Это цитата сообщения Nabrilin Оригинальное сообщение

Глава 2.

— Добрый день, Северус! Сегодня мы закончили немного раньше. Я отпустил мисс Элиот, так что мы можем сходить с тобой куда-нибудь. Что скажешь?

Снейп сидел на своём привычном месте у камина в библиотеке и смотрел на пламя. На его коленях лежала раскрытая толстая книга. Пальцы нежно гладили пожелтевшие страницы.

— Северус, ты в порядке?

Мужчина, наконец, пришёл в себя и слегка потряс головой.

— Сегодня мне никуда не хочется идти, — он закрыл глаза и инстинктивно потёр свежие шрамы на своих запястьях.

— Болит? – Гарри опустился на колени рядом с диваном и осторожно ощупал раны подопечного. В последнее время он часто не был уверен в том, с каким Снейпом разговаривает.

— Я не могу читать, Гарри...

— Извини?

Веки Северуса всё ещё были крепко сжаты, но, почувствовав, что ласковые движения на его запястьях прекратились, он открыл глаза. Тёмные, грустные, безнадёжные.

— Не могу читать...

— Что ты этим имеешь в виду?

Снейп покачал головой.

— Вначале у меня путались только некоторые буквы. Совсем немного. С этим ещё можно было справиться. Я внушал себе, что у меня просто слабеет зрение... Но... Я отлично всё вижу...

— Северус...

Снейп опять устремил взгляд на огонь, его руки по-прежнему покоились в ладонях Гарри.

— Ты знал, что магические свойства зелий зависят ещё и от типа огня, на котором варятся снадобья?

— Нет, — голос Гарри был пустым.

— Представь себе, это так. Если ты смешаешь три зелья с абсолютно идентичными составами, но одно будешь варить на магическом огне, второе на костре, а третье на газовой горелке, то получишь вещества с абсолютно разными свойствами.

Гарри молчал. В горле застрял твёрдый комок, заставляя его сглотнуть.

— Когда я работал двойным агентом, то перед тем, как ответить на вызов Вольдеморта, всегда запасался маленькой зелёной бутылочкой. Это была мера безопасности. Если бы что-то пошло не так. Достаточно было вытащить пробку и глотнуть. Одного единственного глотка хватало. Конец был бы безболезненным, а яд в теле по истечении нескольких минут уже бы невозможно было обнаружить. Всё бы указывало на внезапную остановку сердца. Эта бутылочка всё ещё лежит в нижнем ящике моего стола в подземельях, — Снейп хмыкнул. — Если он всё ещё мой... Это был мой дом. Когда-то...

Он вновь посмотрел Гарри в глаза.

— Мне бы сейчас эта бутылочка не помешала. Ты даже не можешь себе представить, как сильно...

* * *

Подземелья, класс зельеваренья, профессор Снейп ходит между партами и смотрит в котлы, контролируя их булькающее содержимое.

— Отлично, мистер Малфой, помогите мистеру Гойлу, у него возникли затруднения.

Затем раздражённо втягивает ноздрями воздух.

— Мистер Лонгботтом! Вы варите клей для обуви или зелье, заживляющее раны? — энергичное мановение палочки, и котёл Невилла опустел. — Начните снова!

Гарри спиной чувствует присутствие Снейпа. Тот почти касается его, когда наклоняется к его уху и ядовито шипит:

— И вы называете это заживляющим зельем, мистер Поттер? Вы бы с удовольствием испытали его на себе после одной из своих эскапад в Запретный лес, не так ли... – свист палочки. — Заново!

* * *

— Северус, ещё одну ложечку. Ну, хотя бы немножко... Ам! — Гарри, весь вспотевший, уставший и абсолютно отчаявшийся, уже битых полчаса старается запихнуть в сидящего перед собой мужчину ужин, но пока безуспешно. Рубашка, брюки и очки испачканы в вязкой овсяной каше. Снейп не говорит, но зато игриво смеётся, махает руками, разбрасывая вокруг себя ошмётки каши. Когда одна из них приземляется на нос Гарри, он хлопает в ладоши, протягивает испачканную руку, стирает кашу и суёт её себе в рот.

— Мисс Элиот, когда-нибудь уже было так плохо?

Сиделка молча качает головой.

— Наверное, в будущем нечто подобное уже не будет редкостью, так?

— Боюсь, что да. Мне жаль.

— Это бессмысленно. Пожалуйста, проводите его в ванную, смойте с него это свинство и отведите в спальню. Я туда приду. И спасибо, что остались сегодня. Не знаю, как бы я справился без вас. Вы переночуете в комнате для гостей?

— Разумеется, сэр, без проблем.

Оставшись на кухне в одиночестве, Гарри несколькими намётанными движениями палочкой убрал беспорядок и измученно рухнул на стул. Сняв с носа очки, он устало потёр виски.

— Ах, Северус...

* * *

— Легилименс! Вытолкните меня, мистер Поттер! Ну же, вытолкните меня! Живо! Защищайтесь! Это ваш мозг, ваш инструмент, только вы имеете право управлять им! Зачем вам этот кусок мяса, если вы одолжите его Ему. Без мозга человек — это животное, Поттер. Хотите быть зверьком Вольдеморта? Нет? Тогда выкиньте меня из своей головы, чёрт бы вас побрал!

* * *

Пронзительный звон разбудил Гарри. Магическая сигнализация, установленная в спальне Снейпа, давала знать, что что-то произошло. Нашарив очки, Гарри вышел в тёмный коридор и на ощупь двинулся к соседним дверям.

— Северус, что случилось? – он зажёг две свечи около кровати Снейпа и прищурился — глаза постепенно привыкали к свету. Снейп сидел на своей постели и шокировано смотрел на свой пах. Мокрое пятно на его простыне и штанах не оставляло сомнений в том, чем было вызвано такое состояние. Гарри несколько раз глубоко вздохнул и отчаянно возжелал, чтобы человек, сидящий перед ним, сейчас был маленьким Северусом, четырёхлетним братиком, который виновато пожмёт плечами и поможет Гарри поменять постель. Но у маленького Сева никогда не было такого лица. Нет. Он хотел взять его за руку, приласкать, утешить, но что-то в выражении лица Снейпа оттолкнуло его.

Передумав, он в два шага оказался у бельевого шкафа и начал стремительно искать чистую пижаму и постельное бельё.

— Убирайся, Поттер!

Гарри испуганно повернулся, прижимая к груди стопку чистого белья. Страх на лице Снейпа постепенно сменился болью, а затем яростью.

— Я только....

— Убирайся отсюда!!! – его лицо исказилось от безумной боли, на висках вздулись жилы.

— Северус, я...

Рванув с постели, Снейп в два широких шага оказался у Гарри, прижал его к стене и потряс им так, что голова юноши каждый раз сталкивалась с твёрдой кирпичной поверхностью, из глаз посыпались искры.

— Убирайся отсюда, разве не ясно?! Сгинь с моих глаз, ты, маленький, эгоистичный паршивец. Ненавижу тебя и не хочу, чтобы ты тут находился! Не хочу тебя видеть! Что ты стоишь? Ты этого хотел? Этого? Унизить меня? Высмеять? Хихикать мне в глаза? Так давай! Давай смейся! Сегодня у тебя великий день, Поттер! Любуйся, маленький бесчувственный мерзавец!

— Я только хочу помочь... – шептал Гарри.

— Помочь? Ты мне хочешь помочь? Лжёшь! Тебе наплевать на то, как я себя чувствую, тебе только нравится унижать меня. Если бы ты хотел мне помочь, ты бы давно это сделал. Но тебе лишь бы потешаться надо мной!

Гарри был в шоке. Он смотрел на это лицо, казавшееся ещё более чужим, чем когда-либо, и его терзал страх. Сильный страх. Он инстинктивно закрыл лицо руками, ожидая удара, который так и не пришёл. Наконец он вырвался из рук Снейпа и выбежал из комнаты, хлопнув за собой дверью. Снейп, вымотанный гневом и стыдом, измождённо опустился на горку чистого белья.

— Всё в порядке, мистер Поттер? – сиделка, разбуженная неожиданным шумом, стояла на пороге спальни для гостей, испуганно вылупив глаза.

Гарри потряс головой, с трудом выдавив:

— Присмотрите за ним, но не ходите туда. Не сразу. Через некоторое время. Главное, прислушивайтесь к сигнализации... – и без дальнейших объяснений сбежал вниз по скрипящим ступенькам.

* * *

Гарри выскочил из дома, как безумный. Он нёсся по тёмным улицам Лондона сломя голову, руки и ноги дрожали, в висках пульсировала кровь, а сердце билось где-то в горле.

«Этот, этот, этот... Что он о себе вообще возомнил! Кто дал ему права так со мной говорить! Ублюдок! Сальный мерзавец! Бесчувственный идиот!»

Гарри казалось, что голова сейчас разлетится на куски, что мозг полезет из ушей — такой гул в них стоял. Бежать, бежать, бежать... прочь от него! Прочь от этого гадкого летучего мыша! От этой саркастичной сволочи... Мелькающие вокруг Гарри тени постепенно начали расплываться, и ноги, наконец, изменили ему. Он рухнул на лавочку на автобусной стоянке, спрятав голову в ладонях и пытаясь отдышаться.

— Чего ты хочешь от меня, Северус Снейп? – рассеянно бормотал он. — Я не могу дать тебе больше! Не могу вылечить! Но я, чёрт возьми, единственный человек в этом проклятом мире, которого ты ещё интересуешь, так хотя бы не относись ко мне, как к тряпке! Я стараюсь, стараюсь, СТАРАЮСЬ!!! ТАК ЧЕГО ТЫ ЕЩЁ ХОЧЕШЬ!!! – последние слова он прокричал, и в ближайших окнах зажёгся свет. Покачав головой, Гарри быстро поднялся. Ночной ветерок взъерошил ему волосы.

«Но он ведь сказал тебе, чего хочет... Он говорил это много раз, но ты и слышать ничего не желал...» — пищал злорадный голосок в его голове. «Он хочет покончить с этим, Гарри... Хочет не думать, не бояться, не быть...»

Глаза юноши расширились от ужаса. Конечно, Снейп говорил об этом. Он кричал это всем в уши каждый раз, когда причинял себе вред. Но Гарри не хотел его слышать. ЭТОГО он не хотел слышать. Он не станет его убийцей! Даже если ему придётся до самой смерти менять ему пелёнки, он не сделает этого! Он ненавидел его! Ненавидел? Не получается даже. Он не может ненавидеть человека, который заслуживает жалости. Жалости? Перед глазами потемнело. Ему жаль Северуса Снейпа. Снейпа, который во всех вызывал страх, Снейпа, второе имя которого было самоконтроль. Снейпа, который смог на протяжении семнадцати лет лгать в лицо Вольдеморту. Ему жаль человека, который спас ему жизнь... Жалость... Чувство, которое этот мужчина презирает больше всего на свете. И жалеют его люди, которых он презирает ничуть ни меньше...

Гарри был вынужден на минуту остановиться и несколько раз глубоко вздохнуть. Мир Северуса Снейпа рухнул в тот миг, когда в его шею вонзились зубы Нагайны, впрыскивая в него свой яд. Тогда и должна была закончиться его жизнь. Он должен был умереть так же, как и жил — гордо. Вместо этого он очнулся на больничной койке как существо с отмирающим мозгом, существо, зависящее от помощи людей, для которых он никогда не был ни кем иным, как бесчувственным монстром. Существо с высоким интеллектом, которое знает всё это... И которое отчаянно хочет вернуть себе своё прежнее «Я». Своё достоинство...

Гарри затошнило. Тело опять сотрясала дрожь, ему так хотелось съёжиться в чьих-то объятиях и кричать. Вместо этого он направился дальше. А куда дальше? Куда? К нему — нет. Пока нет... В ушах снова загудело... Домой... Ему нужно домой... Да, он пойдёт домой...

Прежде чем Гарри успел осознать свои действия, его охватило знакомое чувство аппарации, и он заморгал, вглядываясь в темноту. И не сдержал улыбки.

— Значит, домой, Гарри? – прошептал он.

Гарри стоял на границе земель Хогвартса, гипнотизируя взглядом величественные очертания замка.

— О да, здесь мой дом...

Он осторожно шагнул в сторону желанной тени.

Не дошёл. Каждый пройденный метр порождал новое воспоминание. Распределяющая шляпа, Хедвиг, Рон, Гермиона, перемещающиеся лестницы, спальня Гарри, Дамблдор и его улыбка, потолок в Большом зале, усеянный звёздами, ночные блуждания по замку под мантией-невидимкой... И Снейп – крадущийся коридорами и нагоняющий страх Снейп... В памяти Гарри всплыл его зловещий силуэт, губы, сжатые в тонкую линию и саркастичное: "О, мистер Поттер. И что же вы тут делаете в такой поздний час, когда должны находиться в своей спальне?" Дыхание перехватило, и он повернулся на каблуках. В замок он не пойдёт. Почему-то он был сейчас уверен в том, что существовало только одно место, которое даст ему покой и отпущение грехов. Спотыкаясь в темноте, он побрёл к белому надгробию на берегу озера...

* * *

— Господин директор?

— Да, Гарри...

— Профессор Снейп болен.

— Я знаю, Гарри.

— Никто не может ему помочь.

— Нет, Гарри.

— Он страдает...

— А ты?

— Думаю, он уже не хочет жить дальше, — голос Гарри ослабел.

— Северус Снейп — гордый мужчина, Гарри.

— Я бы хотел вылечить его.

— Это не в твоих силах, мой мальчик. Профессор исполнил свою судьбу.

— Он помог мне. Всем нам помог. Он был таким... храбрым а... сам... Он не заслуживает этого. Я... он вёл себя... без разницы, как угодно. Он сейчас должен быть сильным и саркастичным, должен пренебрегать нами. А вместо этого он такой...

— Какой, Гарри?

— ... беспомощный... – голос юноши дрожал от сдерживаемого плача.

— Он тебе дорог, Гарри?

— Не знаю.

— Не знаешь?

— Мне жаль его. Нет, нет, не жаль. Я не хочу его жалеть. Я уважаю его. Хочу помочь ему. Хочу, чтобы ему стало лучше. Хочу снова его ненавидеть...

— Почему ты пришёл, Гарри?

— Я боюсь.

— Чего ты боишься?

— Он просил меня о помощи.

— О какой помощи?

— Он хочет умереть...

— ...

— Сэр?

— Да, Гарри.

— Почему вы молчите?

— Что на это можно сказать? Профессор Снейп — взрослый человек и сам отвечает за свою жизнь. Если он решит добровольно отказаться от неё, это его свободный выбор, и он имеет право на этот выбор. На что он не имеет право, так это принуждать к содействию молодого невинного мальчика. Он не может требовать от тебя, чтобы ты запачкал руки его кровью. Это эгоистичное и жестокое желание.

— Он теряет свою душу, сэр...

— Гарри... Ты не можешь так навредить себе. ОН не должен так навредить тебе!

— А вы могли?

— Что?

— Вы просили его о смерти, или я ошибаюсь? Нет, вы не просили. Вы его ЗАСТАВИЛИ! Заставили убить себя!

— Это была другая ситуация, Гарри. Северус был намного старше тебя, и он был далеко не невинен, он...

— Я тоже далеко не невинен. Я убил Вольдеморта.

— Ты просто защищался! Вольдеморта убило его собственное заклинание, помнишь?

— Думаете, что вы не навредили Снейпу?

— Боюсь, что да.

— Вы должны были знать это уже тогда. Так почему вы его заставили?

— Гарри...

— Нет, — выдохнул юноша. — Не говорите ничего. Я видел его воспоминания и знаю о ваших причинах, правда. Я... только пытаюсь понять, насколько отчаявшимся должен быть человек, чтобы просить такое.

— Очень. Я бы сказал, находящийся в безвыходной ситуации.

— Спасибо, сэр.

— Гарри?

— Да, директор?

— Береги себя...

* * *

Утро застало Гарри вымотанным и раздавленным тяжестью собственных переживаний. Осторожно открыв входные двери своего дома, он вошёл в прихожую. Его окружила мёртвая тишина. Все ещё спят...

Позволив себе долгий горячий душ, он скользнул под одеяло. Он знал, что сегодня не заснёт, не сможет заснуть, но пока у него не было достаточно сил, чтобы встретить лицом к лицу то, что его ожидало. Он натянул одеяло до самого подбородка, уткнувшись пустым взглядом в потолок, отчаянно желая хотя бы на мгновение отключиться и забыть...

С нижнего этажа послышались первые утренние звуки. Дом просыпался. Гарри — нет. Сегодня он будет просто предметом мебели, подушкой на своей же кровати, нет — пёрышком из этой подушки. Подует сквозняк, и он улетит...

В полдвенадцатого раздался робкий стук.

— Мистер Поттер? Мистер Поттер, вы дома?

Сиделка. Беспокоится...

— Простите, мисс Элиот. Мне сегодня нехорошо. Пожалуйста, позаботьтесь о профессоре Снейпе, а завтра можете целый день отдыхать.

— Да, сэр. Мне принести вам сюда обед?

— Нет, спасибо, я не голоден...

* * *

Секунды, минуты, часы... Солнечные лучи рисовали на потолке дивные формы и тени — целые картины. «Прямо как зачарованный потолок в Большом зале» — подумал Гарри. Время текло невероятно медленно, тем не менее, вечер наступил гораздо раньше, чем Гарри того желал. Картины на потолке исчезли. Нет. Он так же не был готов ко встрече со Снейпом, как и этим утром, но сиделка собиралась уходить, поэтому он обязан взять себя в руки. Профессор не должен оставаться один.

Снейп сидел у камина в своей комнате и смотрел на пламя. Собственно, с того момента, как книги стали для него лишь желанными кусками исчёрканной бумаги, он ничего другого и не делал. Просто наблюдал за огнём, за исключением тех периодов времени, когда он находился в состоянии своей детской беспечности. Гарри много раз говорил себе, что если он не оставит это занятие, то посадит себе глаза. Профессора мало что могло вырвать из летаргии, мало когда он на что-то реагировал...

— Северус?

Ничего, только треск огня и отсутствующий взгляд.

— Северус, я... Я хотел тебе... – угрожающий блеск в глазах Снейпа остановил Гарри. Покачав головой, он осторожно встал перед своим бывшим профессором и опустился перед ним на колени, лицом к лицу. Руки потели, он чувствовал, как начинает дрожать. Чёрные омуты затягивались зловещими тучами. Вдох, выдох... Сейчас или никогда...

— Это принадлежит тебе... – холодное тонкое дерево скользнуло в ладонь Северуса и послало своему хозяину восторженное "здравствуй!". Пальцы слегка задрожали, отвечая на приветствие. Зрачки мужчины расширились в немом изумлении, а на лице отразилась смесь удивления, облегчения и глубокой долго скрываемой боли.

— Моя палочка...

Как во сне, Снейп поднялся с кресла и, крепко сжав в руке сокровище, которое ему только что так неожиданно подарил мальчишка Поттера, перешёл в противоположный конец помещения. Основная позиция, прицелиться... Несколько быстрых взмахов и мебель в комнате начала танцевать. Лёгкий щелчок – и остриё палочки выстрелило сверкающие золотые ленты, готовые обнять весь свет. Тягучая дуга, и волосы мага взъерошил тёплый успокаивающий ветерок. Он стоял выпрямленный, сконцентрированный... Образ мощи, энергии, решимости... Отпечаток прежнего волшебника...

У Гарри сжалось горло. Вот таким он помнил Снейпа. Сильного, уверенного, независимого... Опомнившись, Гарри осознал, что за ним наблюдает пара чёрных странно поблёскивающих глаз.

— Гарри... Что... Почему... Я ведь не могу... и ты... ТЫ не смеешь! Господи, о чём ты думал?

— Не смею? А что я ещё не смею? Слушать тебя? Видеть? Чувствовать? Мне всё равно, понимаешь?! Абсолютно всё равно! Мне плевать на них! Плевать на всех! Это то, чего я хочу! Ничего другого не имеет значения... – Гарри чувствовал, как начинают гореть щёки, говорить становилось всё труднее...

Снейп судорожно стиснул свою палочку, словно боясь того, что Гарри в любую секунду отберёт её у него и спрячет.

— Она твоя, Северус. Только твоя. И это ты, — он неопределённо махнул рукой в сторону Снейпа. — Таким я тебя помню и таким хочу видеть. Ты всегда был неприступным, решительным, самоуверенным... Ты всегда со всем справлялся, и тебя ничего не сломало. Тёмный чародей подземелий с сильной магической аурой. Мой нежелательный и неожиданный защитник. Мой учитель. Это ты! – Гарри уже не мог остановить слёз, которые сдерживал со вчерашнего вечера. Они текли из его глаз, как бурные потоки, а он яростно стирал их рукавом своей мантии. — Они не имеют право отнимать это у тебя. Не имеют право делать из тебя бездушную марионетку. Никто не имеет право ломать самого мужественного человека, которого я знаю. Только ты можешь выбирать свою дорогу. Только ты. Я не позволю, чтобы это делали они! – Гарри тяжело дышал, стараясь вернуть хотя бы часть утраченного спокойствия. — Если ещё когда-нибудь кто-нибудь скажет, что ты недееспособен, что ты уже не тот, кем был когда-то, что у тебя нет достоинства, которое нужно хранить, я пошлю этого человека в горящую преисподнюю... – шатаясь, Гарри подошёл к своему профессору, осторожно взял его ладонь и спрятал в неё маленькую зелёную бутылочку. — Сегодня вечером я продаю свою душу дьяволу, Северус Снейп...

* * *

Снейп стоял, свесив руку с палочкой вдоль тела, другую всё ещё сжимали ладони Гарри. Он чувствовал тепло и дрожь, которые исходили от них. Он тоже дрожал. Рука ощущала холодное стекло зелёной бутылочки, которая была его будущим, слёзы жгли глаза. Он это сделал. Мальчишка сделал это. "Сегодня вечером я продаю свою душу дьяволу, Северус Снейп..." В груди кольнуло, и первая слеза нашла свой путь наружу. Отважный, отважный Гриффиндорец! Он уже и не надеялся на понимание, не надеялся на помощь. Но она пришла. Пришла от человека, от которого бы Северус никогда не ожидал и доли того, что он сделал. Он вытащил его из этого белого ада, разделил с ним свой дом и слушал его. Да, выслушал и понял и теперь даёт ему свободу, предавая тем самым свою собственную душу. Вторая слеза и нереальное чувство вины. Мальчик словно почувствовал это и неожиданно крепко прижался к нему, зарывшись носом в его мантию, яростно тряся головой.

— Я не хочу, чтобы ты уходил. Не хочу потерять последнее, что связывает меня с прошлым. Не хочу потерять друга. Не хочу потерять тебя. Если ты решишь остаться, я буду с тобой, буду тебя любить, буду о тебе заботиться и никогда не увижу в тебе глупого переросшего ребёнка. Моё уважение ты никогда не потеряешь. Я буду счастлив, если рядом со мной будешь ты... Но если ты выберешь другой путь, я точно буду знать, почему. Чего я никогда не смогу тебе простить, так это того, если ты пожертвуешь собой ради облегчения моей совести, ради спасения моей души. Потому что этим ты уничтожишь нас обоих. Я знаю, что твоё решение будет правильным. Я верю тебе. Поэтому я не боюсь за себя...

Северус чувствовал, как где-то глубоко в груди ослабляется твёрдый узел, как удушливая тяжесть, которая не давала ему дышать последние несколько месяцев, постепенно рассасывается, отступая перед волной бесконечного облегчения. Он крепко обнял дрожащее мальчишеское тело, впитывая его тепло. Никогда и ни к кому он не испытывал столько эмоций на раз. Восхищение, беспокойство, желание защищать и быть защищаемым... И благодарность. Невероятную, бесконечную благодарность. Он хотел сказать ему это. Сказать всё. Шепнуть ему, как много для него значат эти минуты, как много значит для него он, Гарри, а как сильно он в долгу перед ним, но слова застряли где-то в горле, отказываясь принять более вразумительную форму. Поэтому он ещё теснее прижался к своему ангелу-хранителю, зарылся лицом в непослушные чёрные волосы, и его рваное дыхание постепенно сменили приглушённые всхлипы.

* * *

— Я могу остаться здесь? – робкий вопрос и умоляющий взгляд зелёных глаз. Две сильные руки, обнимающие Гарри за плечи, ведут его к кровати с балдахином и укладывают на мягкие одеяла. И исчезают, но уже через мгновение он прижимается к телу Снейпа и кладёт голову на его тёплую грудь, чувствуя, как она поднимается и опускается, а до ушей доносится мелодия, древняя, как само человечество. Бум-бум, бум-бум, бум-бум... Биение сердца Северуса... На спине ощущается ласковая греющая ладонь, и он сам зарывается рукой в мягкие вороные волосы. Бум-бум, бум-бум…

Гарри устал. Так страшно устал. Убаюкиваемый этим монотонным ритмом, он чувствует, как тяжелеют веки, а в душе разливается покой, какого он ещё никогда в жизни не испытывал. Он не один. Уже не один...

Дзинь.

Маленькая зелёная бутылочка катится по полу. Она пуста, и Гарри не может вздохнуть. Он не заметил, когда Северус выпил это, абсолютно не заметил... Он в отчаянии прижимается к груди Северуса и, молясь про себя, считает: бум-бум, бум-бум, бум....бум..........бум........................................бум---------

Из горла вырвался один единственный мощный всхлип, и Гарри крепче сжал веки...

* * *

По коридору замка Хогвартса идёт мужчина. Бледное лицо со строгой маской и узкими губами, жирные волосы, спадающие на тёмные, как ночь, глаза. Походка твёрдая и гордая, голова высоко поднята, и при каждом повороте за ним вздымается длинный чёрный плащ... Он возвращается в свои подземелья...

— Я могу научить вас, как сварить престиж, как разлить по бутылкам славу и даже как запереть в гранёные флаконы смерть...