусстве?». Сергей Васильевич на это ответил следующее:
- Если бы в искусстве имелось нечто самое главное, это было бы очень просто. Но в том-то и дело, молодой человек, что самое главное в искусстве - это то, что в нем нет и не может быть чего-то одного самого главного...
6. Жестокая правда...
Рахманинов был очень искренним человеком и не боялся сказать правды, даже если она могла бы подпортить его репутацию. Однажды к нему за советом обратился пианист Иосиф Левин:
- Сергей Васильевич, подскажите, как мне играть Первый концерт Бетховена, я его никогда не играл.
Выдающийся композитор и великий пианист в одном лице на это только вздохнул:
- Разве я могу вам что-либо посоветовать? ... Вы никогда не играли Первый концерт Бетховена, а я его просто даже не слышал никогда...
7. «Обкашленные» вариации…
Рахманинова очень раздражало, когда на его концертах кашляли. Однажды, исполняя свои вариации на тему Корелли, композитор начал пропускать одну за другой вариации, когда кашель в зале усиливался. После выступления Рахманинова спросили, отчего он так неуважительно относится к своим вариациям, что даже порой не играет их. На что Рахманинов безапелляционно ответил:
- Мои вариации до того не любят, когда их обкашливают, что они сами убегают от моих пальцев, предпочитая не звучать...
8. Сувенирные спички
Однажды Рахманинову пришло довольно-таки странное письмо от неизвестного следующего содержания: «Как-то раз в «Карнеги-холл» я попросил у вас огня прикурить, но, позже, узнав, кто вы такой, вернулся и попросил у вас еще спичку, на этот раз в качестве сувенира». Рахманинов, который отличался большой пунктуальностью, написал ответное письмо: «Благодарю Вас за письмо. Если бы я узнал раньше, что вы являетесь почитателем моего искусства, то без сомнения и всяческого сожаления я отдал бы Вам не только вторую спичку, но даже и всю коробку».
9. История о скромности
Однажды знаменитый и талантливый пианист Иосиф Гофман написал Рахманинову: «Мой дорогой Премьер! Что означает – первый среди пианистов…». На эту восторженную похвалу Рахманинов ответил поучительной историей о скромности:
«Дорогой Гофман! Париж всегда славился обилием портных. Одному из них удалось открыть мастерскую на улице, где еще не было ни одного портного и на своей вывеске он написал: «Самый лучший портной в Париже». Второй портной, который появился на этой же улице, написал уже: «Самый лучший портной на свете». А третьему, чья лавка открылась между двумя первыми пришлось уповать только на скромность. На его вывеске значилось: «Лучший портной на этой улице». Так вот, Гофман, вы – «лучший на этой улице».
10. Музыкант в процентах
Рахманинов любил говорить, что музыканта в нем на восемьдесят пять процентов, на закономерный вопрос, на что же приходится остальная доля, отвечал:
- Ну, видите ли, я еще немножко и человек...
11. Сапожник
Сомнения в своем таланте Рахманинов обычно переживал после удачных выступлений. Однажды, после особенно успешного концерта, когда публика рукоплескала стоя, Сергей Васильевич, на длительное время закрылся в гримерной. После того, как дверь внезапно открылась, высунувшийся из нее Рахманинов заявил:
- Не говорите, ничего не говорите... Я сам знаю, что я не музыкант, а сапожник!..
12. Шагающая пианола
Одна французская пианистка очень долго настаивала на встрече с Рахманиновым, для того, чтобы он послушал, как она играет. И вот, явившись в его парижскую квартиру, она исполнила труднейший этюд Шопена без единой ошибки. Внимательно выслушав ее игру, Сергей Васильевич, остался очень недовольным, заявив при прощании:
- Ради Бога, хотя бы одну ошибку!
Свои слова Рахманинов позже объяснил следующим образом:
- Это же нечеловеческое исполнение, это пианола какая-то, необходимо хоть один раз ошибиться... тогда было бы о чем поговорить. А так - хорошая пианола, и больше ничего.
13. Выдающиеся руки
Для пианиста очень важно иметь большие руки с длинными пальцами. Рахманинов имел просто выдающиеся в этом отношении руки. Правой рукой он мог охватить двенадцать белых клавиш, а левой спокойно брать аккорд – от ми-бемоль до соль. В пожилом возрасте ботинки на ногах Рахманинова, что бы он, не дай Бог, не повредил свои «золотые» руки перед очередным концертом, обувала только жена.
По воспоминаниям современников, руки Рахманинова были замечательны также и своей красотой – большие, точеные, цвета слоновой кости.
14. Зачем богато одеваться?
Однажды в Америке один музыкальный критик спросил у Рахманинова, отчего он так скромно одевается. На что Сергей Васильевич ответил, пожав плечами:
- Меня же все равно здесь никто не знает.
Несколько лет спустя, когда Рахманинов уже прославился в Соединенных Штатах и его материально положение резко улучшилось, тот же музыкальный критик повторил маэстро свой вопрос касательно скромности его гардероба.
- Зачем, ведь меня и так все знают, - пожал плечами Рахманинов.
15. Руки, стоимостью в миллион долларов
Рахманинов не любил, когда его фотографировала пресса. Но интерес со стороны американской прессы из-за всемирной славы композитора был неизбежен. Какие только способы избежать встречи с папарацци он не придумывал! Один раз вышел из поезда, только когда все пассажиры покинули вагоны и тайком окольными путями добрался до машины. В другой раз, Рахманинову удалось избежать встречи с очередным папарацци, буквально забежав в гостиницу. Но вечером, когда он пришел в ресторан, у столика его уже ждал тот же фотограф… тогда маэстро закрыл лицо руками и сказал:
- Прошу вас, оставьте меня в покое, я не хочу сниматься...
Позже, купив газету, Рахманинов увидел свою фотографию, вернее, свои руки, заслонявшие лицо со следующей подписью: «Руки, которые стоят миллион долларов!»