4 июня

Золотой мой Папá душка!

Поздравляю Тебя с днем рождения Анастасии. Пишу Тебе на этой бумаге, так как это уже последняя бумага из нашего лазарета.  Если хочешь, я могу Тебе писать на открытках лазарета.  У нас каждый день идет дождь, но мы, несмотря на это, все-таки гуляем и катаемся.  Вчера утром были уроки, но один час я с Швыбзом были свободны и поехали кататься с Триной.  По дороге встретили бабу, которая продавала ландыши, и мы у нее купили.  Завтракали на балконе, хотя и не было тепло.  Потом ездили в Большой дворец.  Собирались потом ехать кататься, но так как шел очень сильный дождь, мы не поехали.  Швыбз и я ездили в наш лазарет.  Пили чай тоже на балконе, потом мы качались на гамаке.  Он висит на двух деревьях за дорожкой перед балконом.  Там деревья совсем крепкие Ты должно быть уже слыхал, что Виктор Эрастович и Скворцов ранены, а Шведов болен тифом.  Я пишу Тебе утром, так как у меня свободный час.  В 10 часов поеду провожать сестер и Маму в лазарет.  Она себя, по-видимому, лучше чувствует, так как ездит теперь в лазарет раньше с сестра­ми.  Посылаю Тебе, Алексею и Свите несколько карточек.  Я все надписа­ла, а Твои нет.  Крепко Тебя целую, как и люблю.

Твой Казанец.

Христос с вами. †

17  июня 1916 г.

Мой дорогой Папá!

Сейчас я сижу на балконе с Мамой и Аней. Мы только что кончили завтрак.  Гроза идет кругом, и гром сильно гремит.  Не знаю, что мы бу­дем делать.  Теперь Анастасия и я очень часто ходим в наш новый лаза­рет.  Он ужасно уютный.  Надеюсь, когда Ты вернешься, то придешь к нам.  Каждый вечер мы бываем у сестер в лазарете и там играем в добчинский- бобчинский.  Ты не можешь себе представить, как барон Таубе суетится и спорит с Ритой Хитрово.  Они все время изводят друг друга.  Все время блестит молния, и Аня, крестясь, говорит: «Ой, не надо, я не хочу, чтобы была гроза».  Кончаю писать, так как ничего больше нет.  Целую крепко Тебя и Алексея.  Благодарю Жилика за письмо. Храни вас Бог.†

Твой Казанец

16 июля

Папá мой дорогой!

Тебе придется утомить Твои глаза, читая мое письмо Алексею, так как я ему написала на красной бумаге. Сегодня утром думаем поехать кататься с Швыбзом и Триной. Вчера днем были в нашем лазарете, а по­том пошли к Ломану на ферму, то есть не к нему, а к его дочке, у которой две недели тому назад родился сын Роман, которого Мама будет крестить в воскресенье. Ребенок, конечно, спал, и мы на него только посмотрели, а потом они нам показали свои комнаты. Они очень маленькие, но уют­ные. Опять мы начали ездить к сестрам в лазарет по вечерам. Пишу Тебе в ожидании батюшки, который, наверное, забыл, что у него со мною урок, и не идет.  Швыбз сидит против меня и что-то рисует в альбом. Мы днем с Мамой почти никогда не катаемся, потому что бываем в это время в сво­ем лазарете.   Пора кончать, слышу батюшкин голос в коридоре, Крепко целую.

Христос с Тобой. †

Любящий Тебя Казанец

20 июля

Золотой мой Папá, чуть не забыла Тебе сегодня написать, должно быть я контужена.   Сейчас пойдем с Швыбзом в дорогой Большой дворец.  Сес­тры едут в Петербург, а после Б. Дв мы пойдем с Мамой и Аней кататься.  У нас в лазарете лежит корнет моего полка Штырев, он ранен в ногу раз­рывной пулей, но он может ходить на костылях. Он много рассказывал про полк.  Сегодня ужасный холод и гулыга, но мы все-таки завтракаем на балконе, хотя в пальто.   Мотор должен быть уже и пришел и я бегу. Крепко и горячо целую и давлю. Храни Вас Бог Твой Казанец.

15 августа

Мой дорогой добрый Папá!

Вот уже четыре дня, что мы не играем в тенисс п.ч. ужасный холод и ежедневно идет дождь. Были сегодня утром у Обедни в Пещерном храме и потом я каталась с Триной и Швыбзом.  Проезжая мимо вокзала встре­тила Воейкова и Нилова в моторе. В 11.30 приходит в Царское поезд из  Могилева. Должно быть Тебе очень приятно иметь у себя Ник. Пав. — У нас в комнате открыты окна и дверь и я медленно, но верно замерзаю. Сейчас надо идти завтракать, но Мамá наверное запоздает. Когда Тебя здесь нет они ужасно поздно возвращаются (из Лазарета). Третьего дня они верну­лись 13.40. Ну крепко Тебя и Алексея целую. Извиняюсь за скучное письмо, но не знаю ничего интересного. Храни Тебя Бог.

Твой Казанец

12 сентября

Мой дорогой душка Папá!

Посылаю Тебе карточки, которые Ты хотел иметь, и Светличному тоже.  Один из раненых урядников 4-й сотни уже поправился, но комиссия его не пускает обратно в Сотню, а посылает на Кавказ домой.  Он очень недоволен, и сначала даже не хотел согласиться, но потом его уговорили. В теннис мы еще не играли. То времени нет, а то погода плохая, идет дождь.  Сейчас сижу в классной и у меня должен быть урок с П.В.П., но он занят и пишет расписание уроков на зиму и страшно сопит носом.  Он продолжает писать, и я тоже.  Теперь мы работаем всякие теплые вещи для детей, которые живут в Могилеве против нашего поезда, здесь кажется скучнее после Могилева.  Ты не можешь себе представить как я завидую П. В. П., который едет к вам.  Но я думаю, что он бы мне не уступил, так как не успел он приехать в Царское, как у него сделался безумный насморк. Урока никакого не вышло, П. В. П. только говорил, что надо без него делать.   Сейчас будет еще урок истории, а потом я свободна и поеду с Швыбзом и Триной кататься.  Крепко, горячо Тебя и Алексея целую.  Храни Тебя Бог! †

Вчера у меня был в первый раз мой новый командир, рассказал много хорошего о полке, так что я была очень даже рада.

30  октября.

Мой дорогой Папá душка!

Сегодня два года, что существует дорогой лазарет Большого дворца, и поэтому мы должны ехать туда на концерт.  Будет там Твой друг Лepcкий, его я радуюсь увидеть, так как он обыкновенно говорит хорошие и веселые вещи.  Сейчас сижу у Мамы.  Утром были у ранней Обедни и после этого поехали к себе в лазарет.  Сперва были у нижних чинов и по­том у офицеров.  Там мы играли в бильярд.  Я играла конечно, как сви­нья, потому что без практики трудно.  Вчера у нас в лазарете был Виктор Эрастович.  Он всех обыгрывает в бильярд.  Пора кончать, так как должна кончить две рубашки для офицеров, которые уезжают из нашего лазаре­та и сегодня прощаются в 6 часов с Мамой.  Крепко Вас, душек, целую и давлю.  Храни вас Бог. обоих.†

Твой Казанец.

9     ноября

Папá мой дорогой!

Какая радость ехать к Тебе.  Я боялась, что до зимы мы больше не бу­дем у Тебя.  Только что проводила Маму, Ольгу и Татьяну до лазарета.  Будет у меня урок с батюшкой, а потом я думаю пойти гулять или же кататься с Шурой. Днем поедем в санитарный поезд имени Мамá. Там будет молебен и чай с Митрополитом. Конечно, это устроил Ломан.   Вче­ра была с Швыбзом в нашем лазарете.  Был там тоже Виктор Эрастович, и мы играли с ним и одним раненым в бильярд.  Ужасно приятно видеть сундуки в коридоре, такое чувство, что скоро поедешь. В этот раз едет с нами Настенька.  Иза, кажется, недовольна, но мне все равно, так как Настеньку я люблю больше, она все-таки проще, нежели Иза.

Пора кончать. Напишу еще П.В.П. Алексея и Тебя, мой Папá душка крепко, крепко целую. Христос с Вами. †

Твой собственный Казанец.  Карточки, на которых А. — Алексею, ос­тальные Тебе, которые Ты хотел.

 

 

3 марта 1917 г.

Дорогой и милый наш Папá!

Все время мысленно и молитвенно с Тобой. Сестры еще лежат в тем­ной комнате, а Алексею надоело и по этому он лежит в игральной и не закрывает всех окон. Сегодня я с ним и Жиликом лили из олова пули и ему это очень понравилось. Мамá бодра, хотя сердце не совсем в порядке, Теперь я почти целый день с Мамой т.к. я осталась одна, которая ещё здорова и может ходить. Сплю я тоже с ней, чтобы быть ближе, если в случаи что нибудь надо сказать или кто нибудь её хочет видеть. Лили спит у нас в красной комнате около столовой на диване, где Ольга лежа­ла. Она ужасно милая и очень помогает во всём. Из окон мы видим на­ших казаков и солдат. Вчера ходила с Мамой по подвалу, и смотрели как они там все устроились. Темнота в подвале полная т.к. у нас электриче­ства днем не горит. Солдаты были очень милы и когда мы проходили мимо них, они вскакивали с соломы на которой они отдыхали и здоровались с Мамой. Нас вел швейцар со свечей в руках и командовал солдатам «смир­но». Вечером видела Викт. Эрастовича, он сказал, что ночью пришел пеш­ком из Петрограда Вершиков, который был арестован домашним арестом как и весь конвой в Петрограде.  Все мы крепко и горячо Тебя дорогой наш Душка Папá целуем.  Храни тебя Бог. †

Вчера днем у нас был молебен, приносили к сестрам икону Знамения Божией Матери из церкви.   Было после этого как то всем легче весь день. —  Папа душка мы все слыхали и верим, что Господь никогда не оставит Того, который сделал все что мог для нас всех.

Мы Тебя горячо и много раз целуем.   Бог всегда с Тобой и наш друг в небе о Тебе так же горячо молится и все, все — наши мысли о Тебе и ни на минуту не покидают.

 

источники - 1. Августейшие сестры милосердия/ Сост.Н.К. Зверева. - М.: Вече, 2006.-464с

 

[464x63]