И расставание коснулось их,
И бил рассвет им тяжким звоном.
Она была в объятиях чужих,
Его душа кричала стоном.

Ему пришлось сказать ей: "Все! Конец!"
И говорил, через себя переступая.
На отношениях поставлен крест,
Но он живет, о ней опять мечтая.

Но как же мог простить он ей измену?
Ведь женщине такого не прощают.
Ее слова летели как об стену,
Они пустые, с губ ее так быстро ускользали.

Он слушал сидя, и молчал,
Не мог тогда промолвить слова.
В душе же дико и по-зверскому кричал,
Готов он был убить любого.

Любого, кто коснется лишь ее,
Но он не делал этого - она уже чужая.
Не слышал извенений от нее,
Но все равно живет, о ней всегда мечтая.