Это цитата сообщения Nabrilin Оригинальное сообщение

Мое чтиво.

The Unforgiven I

Автор: Saint-Olga (saint-olga@yandex.ru)
Paring: Северус Снейп/Гарри Поттер
Рейтинг: NC-17
Жанр: Romance/Angst
Summary: song-fic+PWP.
Disclaimer: Все узнаваемое принадлежит Дж.К.Роулинг. Песня the Unforgiven II принадлежит Metallica.
Февраль 2003

Ветер, не по-летнему холодный, гонит бумажки вдоль тротуара, сбивает с веток брызги недавнего дождя. Улица пуста, и темны окна одинаковых, «как у всех», домов. Все спят, и только где-то во влажной тиши звучит призрак музыки. Я иду туда, и сквозь ночные шорохи едва слышно пробиваются слова:

New blood joins this earth

and quickly he's subdued

Я не слышал эту песню. Тяжелый ритм и узорчатая мелодия – что-то из твоих любимых маггловских групп. Каждый раз ты выбираешь новую песню – всегда только одну, и всегда ты удивительно точно угадываешь настроение… Вот и сегодня – медленный ритм точно совпадает со стуком моего сердца.

through constant pain disgrace

the young boy learns their rules

Ты ждешь меня у черного хода дома этих твоих магглов-родственничков. Тебе несладко здесь живется. Будь моя воля – ты жил бы у меня, в особняке на скалах, над всегда холодным и всегда сердитым морем… или у Уизли, тебе же там нравилось, не знаю уж почему… или остался бы в Хогвартсе. Но Дамблдор уверен, что только здесь ты в безопасности, старый выживший из ума идиот, как такое может быть, если тут на мили вокруг – ни одного аурора, ни-ко-го, кроме магглов, которые, произойди что волшебное под самым их носом, постараются этого не замечать…

with time the child draws in

this whipping boy done wrong

Да, ты привык… Ты даже не возразил Альбусу, когда он сказал, что и это лето ты проведешь здесь, в доме, который так ненавидишь… старому придурку надо, чтобы его марионетка была в целости и сохранности, а что лучше подойдет для этой цели, чем сундук, засыпанный нафталином, запертый на сто магических замков … тебе ведь даже на улицу выходить нельзя, да?

Я поднимаюсь по ступенькам и бесшумно отворяю незапертую дверь, ожидая, что тонкие руки обовьются вокруг талии, и теплое дыхание… Но ничего не происходит, хотя я слышу ритм и слова, в темноте, где-то внизу… Внизу?

Наклоняюсь, чуть приоткрыв дверь, чтобы впустить в глухую темень тусклый уличный свет, и из мрака проступает бледно-серый образ: осунувшееся юное лицо, густые ресницы отбрасывают на щеки длинные тени, между бровей вертикальная морщинка, от маленького уха тянется вдоль шеи ниточка провода - маггловский плеер, подарок твоего крестного… что тебе снится, Гарри?

deprived of all his thoughts

the young man struggles on and on he's known

Подхватываю тебя на руки – легкий, как пушинка… глаза испуганно раскрываются, губы вздрагивают, готовые разомкнуться, выпустить вскрик… нельзя – и я закрываю тебе рот. Поцелуем.

Долгие, чудесные мгновения… твои пальцы зарываются мне в волосы, твои губы – мягкие и все еще чуть-чуть неловкие… мальчик мой… пусть так будет вечно…

Но воздух в легких кончается, и мы отрываемся друг от друга, задыхаясь, сдерживая тяжелые вздохи. Я неохотно ставлю тебя на пол, теплая ладошка немедленно ныряет в мою руку, и ты ведешь меня по короткому коридору к двери под лестницей. Я и так знаю дорогу, но нам обоим нравится этот жест… особенно тебе – ты, наверное, хотел бы пройтись со мной вот так, держась за руки, по Хогвартсу, как ходят парочками все старшекурсники. Мне стыдно в этом признаваться, я уже слишком стар для этого, но – иногда мне тоже этого хочется. Правда, тебе я об этом не скажу. Наверное.

Замок щелкает почти бесшумно, но мы оба вздрагиваем. Замираем, прислушиваясь к тишине, которая не так уж и тиха – наверху раздается храп, густой и низкий – твой дядя, и потоньше – двоюродный брат… и еще сопение с присвистом – тетка. Проходит одна томительная секунда, другая… все спокойно. Ты толкаешь дверь, и я, пригнув голову, чтобы не стукнуться о притолоку, вхожу следом за собой в каморку, где ты провел первые одиннадцать лет своей жизни. В который раз проклинаю Дамблдора… и забываю обо всем, потому что к моим губам прижимаются твои, жадные, и пальцы начинают торопливо расстегивать длинный ряд мелких пуговиц моей мантии. Я хочу помочь – но ты отталкиваешь мои руки, и они сами скользят под твою слишком большую одежду, по гладкой коже, под которой перекатываются крепкие мускулы… боже, какой ты худой… «Я убью Дамблдора» - мелькает мысль и тут же растворяется в жарком мареве ласки, губ, и языка, и ладоней…

a vow unto his own

that never from this day

his will they'll take away



Когда это началось? Этой весной? На первом в твоей жизни уроке Зельеварения? На Сортировочной Церемонии? Какая разница… может, и раньше. Иногда мне кажется, что я знал о тебе с самого рождения. Знал и ждал тебя… Звучит омерзительно слюняво-романтично, Северус, и совсем тебе не идет – но тем не менее…

what I've felt

what I've known

never shined through in what I've shown

Ты делаешь два шага назад, увлекая меня следом, и опускаешься на кровать, на которой лежит старый матрас, прикрытый заштопанной простыней. Эй, Драко – ты, помнится, спрашивал, какие простыни я предпочитаю: черный шелк или зеленый?

never be

never see

won't see what might have been

Остатки одежды падают на пол, и мои руки заново изучают твое тело, тонкое, гибкое, сильное и хрупкое. Глаза уже привыкли к темноте, и я различаю твое лицо, черные провалы глаз и рта, бледно-сиреневый в холодном мраке силуэт, темные горошины сосков… наклоняюсь к одному, обвожу кончиком языка – ты вскидываешься мне навстречу, прогибаешься, закусываешь губу, глотая рвущееся наружу мое имя…

what I've felt

what I've known

never shined through in what I've shown

Одной рукой играя с твердым шариком соска, другой я провожу по твоему животу вниз, вдоль тонкой ниточки темных волос – туда, где уже сочится влагой плоть. Раз, два… я уже знаю нужный ритм, и ты прижимаешь кулак ко рту, чтобы не вскрикнуть от удовольствия. Я на секунду прерываюсь – ты возмущенно дергаешься – убираю твою руку и вместо нее накрываю твои губы своими. Ты глухо стонешь… это едва не сводит меня с ума.

Хотя я, наверное, давно уже сошел у ума. Я – твой учитель! Так что я здесь делаю? ЧТО Я ДЕЛАЮ? Это непростительно…

Но я устал притворяться.

never free

never me

so I dub the unforgiven

Твое тело подчиняется моим рукам, как марионетка – пальцам кукловода. Чем я отличаюсь от Дамблдора? Тем, что я делаю то, что тебе нравится. И если ты попросишь остановиться – я остановлюсь.

they dedicate their lives

to running all of his

Ты здесь главный.

he tries to please them all

this bitter man he is

Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

throughout his life the same

he's battled constantly

this fight he cannot win

Ритм ускоряется, возбуждение все сильнее… мысли уходят куда-то далеко-далеко, и весь проклятый мир, вечно грызущийся между собой – тоже… я едва сдерживаюсь. Ты чувствуешь это, и разводишь ноги, вскидывая бедра… ох, Гарри…

a tired man they see no longer cares

Я вхожу в тебя, осторожно, чтобы не причинить боль… но ты сам насаживаешь себя на меня, и я впиваюсь зубами тебе в плечо, чтобы не закричать, и ощущаю, как твои острые зубы вонзаются в плечо мне… так плотно, так горячо… так хорошо… кипящие волны удовольствия накатываю на меня одна за другой, все выше и выше, Гарри, Гарри, как горячо… как хорошо… Гарри, боже, Гарри… Гарри!

Девятый вал захлестывает меня с головой, белое, раскаленное наслаждение, и я тону в нем, и только каким-то чудом выплываю в реальность… медный привкус крови на языке. Извини, Гарри…

Выскользнув из тебя, я покрываю мелкими легкими поцелуями твое лицо, и шею, и грудь, медленно спускаясь туда, где все еще пульсирует неудовлетворенная плоть. Цепочка воздушных поцелуев – от основания к головке, истекающей солоноватой влагой… потом языком – обратно, и снова вверх… ты ахаешь и кусаешь стиснутый кулак.

Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Сегодня, сейчас. Потому что завтра у тебя может не быть… а значит, и у меня – тоже.

the old man then prepares

to die regretfully

that old man here is me

Ты извиваешься, пальцы комкают простыню, чтобы не вцепиться мне в волосы и не притянуть мою голову к себе. Ты уже на грани… беру в рот, зубы чуть царапают чувствительную кожу, ты втягиваешь воздух, вверх-вниз, вот так, и еще раз, и еще… не выдерживаешь, отрываешь ото рта кулак, протягиваю руку, прижимаю к твоим губам – как раз вовремя. В последний раз вскидываешься, тугая струя бьет мне в горло, ты выкрикиваешь мое имя мне в ладонь…

what I've felt

what I've known

never shined through in what I've shown

Больше всего на свете я хотел бы увидеть сейчас твои глаза, затуманенные удовольствием, бирюзовые… я представлял их столько раз… Но в комнате темно, и слышится только твой бессвязный угасающий шепот, его хочется слушать вечно, но я заставляю тебя замолчать поцелуем, ложусь рядом, потянувшись, поднимаю с пола свою мантию, укрываю нас обоих. Видел бы нас сейчас… кто-нибудь… Сальный болван, злобный Пожиратель Смерти, в миру профессор Северус Снейп – и юный спаситель мира Гарри Поттер…

never be

never see

won't see what might have been

Твои руки обвиваются вокруг меня, лохматая голова опускается мне на грудь, там, где сердце, успокаивающееся дыхание щекочет кожу. Ты погружаешься в сон, а я лежу, наслаждаясь приятным утомлением, и в тишине вновь становится слышна музыка, оставшаяся где-то на полу, вместе с плеером.

what I've felt

what I've known

never shined through in what I've shown

Ты, как всегда, угадал настроение, Гарри.

never free

never me

so I dub the unforgiven

Непростительно… Да, то, что я делаю с тобой – непростительно. Но можно ли простить то, что сделали с твоей жизнью Дамблдор и Орден Феникса?

Я слушаю песню и биение твоего сердца, и пальцы мои бездумно поглаживают твое плечо, там, где остались следы моих зубов.

you labeled me

I'll label you

so I dub the unforgiven

Скоро я уйду. Совсем скоро… вот только еще одну минутку побуду с тобой – и все… или еще одну…

Я уговариваю себя, а мелодия, повторяющаяся снова и снова, затихает, и шорохом листьев рассыпаются последние слова песни…

never free

never me

so I dub the unforgiven

Я ухожу в ночь и ветер, в самые темные минуты перед рассветом.



The Unforgiven II

Автор: Saint-Olga (saint-olga@yandex.ru)
Paring: Северус Снейп/Гарри Поттер
Рейтинг: R
Жанр: Romance/Angst
Summary: song-fic+PWP.
Сиквел к "The Unforgiven I".
Disclaimer: Все узнаваемое принадлежит Дж.К.Роулинг. Песня The Unforgiven II принадлежит Metallica.
От автора: написано по просьбе Аланис, за что ей большое спасибо. Если бы не она, я бы не вспомнила, что у Metallica есть вторая "The Unforgiven".

Сквозь белое пламя экстаза медленно, очень медленно – и все же слишком быстро – проступает мир. Тусклые блестки звезд на иссиня-черном куполе неба и алая черта умирающего заката у горизонта; твое лицо. Звуки наших имен, сплетенные, как наши тела, тают во влажном и темном воздухе. По нам пробегает последняя дрожь наслаждения – и, расслабившись, ты опускаешь голову мне на плечо, на лбу капельки пота, дыхание хриплое, как и у меня. Прозрачный ветер укрывает нас собой, что-то шепчет, но я не слышу – все заглушает бьющаяся в голове мелодия, из которой вновь и вновь рождаются слова:

Lay beside me, tell me what they've done

Speak the words I wanna hear, to make my demons run

The door is locked now, but it's open if you're true

If you can understand the me, than I can understand the you

Эта песня сочилась из наушников-ракушек, стелилась по полу, вдоль причудливых складок небрежно сброшенной одежды возле кровати в чулане под лестницей в ту самую ночь… Тогда ты так же дремал у меня на груди, и шелковая прядь щекотала след от укуса у ключицы, а я, следуя за тобой в сон, еще вслушивался в тишину и призрак музыки где-то внизу… и в храп на три голоса – наверху. Звуки наших ночей. Да, вот так неромантично – но у нас не было права на романтику, у нас были только краденые мгновения и война на пороге…

В ту ночь это закончилось. Война переступила порог. На черный бархат тишины выплеснули алый захлебывающийся крик и холодную зелень Авады Кедавры, и ты закутал нас обоих в последний уцелевший лоскут ночи – твою мантию, и унес меня прочь из горящего дома, от трех трупов на втором этаже и кольца глумливых масок и плащей, которые пламя раскрасило в оранжевый и багряный.

Lay beside me, under wicked sky

The black of day, dark of night, we share this paralyze

Ты приподнимаешь голову и смотришь мне в лицо, тонкие пальцы отбрасывают челку со шрама, на мгновение касаются щеки. Ты молчишь, и я молчу, и молчит небо и земля, и только голос выводит мелодию, которая никогда не умолкает у меня в голове, с той самой ночи. Она впечатана в мой разум, как черная гравировка по коже – в твою руку. Метка… она сейчас должна гореть, как и мой шрам. Потому что полночь уже близко.

The door cracks open, but there's no sun shining through

Black hearts scarring darkness still, but there's no sun shining through

Сегодня директор впервые за все годы, что я был в Хогвартсе, опоздал на ужин, и я понял, что произойдет. Он вошел, когда подали десерт, необычно серьезный, и все взгляды обратились не него, но я смотрел на тебя, шедшего следом, и наши глаза встретились. «Когда?» - спросил одними губами я, хотя уже знал ответ, и ты знал, что я знаю, и не стал отвечать. Вместо этого ты просто пошел ко мне, и я встал и двинулся навстречу, и все повернулись к нам, они следили за нами, открыв рты от изумления, и в центре Большого зала ты взял меня за руку, будто угадав мое желание, и мы вышли.

Ты целуешь меня, а мне отчего-то хочется плакать.

No, there's no sun shining through

No, there's no sun shining

Здесь, на вершине башни, всегда прохлада и ветер, он вплетается в твои волосы, щедро, горстями, бросает их мне в лицо. Он кружился около нас, пока я стоял и смотрел на закат, на пурпур и золото, цвета моего факультета, а ты расцепил наши сплетенные пальцы и положил ладони мне на плечи, и на несколько чудесных мгновений мне показалось, что полночь никогда не настанет, а если и настанет, то ничего не произойдет, просто время остановится и оставит нас в покое, оставит вдвоем, навсегда…

Но время насмешливо хмыкнуло и шагнуло вперед, а я повернулся к тебе и впился в твои губы, тонкие и язвительные, горячие и умелые… я тонул в поцелуе, но неведомая и незваная сила выталкивала меня на поверхность, и я все отчаяннее прижимался к тебе, нас разделяла одежда, и я срывал ее…

Губы прижались к нежной коже за ухом, рассыпали бисер поцелуев вдоль шеи, к ямочке между ключицами, а руки бежали впереди губ, скользя по гладкой груди, по ровным плиткам мускулов, вниз, вниз… Мы больше не могли стоять, мы опустились на колени, на холодные мшистые камни, я целовал твое тело, запоминая его, и твои пальцы путались в моих волосах, ты запрокинул лицо к темно-красному небу и шептал что-то несвязное и прекрасное, и шепот струился по нам слепым дождем.

What I've felt, what I've known

Turn the pages, turn the stone

Behind the door

Should I open it for you?

Сегодня все было, как прежде – и по-другому. Сегодня я ни разу не подумал о том, что то, что мы делаем – запретно, что мы не должны… нет, сегодня все было правильно, так, как должно быть. Как должно было быть всегда.

И, прервавшись на секунду, я выпрямился и заглянул тебе в глаза, и сказал то, что раньше говорить было нельзя:

- Я люблю тебя.

Одно мгновение ты смотрел на меня, а потом приник к моим губам, будто желая выпить с них вкус этих слов. Вечность спустя, задыхаясь, ты оторвался от меня, и узкие ладони легли мне на щеки, и ты прошептал:

- Гарри… Я люблю тебя. Как я тебя люблю…

И прижал меня к себе, отгородил от мира кольцом рук… жаль, что не навсегда.

Сейчас ты молчишь, но вокруг нас танцует ветер, напевая твоим голосом те слова.

Yeah, what I've felt, what I've known

Sick and tired, I stand alone

Could you be there, 'cause I'm the one who waits for you

Or are you unforgiven too?

Твои руки скользят по моему телу, лениво лаская и успокаивая, а тогда они метались, горячие и жадные, даря наслаждение и получая взамен, пока мои губы прокладывали тропинку от потемневших разгоряченных сосков, с которыми играл прохладный ветер, к черному треугольнику волос. Я поцеловал острую косточку, натянувшую кожу там, где начинается бедро, мои пальцы легко касались напряженного члена, и ты не смог сдержаться, выдохнул мое имя, а бесцельно блуждавшие по моему телу руки сжались, ногти оставили следы – розовые полумесяцы.

Эти руки, жаркие ладони, стирают с моего тела невидимые следы, которые не смыть ничем, кроме твоих прикосновений. Кровь, боль, горе и смерть. Я не говорил тебе этого – но я чувствую. Я залит кровью с головы до ног, я кричу от боли по ночам, я вижу горе вокруг себя, и смерть идет со мной рядом, держа меня за руку. Я вижу и ощущаю это так ясно… но тебе я об этом не скажу.

Come lay beside me, this won't hurt, I swear

She loves me not, she loves me still, but she'll never love again

She lay beside me, but she'll be there when I'm gone

Она – это смерть. У нее женское лицо, нечеловечески прекрасное… у нее зеленые глаза, цвета Авады Кедавры. Она держит меня за руку, и те, кто рядом со мной, умирают. Папа, мама, Седрик, Дурсли… Она окунает руку в их кровь и мажет мне губы, и просит: «Ну же! Попробуй, это вкусно!» Она осыпает меня с головы до ног пеплом боли и горя, и те, кто подходит слишком близко, рискуют испачкаться… Сириус, Ремус, Петтигрю, Чоу, Рон, Гермиона…

Но ты касаешься меня, и грязь и кровь исчезают, смытые теплым светом твоих глаз. Ты улыбаешься, лишь краешками узких губ, но это лучшая улыбка на свете, и смерть отпускает мою руку и уходит, бессильно скрипя зубами. Жаль, что так не может быть всегда…

Black heart scarring darker steel, yes, she'll be there when I'm gone

Yes, she'll be there when I'm gone

Dead sure she'll be there

Да, она будет здесь, когда я уйду, а я уйду очень скоро… так скоро, Северус, так скоро… Потому что я уже почти ушел однажды, просто мама задержала меня на пороге, в изумрудном сиянии, велела не выходить за дверь без ее разрешения, а сама ушла… А может, все было не так, не знаю. Наверное, не так – иначе откуда взялась неразрывная нить, сплетенная из Непрощаемого заклятия и ночных кошмаров, которая связывает меня и Того-Кого-Я-Всегда-Называю-По-Имени? Но она есть, эта нить, и ее не разорвать, и я вытолкну Волдеморта за дверь и уйду следом. Не обижайся, ладно? – если бы я мог, я бы остался…

What I've felt, what I've known

Turn the pages, turn the stone

Behind the door

Should I open it for you?

Ты обнимаешь меня, ты шепчешь мое имя… так же ты шептал его полчаса назад, сжимая руки в кулаки, чтобы не вцепиться мне в волосы, когда я взял тебя в рот, так глубоко, как только возможно, твои бедра двигались вперед-назад, мне навстречу, и я, чувствуя на языке твой вкус, уже представлял, как будет изливаться твое семя… но ты запустил пальцы мне в волосы и осторожно потянул, назад и вверх. Я понял, чего ты хочешь, и отстранился. Ты поцеловал меня, глубоко и страстно, и бережно опустил на наши мантии, брошенные на каменные плиты. На мгновение выпрямился – и я залюбовался тобой, стройным и сильным; ветер трепал твои волосы, закат, влюбленный в тебя, как и я, ладонями алых бликов ласкал твое тело.

Ты чуть помедлил, как всегда – ты боишься причинить мне боль, но разве ты можешь сделать мне больно? – нет, никогда… Ты вошел в меня, медленно, слишком медленно, я рванулся навстречу, глубже, еще, вот так… и я наконец почувствовал себя целым. Ты заполняешь собой пустоту в моем теле, как и в моей душе.

Yeah, what I've felt, what I've known

Sick and tired, I stand alone

Could you be there, 'cause I'm the one who waits for you

Or are you unforgiven too?

Ветер и закат, распаленные нашей страстью, сплелись в объятиях, повторяя наши движения: сильный, все ускоряющийся ритм, ты выскальзываешь почти до конца – и снова входишь, одним толчком, и еще раз, и еще… Северус… да… так… Прошли те времена, когда мы должны были молчать – и я выкрикиваю твое имя, а ты – мое, и ветер и закат отвечают нам эхом, но мы не слышим его за нахлынувшим белым шумом наслаждения…

Lay beside me, tell me what I've done

The door is closed, so are your eyes

But now I see the sun, now I see the sun

Yes, now I see it

Мы лежим на вершине башни, под черным небом в серебряной пудре звезд, таким чистым… Закат уже умер, умер царской смертью – на пике оргазма, а оставшийся в одиночестве ветер всхлипывает рядом с нами.

What I've felt, what I've known

Turn the pages, turn the stone

Behind the door

Should I open it for you?

Скоро полночь, и война, на время отступившая за порог, вернется, и все решится. Я сделаю все, как надо, я буду очень стараться. В конце концов, меня готовили к этому дню – к этой ночи – с младенчества… Но на самом деле мне все равно, к чему меня там готовили, мне плевать на мое предназначение… Просто у тебя на руке черный череп со змеей вместо языка, уродливый рисунок на чистой коже, и я хочу, чтобы его там не было.

Yeah, what I've felt, what I've known

So sick and tired, I stand alone

Could you be there, 'cause I'm the one who waits

The one who waits for you

Я бы хотел, чтобы ты был рядом со мной, когда все решится… Но это опасно, и я буду один. А потом уйду. Но уйду я как раз не один – нить не порвется, и мы вдвоем шагнем за дверь, я и Волдеморт. Может, это и правильно – зачем миру спаситель, когда больше не от кого спасать? Знаешь, я думал об этом… еще до того, как ты пришел ко мне в первый раз. Тогда я все пытался представить, что буду делать, когда Волдеморт умрет… не смог.

Oh, what I've felt, what I've known

Turn the pages, turn the stone

Behind the door

Should I open it for you?

(So I dub thee unforgiven)

Сейчас я смог бы это себе представить. Так хорошо… жаль, что не сбудется. Мы лежим, обнявшись, и наши сердца бьются в одном ритме, в такт звучащей для меня одного мелодии… или ты тоже ее слышишь?

Я многое хочу тебе сказать, но для этого нет слов, и даже взглядом не выразить. Это можно прошептать, не охрипнув, и услышать, не оглохнув, только в тишине между двумя ударами сердца. Если сердца бьются вместе.

Oh, what I've felt

Oh, what I've known

И еще я хочу тебя попросить… попросить только об одном. Когда… все закончится – постарайся меня забыть. Постарайся забыть то, что сказал мне сегодня. Пусть другие скорбят о Мальчике-Который-На-Этот-Раз-Не-Выжил-– а ты просто живи. Пожалуйста.

Ведь я спасаю мир не ради мира. Не ради магов и магглов. Даже не ради себя (ха!).

Ради тебя.

I take this key

And I bury it in you

Because you're unforgiven too

И я постараюсь выжить. Ради тебя.

Never free

Never me

'cause you're unforgiven too

Полночь.

Oh
[434x700]