О жизни и творчестве Питирима СОРОКИНА
04-02-2021 20:21
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Это цитата сообщения Томаовсянка Оригинальное сообщение
4 февраля 1889 года водился Питирим Сорокин
В эти беспокойные годы произошло одно счастливое событие. 26 мая 1917 года Питирим Александрович и Елена Петровна Баратынская поженились. Свадьбу, которую Сорокин назвал «революционным бракосочетанием», сыграли в перерыве между митингами и другими революционными мероприятиями. Короткая церемония венчания в церкви, полчаса на свадебный обед с друзьями — и жених умчался на встречу с военным и морским министром Временного правительства Александром Керенским.
Елена и Питирим Сорокины проживут вместе более полувека, переживут голод и холод в родной России и будут скитаться по разным странам и городам. В Америке у них родятся сыновья Петр и Сергей. Елена Петровна переживет мужа всего на семь лет.
В июле Сорокину предложили занять один их трех постов при Временном правительстве: помощника министра внутренних дел, директора телеграфной службы или секретаря премьера Керенского. Питирим Александрович выбрал последнее. Кроме того, он участвовал в работе Комитета по разработке правил и процедур Учредительного собрания и был избран депутатом этого представительного органа от Вологодской губернии, в состав которой входил Усть-Сысольский уезд. Ему светило восхождение сразу по двум карьерным лестницам — политической и научной. Но события октября 1917 года смешали все карты.
Скончался Питирим Сорокин в 1968 году в своем доме в Винчестере, пригороде Бостона, недалеко от Гарвардского Университета.
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Это цитата сообщения Томаовсянка Оригинальное сообщение
4 февраля 1889 года водился Питирим Сорокин
Выдающемуся российскому и американскому социологу Питириму Сорокину, на первый взгляд, не за что было любить свою Родину. Как в царской России, так и при большевиках его неоднократно арестовывали, выносили смертный приговор и в конце концов выдворили из страны. А вот Америка приняла его с распростертыми объятиями, сделав деканом созданного им самим факультета социологии самого престижного Гарвардского университета и избрав президентом Американской социологической ассоциации. Но Сорокин до конца своей жизни любил Россию и сделал все возможное для сближения ее со своей новой Родиной.
Питирима Сорокина с полным основанием можно назвать self-made man — «человеком, сделавшим самого себя». Вся его биография — это воплощение американской мечты: из глубоких низов он поднялся до самой верхней ступени. Разумеется, это не вершина чиновничьей карьеры или бизнеса. Он достиг самых больших высот в науке, к чему стремился с юных лет. В чем-то он схож с Мартином Иденом из одноименного романа Джека Лондона, который Питирим Александрович читал и упоминал в своих статьях.
Будущий ученый родился в небольшом коми селе Турья в семье странствующего ремесленника. Мама Питирима умерла, когда мальчику было всего пять лет. Его отец вместе с ним и старшим братом Василием скитался по селам и деревням, изготовляя оклады для икон и разную церковную утварь, и много пил. Когда Питириму было 10 лет, отец в пьяном угаре избил своих отпрысков, братья его покинули и странствовали самостоятельно, занимаясь ремеслом, которому научил их отец.
При такой жизни трудно получить какое-то более или менее системное образование, и все-таки с помощью своего дальнего родственника Питирим сумел окончить с отличием Гамскую второклассную школу и получить протекцию для продолжения учебы в церковно-учительской семинарии в селе Хреново Костромской губернии.
Вероятно, к тому времени пятнадцатилетний Питирим Сорокин уже всерьез задумывался о крайнем несовершенстве общества, в котором ему довелось родиться и вырасти. И именно тогда возникло желание это общество как следует изучить и в то же время его исправить. Зерна упали на благодатную почву.
Будущий ученый родился в небольшом коми селе Турья в семье странствующего ремесленника. Мама Питирима умерла, когда мальчику было всего пять лет. Его отец вместе с ним и старшим братом Василием скитался по селам и деревням, изготовляя оклады для икон и разную церковную утварь, и много пил. Когда Питириму было 10 лет, отец в пьяном угаре избил своих отпрысков, братья его покинули и странствовали самостоятельно, занимаясь ремеслом, которому научил их отец.
При такой жизни трудно получить какое-то более или менее системное образование, и все-таки с помощью своего дальнего родственника Питирим сумел окончить с отличием Гамскую второклассную школу и получить протекцию для продолжения учебы в церковно-учительской семинарии в селе Хреново Костромской губернии.
Вероятно, к тому времени пятнадцатилетний Питирим Сорокин уже всерьез задумывался о крайнем несовершенстве общества, в котором ему довелось родиться и вырасти. И именно тогда возникло желание это общество как следует изучить и в то же время его исправить. Зерна упали на благодатную почву.
Ученик Питирим Сорокин, старательно изучая слово Божье, встречался с социал-демократами, анархистами, либералами и эсерами. Взгляды социалистов-революционеров показались Питириму более целостными, он вступил в их партию. И, конечно, не смог избежать тюрьмы.
Его взяли в первый день рождественских каникул 1906 года, когда он явился на очередную рабоче-крестьянскую сходку. Дальнейшую учебу он продолжил в царских застенках, созданных как будто специально для того, чтобы революционеры всех мастей могли встречаться и дискутировать. Четыре месяца бесед и споров с политическими заключенными, общение с грабителями и ворами, а также чтение философской литературы дали для его образования больше, чем нудный учебный процесс в семинарии.
В конце концов Питирима выпустили под негласный надзор полиции, из-под которого он сумел удрать и стать «бродячим миссионером революции». Он получил псевдоним «товарищ Иван», ставший вскоре очень популярным в Иваново-Вознесенске, где молодой агитатор много выступал на собраниях и митингах, гневно обличая царизм. Немудрено, что о нем узнала и царская охранка и Питириму пришлось срочно бежать в его родной Коми край, куда революционные бури еще не добрались.
Но в этом захолустье не было никаких перспектив, и бывший «товарищ Иван» «зайцем» отправился в столицу империи, прячась на подножке поезда от контролеров.
В конце концов Питирима выпустили под негласный надзор полиции, из-под которого он сумел удрать и стать «бродячим миссионером революции». Он получил псевдоним «товарищ Иван», ставший вскоре очень популярным в Иваново-Вознесенске, где молодой агитатор много выступал на собраниях и митингах, гневно обличая царизм. Немудрено, что о нем узнала и царская охранка и Питириму пришлось срочно бежать в его родной Коми край, куда революционные бури еще не добрались.
Но в этом захолустье не было никаких перспектив, и бывший «товарищ Иван» «зайцем» отправился в столицу империи, прячась на подножке поезда от контролеров.
В Санкт-Петербург Питирим Сорокин прибыл, имея в кармане всего 50 копеек. Здесь молодой и жаждущий знаний революционер предстал перед очами своего выдающегося земляка, философа, этнографа и писателя Каллистрата Жакова. Как позже со смехом вспоминала жена Каллистрата Фалалеевича, на ее вопрос, кого ему угодно видеть, Питирим ответил, что приехал от коми народа к коми профессору.
А пришел Питирим просить помощи: для поступления в университет ему был нужен аттестат зрелости. И коми профессор устроил земляка на курсы своего друга Черняева. Позже вместе с Жаковым Сорокин совершил несколько экспедиций по Печорскому краю, изучая антропологию и экономику коми народа.
А пришел Питирим просить помощи: для поступления в университет ему был нужен аттестат зрелости. И коми профессор устроил земляка на курсы своего друга Черняева. Позже вместе с Жаковым Сорокин совершил несколько экспедиций по Печорскому краю, изучая антропологию и экономику коми народа.
Своего первого учителя Питирим Александрович вспоминал как свою первую любовь. И именно в доме Каллистрата Фалалеевича он впервые встретился и познакомился со своей будущей женой.
В петербургской квартире Жаков ежемесячно проводил литературные вечера, собиравшие либеральных интеллигентов: писателей, поэтов, студентов и политических деятелей. Разумеется, студент Сорокин был там частым гостем. Посещала эти вечера и миловидная, интеллигентная и веселая брюнетка, дочь земского врача Елена Баратынская. Гости пили чай с бутербродами, слушали музыку или литературные произведения, отчаянно спорили на самые разные темы.
В своей статье «Моя жизнь с Питиримом Сорокиным» Елена Петровна вспоминает, как во время одного из таких вечеров внезапно нагрянула полиция. В квартире провели обыск и составили список всех присутствующих. Жандармский офицер, проверив удостоверение личности Баратынской, спросил ее:
— Как получилось, что такая красивая молодая женщина оказалась в компании лиц, занимающихся подрывной деятельностью?
На это Елена Петровна в резкой форме ответила, что это не его дело и что она предпочитает общество именно этих людей, а не таких головорезов, как он. В тот раз никого не арестовали, и после окончания вечера Питирим Сорокин проводил девушку домой.
В своей статье «Моя жизнь с Питиримом Сорокиным» Елена Петровна вспоминает, как во время одного из таких вечеров внезапно нагрянула полиция. В квартире провели обыск и составили список всех присутствующих. Жандармский офицер, проверив удостоверение личности Баратынской, спросил ее:
— Как получилось, что такая красивая молодая женщина оказалась в компании лиц, занимающихся подрывной деятельностью?
На это Елена Петровна в резкой форме ответила, что это не его дело и что она предпочитает общество именно этих людей, а не таких головорезов, как он. В тот раз никого не арестовали, и после окончания вечера Питирим Сорокин проводил девушку домой.
В 1909 году Питирим Александрович поступил наконец в вуз. Сначала в Психоневрологический институт, открытый годом ранее по инициативе выдающегося психиатра Владимира Бехтерева. Там преподавал Каллистрат Жаков, но немаловажную роль сыграл и тот факт, что в этом институте открылась первая в России кафедра социологии. Таким образом Сорокин получил возможность изучать общество с научных позиций.
Однако обучение в этом учебном заведении было платным, а потому бедному студенту пришлось перевестись на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Впрочем, и здесь преподавали высококлассные социологи, хотя социология как наука еще не была признана официально.
Изучая науку об обществе, Питирим Александрович продолжал деятельно, по мере сил, это несправедливо устроенное общество изменять. Он не покинул партию эсеров, вел антиправительственную агитацию среди рабочих и довольно быстро снискал репутацию заметного идеолога и перспективного молодого лидера. А будучи активным экстравертом, студент Сорокин познакомился со многими политическими деятелями, депутатами Госдумы, руководителями различных партий. В эти же годы он подружился с успешным адвокатом, участником комиссии по расследованию расстрела рабочих на Ленских золотых приисках Александром Керенским.
Революция требовала времени, и, чтобы успешно совмещать ее с учебой, Сорокин разработал собственную систему посещения лекций. Он приходил лишь на те из них, в которых профессора излагали какие-то оригинальные теории, о чем нельзя было прочесть в учебниках и других книгах. При этом на семинарах проявлял активность, вызывал профессоров на дискуссии, демонстрируя, что досконально проштудировал опубликованные работы оппонента. Так он сблизился со многими преподавателями, в частности со всемирно известным историком, юристом и социологом Максимом Ковалевским.
Однако обучение в этом учебном заведении было платным, а потому бедному студенту пришлось перевестись на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Впрочем, и здесь преподавали высококлассные социологи, хотя социология как наука еще не была признана официально.
Изучая науку об обществе, Питирим Александрович продолжал деятельно, по мере сил, это несправедливо устроенное общество изменять. Он не покинул партию эсеров, вел антиправительственную агитацию среди рабочих и довольно быстро снискал репутацию заметного идеолога и перспективного молодого лидера. А будучи активным экстравертом, студент Сорокин познакомился со многими политическими деятелями, депутатами Госдумы, руководителями различных партий. В эти же годы он подружился с успешным адвокатом, участником комиссии по расследованию расстрела рабочих на Ленских золотых приисках Александром Керенским.
Революция требовала времени, и, чтобы успешно совмещать ее с учебой, Сорокин разработал собственную систему посещения лекций. Он приходил лишь на те из них, в которых профессора излагали какие-то оригинальные теории, о чем нельзя было прочесть в учебниках и других книгах. При этом на семинарах проявлял активность, вызывал профессоров на дискуссии, демонстрируя, что досконально проштудировал опубликованные работы оппонента. Так он сблизился со многими преподавателями, в частности со всемирно известным историком, юристом и социологом Максимом Ковалевским.
Уже на втором курсе он предложил Сорокину должность личного секретаря и ассистента в исследовательской работе. Своего ученика профессор представлял так: «Наш молодой Жан-Жак Руссо».
В учебе ему пригодился тюремный опыт. Опираясь на него, он на третьем курсе написал солидный научный труд «Преступление и кара, подвиги и награда».
В 1913 году ему представилась возможность этот опыт пополнить. К 300-летию дома Романовых Сорокин по просьбе однопартийцев написал критический памфлет о преступлениях, ошибках и упущениях в управлении страной этой династии. Кто-то из агентов царской охранки «настучал» об этом куда следует, и Питирима Александровича вновь арестовали. На этот раз он просидел всего три недели. Под нажимом уважавших студента Сорокина преподавателей и депутатов Госдумы памфлетиста выпустили. В тюремной камере он читал своего любимого писателя Марка Твена, не подозревая, что через 10 лет окажется на его Родине.
Накануне Первой мировой войны Питирим Александрович окончил Санкт-Петербургский университет с дипломом первой степени, что позволило ему остаться на преподавательской работе. За два года вместо положенных четырех он подготовился и сдал экзамен на степень магистра. Свою работу «Преступление и кара, подвиги и награда» Сорокин представил в качестве диссертации для защиты на звание профессора, которая должна была состояться в феврале 1917 года. Но тут случилось то, чего он так долго ждал и добивался.
В 1913 году ему представилась возможность этот опыт пополнить. К 300-летию дома Романовых Сорокин по просьбе однопартийцев написал критический памфлет о преступлениях, ошибках и упущениях в управлении страной этой династии. Кто-то из агентов царской охранки «настучал» об этом куда следует, и Питирима Александровича вновь арестовали. На этот раз он просидел всего три недели. Под нажимом уважавших студента Сорокина преподавателей и депутатов Госдумы памфлетиста выпустили. В тюремной камере он читал своего любимого писателя Марка Твена, не подозревая, что через 10 лет окажется на его Родине.
Накануне Первой мировой войны Питирим Александрович окончил Санкт-Петербургский университет с дипломом первой степени, что позволило ему остаться на преподавательской работе. За два года вместо положенных четырех он подготовился и сдал экзамен на степень магистра. Свою работу «Преступление и кара, подвиги и награда» Сорокин представил в качестве диссертации для защиты на звание профессора, которая должна была состояться в феврале 1917 года. Но тут случилось то, чего он так долго ждал и добивался.
27 февраля 1917 года приват-доцент Санкт-Петербургского университета Питирим Сорокин чувствовал легкое недомогание, а потому сидел дома. Около трех часов дня в квартиру влетел один из его студентов и сообщил, что два вооруженных полка с красными флагами движутся к Государственной думе.
Про недомогание пришлось забыть. Питирим Александрович вместе со студентом отправился в Госдуму. Первое, что он сделал для набирающей обороты революции, — достал провизию для солдат, прибывших охранять народных избранников.
Вместе с одной из основательниц партии эсеров, «бабушкой русской революции» Екатериной Брешко-Брешковской Питирим Сорокин создал газету «Воля народа». Его статьи в этом издании полны мрачных пророчеств и предупреждений. В одном из первых номеров он с тревогой пишет о том, что старые скрепы пали и закованные силы сразу же обнаружили свои центробежные стремления. Революция и жизнь страны начинают выскальзывать не только из рук правительства, но и из рук Советов рабочих и солдатских депутатов. Он предрекает возможность гражданской войны и наступление реакции через победу самых радикальных революционеров, какими были в то время большевики.
Про недомогание пришлось забыть. Питирим Александрович вместе со студентом отправился в Госдуму. Первое, что он сделал для набирающей обороты революции, — достал провизию для солдат, прибывших охранять народных избранников.
Вместе с одной из основательниц партии эсеров, «бабушкой русской революции» Екатериной Брешко-Брешковской Питирим Сорокин создал газету «Воля народа». Его статьи в этом издании полны мрачных пророчеств и предупреждений. В одном из первых номеров он с тревогой пишет о том, что старые скрепы пали и закованные силы сразу же обнаружили свои центробежные стремления. Революция и жизнь страны начинают выскальзывать не только из рук правительства, но и из рук Советов рабочих и солдатских депутатов. Он предрекает возможность гражданской войны и наступление реакции через победу самых радикальных революционеров, какими были в то время большевики.
В эти беспокойные годы произошло одно счастливое событие. 26 мая 1917 года Питирим Александрович и Елена Петровна Баратынская поженились. Свадьбу, которую Сорокин назвал «революционным бракосочетанием», сыграли в перерыве между митингами и другими революционными мероприятиями. Короткая церемония венчания в церкви, полчаса на свадебный обед с друзьями — и жених умчался на встречу с военным и морским министром Временного правительства Александром Керенским.
Елена и Питирим Сорокины проживут вместе более полувека, переживут голод и холод в родной России и будут скитаться по разным странам и городам. В Америке у них родятся сыновья Петр и Сергей. Елена Петровна переживет мужа всего на семь лет.
В июле Сорокину предложили занять один их трех постов при Временном правительстве: помощника министра внутренних дел, директора телеграфной службы или секретаря премьера Керенского. Питирим Александрович выбрал последнее. Кроме того, он участвовал в работе Комитета по разработке правил и процедур Учредительного собрания и был избран депутатом этого представительного органа от Вологодской губернии, в состав которой входил Усть-Сысольский уезд. Ему светило восхождение сразу по двум карьерным лестницам — политической и научной. Но события октября 1917 года смешали все карты.
На большевистский переворот Сорокин отозвался резкими критическими статьями, в которых всячески клеймил победителей, называя их «жалкими презренными лгунами», «грабителями», «пьяными илотами», «негодяями», «убийцами», а также «предателями Родины и революции».
На Питирима Сорокина чекисты объявили охоту. Несколько недель он с соратниками скрывался в лесу, ночуя в крестьянских домах и в охотничьих заимках. С наступлением холодов его положение стало совершенно безнадежным, и он принял отчаянное решение. Своим друзьям он заявил:
— Я сделаю так, как делают коми охотники в смертельной схватке с медведем. Один кулак они суют ему в пасть, а другой старается заколоть зверя ножом. И вот завтра я сунусь в пасть ЧК.
Питирим Александрович прекрасно понимал, что выжить у него один шанс из тысячи. Он не ошибся, но судьба ему благоволила. Этот шанс сработал.
Ему пришлось пешком по лесным дорогам прошагать до Великого Устюга. Но, прежде чем идти сдаваться, Сорокин передал в местную газету «Крестьянские и Рабочие думы» свое ставшее знаменитым «Отречение», в котором заявлял об отказе от звания члена Учредительного собрания и выходе из партии социалистов-революционеров. Затем он явился к изумленным чекистам, и те поместили его в Великоустюжскую тюрьму.
Узнав о том, что ее муж опять в заключении, Елена Петровна выехала в Великий Устюг. Ситуация была намного серьезнее, чем в начале года. Большевики объявили красный террор, и смертный приговор Питириму Сорокину к моменту ее прибытия был уже вынесен. Так что спасение будущей знаменитости можно назвать чудом.
Елена Петровна нашла в Великом Устюге бывшего сорокинского студента, ставшего большевиком. Тот связался с членом Вологодского губисполкома Шалвой Элиавой, который в это время находился в командировке в Москве, и он в свою очередь сообщил о приговоре видным большевикам Григорию Пятакову и Льву Карахану, с которыми Питирим Сорокин дружил в студенческие годы.
— Я сделаю так, как делают коми охотники в смертельной схватке с медведем. Один кулак они суют ему в пасть, а другой старается заколоть зверя ножом. И вот завтра я сунусь в пасть ЧК.
Питирим Александрович прекрасно понимал, что выжить у него один шанс из тысячи. Он не ошибся, но судьба ему благоволила. Этот шанс сработал.
Ему пришлось пешком по лесным дорогам прошагать до Великого Устюга. Но, прежде чем идти сдаваться, Сорокин передал в местную газету «Крестьянские и Рабочие думы» свое ставшее знаменитым «Отречение», в котором заявлял об отказе от звания члена Учредительного собрания и выходе из партии социалистов-революционеров. Затем он явился к изумленным чекистам, и те поместили его в Великоустюжскую тюрьму.
Узнав о том, что ее муж опять в заключении, Елена Петровна выехала в Великий Устюг. Ситуация была намного серьезнее, чем в начале года. Большевики объявили красный террор, и смертный приговор Питириму Сорокину к моменту ее прибытия был уже вынесен. Так что спасение будущей знаменитости можно назвать чудом.
Елена Петровна нашла в Великом Устюге бывшего сорокинского студента, ставшего большевиком. Тот связался с членом Вологодского губисполкома Шалвой Элиавой, который в это время находился в командировке в Москве, и он в свою очередь сообщил о приговоре видным большевикам Григорию Пятакову и Льву Карахану, с которыми Питирим Сорокин дружил в студенческие годы.
Бывшие друзья придумали, как можно выручить университетского товарища, предложив Ленину перепечатать сорокинское «Отречение» в газете «Правда» и поместить к нему соответствующий комментарий.
В один из декабрьских дней великоустюжского арестанта вызвали в тюремную канцелярию, где кроме следователя находилась его жена. Чекист сообщил Питириму Александровичу, что по личному приказу Ленина его отправляют в Москву в распоряжение Центральной ЧК. В новой российской столице Питирима Сорокина выпустили, разрешили вернуться в Петроград и продолжить научно-преподавательскую деятельность.
Его отречение связано не только с понятным желанием спасти свою жизнь. Главная причина лежит глубже: активный революционер с ужасом наблюдал кровавые последствия революции.
Его вторым «отречением» станет «Социология революции», которую он напишет уже за границей. В этой работе он проанализирует поведение людей в ходе революций, начиная с Древнего Египта, и придет к выводу, что итоговый «позитив» каждой из них можно было достичь реформами, избежав потока крови, неоправданного уничтожения материальных и культурных ценностей.
Его отречение связано не только с понятным желанием спасти свою жизнь. Главная причина лежит глубже: активный революционер с ужасом наблюдал кровавые последствия революции.
Его вторым «отречением» станет «Социология революции», которую он напишет уже за границей. В этой работе он проанализирует поведение людей в ходе революций, начиная с Древнего Египта, и придет к выводу, что итоговый «позитив» каждой из них можно было достичь реформами, избежав потока крови, неоправданного уничтожения материальных и культурных ценностей.
Карьера советского профессора Сорокина не задалась. Хотя начало было многообещающим. Его восстановили в числе преподавателей юридического факультета Петроградского университета, и он начал читать курс лекций по уголовной социологии. Более того, его избрали профессором Сельскохозяйственной академии и заказали фундаментальный труд «Система социологии». В этой же академии получила работу и Елена Петровна. А нарком просвещения Анатолий Луначарский предложил Питириму Александровичу пост народного комиссара высших учебных заведений Петрограда, от чего Сорокин вежливо отказался.
В 1922 году по своему двухтомнику «Система социологии» он блестяще защитил докторскую диссертацию, став первым в России доктором по этой специальности.
Но в том же году работу «Голод как фактор» искромсала цензура, а потом и вовсе запретила. Она не содержала антисоветской пропаганды. Сорокин скрупулезно, на основании результатов экспедиции в голодающие в 1921 году районы Самарской и Саратовской губернии проанализировал социальную роль питания вообще и голода в частности.
Однако такой анализ мешал большевикам строить новую жизнь, и в газетах развернулась настоящая травля Питирима Сорокина. Над ученым вновь повис дамоклов меч большевистской расправы, тем более что как раз в эти годы по сфабрикованному делу «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева» расстреляли 60 питерских интеллигентов, среди которых оказался поэт Николай Гумилев. Затем последовал показательный процесс над правыми эсерами. Петля затягивалась все уже и уже. Спастись Питирим Александрович мог, только покинув страну.
В 1922 году по своему двухтомнику «Система социологии» он блестяще защитил докторскую диссертацию, став первым в России доктором по этой специальности.
Но в том же году работу «Голод как фактор» искромсала цензура, а потом и вовсе запретила. Она не содержала антисоветской пропаганды. Сорокин скрупулезно, на основании результатов экспедиции в голодающие в 1921 году районы Самарской и Саратовской губернии проанализировал социальную роль питания вообще и голода в частности.
Однако такой анализ мешал большевикам строить новую жизнь, и в газетах развернулась настоящая травля Питирима Сорокина. Над ученым вновь повис дамоклов меч большевистской расправы, тем более что как раз в эти годы по сфабрикованному делу «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева» расстреляли 60 питерских интеллигентов, среди которых оказался поэт Николай Гумилев. Затем последовал показательный процесс над правыми эсерами. Петля затягивалась все уже и уже. Спастись Питирим Александрович мог, только покинув страну.
К счастью, эта же мысль пришла большевистским вождям. Они решили выдворить из страны сотни «сомнительных» интеллигентов на так называемом философском пароходе. Лев Троцкий аргументировал это решение такими словами: «Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно». Сорокин отбыл не на пароходе. Его друзья Пятаков и Карахан помогли ему и его жене получить заграничные паспорта, и 26 сентября 1922 года Питирим Александрович и Елена Петровна отбыли в Берлин.
Эмиграция стала продолжением скитаний ученого, но уже без риска для жизни. Оказавшись за пределами родной страны, Сорокин испытал эйфорию от неожиданно обретенной свободы.
В Берлине он пробыл недолго, уже на четвертый день Питирим Александрович получил приглашение от первого президента Чехословацкой республики Томаша Масарика, который помнил, как в 1917 году редактируемая Сорокиным газета «Воля народа» поддержала стремление чехословаков к созданию независимого государства. Возможно, Сорокины навсегда бы остались в Чехословакии, если бы два американских профессора не пригласили Питирима Сорокина в США для чтения лекций о русской революции.
В октябре 1923 года Питирим Александрович отправился на пароходе в Нью-Йорк — без жены, поскольку еще не знал, останется ли он в Америке или вернется. Но уже через полгода, убедившись, что может занять подобающее место в научном мире США, он отправил жене вызов и деньги. В марте 1924 года они опять счастливо встретились.
Елена Сорокина к этому времени уже считалась специалистом по цитологии растений, а потому получила разрешение проводить опыты в цитологической лаборатории Колумбийского университета.
Их научная карьера пошла в гору. Питирима Сорокина пригласили в университет штата Миннесота, где нашлась работа и для его жены. За год она, выполнив все положенные условия, добилась степени доктора наук. В 1930 году они приняли американское гражданство.
В Берлине он пробыл недолго, уже на четвертый день Питирим Александрович получил приглашение от первого президента Чехословацкой республики Томаша Масарика, который помнил, как в 1917 году редактируемая Сорокиным газета «Воля народа» поддержала стремление чехословаков к созданию независимого государства. Возможно, Сорокины навсегда бы остались в Чехословакии, если бы два американских профессора не пригласили Питирима Сорокина в США для чтения лекций о русской революции.
В октябре 1923 года Питирим Александрович отправился на пароходе в Нью-Йорк — без жены, поскольку еще не знал, останется ли он в Америке или вернется. Но уже через полгода, убедившись, что может занять подобающее место в научном мире США, он отправил жене вызов и деньги. В марте 1924 года они опять счастливо встретились.
Елена Сорокина к этому времени уже считалась специалистом по цитологии растений, а потому получила разрешение проводить опыты в цитологической лаборатории Колумбийского университета.
Их научная карьера пошла в гору. Питирима Сорокина пригласили в университет штата Миннесота, где нашлась работа и для его жены. За год она, выполнив все положенные условия, добилась степени доктора наук. В 1930 году они приняли американское гражданство.
Весной 1929 года Питирима Александровича пригласили в самый известный вуз США — Гарвардский университет. Сначала он должен был прочитать цикл лекций и провести семинарские занятия, но уже осенью того же года президент университета Эббот Лоуренс Лоуэлл предложил русско-американскому профессору создать и возглавить кафедру социологии. Сорокин принял предложение, но выступил со встречной инициативой — кафедру социологии превратить в скором времени в отдельный факультет. Президент его поддержал. И супруги Сорокины покинули Миннесоту и перебрались в Кембридж. Питирим Сорокин стал первым деканом социологического факультета Гарвардского университета.
После нападения Гитлера на Советский Союз Питирим Александрович занял позицию поддержки сражающейся Родины. Еще до этого события он называл гитлеризм возвратом к варварству, а его приверженцев — бандитами. Он и его жена активно включилась в работу общественной организации «Помощь воюющей России». Она состояла в сборе одежды, вязании свитеров, шапок и рукавиц и шитье одежды для детей, а также чтении лекций и многочисленных выступлений на темы «Россия в борьбе с общим врагом», «Русские и американцы».
В интервью, опубликованном в газете «Новое русское слово» 26 августа 1942 года, Питирим Сорокин заявил:
В интервью, опубликованном в газете «Новое русское слово» 26 августа 1942 года, Питирим Сорокин заявил:
«Второй фронт нужно было открыть давно... Его нужно открыть сейчас же, немедленно, чем раньше, тем лучше! Я не говорю это лишь для того, чтобы помочь России. Нет, второй фронт нужен сейчас прежде всего самим Англии и Америке, так как, если сопротивление русских войск будет достаточно ослаблено или нейтрализовано, никакого второго фронта вообще не будет».
В 1944 году Питирим Александрович написал книгу «Россия и Соединенные Штаты», посвященную сравнительному историко-социологическому анализу двух стран, в ходе которого между ними обнаруживается много общего. Во всяком случае, меж этими странами, по мнению ученого, никогда не было и не будет фундаментальных противоречий на уровне жизненно важных ценностей. Из всего этого он делает вывод:
«Мы должны построить новое общество, свободное от угрозы войны, насколько это в пределах человеческих возможностей. Частные интересы прошлого, потрясенные или сметенные катастрофой, никак не могут препятствовать нашим планам. История предоставляет нам исключительный случай свободы от реакционных влияний и давлений».
По мнению социолога, власть прежде всего должна заботиться об улучшении жизни нынешнего поколения, а не только о том, что будет через 100 лет. Конвергенция, пусть медленно, уже идет во всех областях науки, экономики, политического устройства, культуры, искусства, образования, социальных отношений, спорта и развлечений. Капитализм перенимает полезное у социализма, и, наоборот, социализм все лучшее берет у капитализма. Это идет на пользу как советскому, так и американскому народам, да и всему человечеству в целом.
В СССР теорию конвергенции подхватил академик Андрей Дмитриевич Сахаров и проводил ее по мере сил в жизнь в годы перестройки, став народным депутатом СССР. Он видел в этом спасение в условиях смертельных игр холодной войны.
А Питирим Сорокин высказал предположение, что после упадка коммунизма настанет период роста новой, жизнеспособной России. И тогда современная эпоха кризиса закончится созданием идеациональной культуры., власть прежде всего должна заботиться об улучшении жизни нынешнего поколения, а не только о том, что будет через 100 лет. Конвергенция, пусть медленно, уже идет во всех областях науки, экономики, политического устройства, культуры, искусства, образования, социальных отношений, спорта и развлечений. Капитализм перенимает полезное у социализма, и, наоборот, социализм все лучшее берет у капитализма. Это идет на пользу как советскому, так и американскому народам, да и всему человечеству.
Порой может показаться, что вся жизнь и деятельность Питирима Сорокина была столь же малорезультативной. Ему воздают почести, ставят памятники, занимаются исследованиями его трудов, но при этом, когда дело касается практики, про ученого забывают. Думаю, что это не так.
Сорокин в самые юные годы стал идеалистом и оставался таким на протяжении всего жизненного пути. Он хотел изменить мир сначала с помощью революции, затем, став убежденным контрреволюционером, полагался в этом деле на науку и просветительство. Не все, что он напророчил, в наше время сбылось.
Упадок коммунизма, как он и предсказывал, произошел. Эпоха кризиса, увы, не закончилась.
В 90-е годы прошлого века Россия и Америка сблизились. К этому времени США, страны Западной Европы, Япония и Австралия прошли огромный путь по сближению к социализму, если понимать под этим словом политические и экономические реформы, направленные на социальную справедливость, правовое равенство, социальную защищенность, толерантность и интернационализм. В свою очередь, Российская Федерация, как и другие страны бывшего СССР, на исходе XX века встала на путь рыночных реформ. Возникла иллюзия, что конвергенция осуществилась, эпохе кризиса пришел конец.
Если бы Сорокин дожил до этих «счастливых дней», он бы сам разрушил подобные воздушные замки. Множество корыстных интересов и конфликтующих ценностей у отдельных государств, наций и прочих групп, о которых ученый писал 75 лет назад в работе «Россия и Соединенные Штаты», не исчезли. Да они и не могли исчезнуть за столь короткий с исторической точки зрения отрезок времени. Поэтому неслучайно достижения 90-х годов обнулились в начале «нулевых» лет нового века.
Однако, как сказал один из докладчиков на Международном симпозиуме, посвященном 110-летию со дня рождения Питирима Сорокина, нас еще ждет «сорокинский ренессанс». Это произойдет потому, что «в его творчестве гармоничным образом соединились высочайший профессионализм и истинный гуманизм, мудрая объясняющая теория, безупречные нравственные стандарты и покоряющая мощь интеллекта».
Упадок коммунизма, как он и предсказывал, произошел. Эпоха кризиса, увы, не закончилась.
В 90-е годы прошлого века Россия и Америка сблизились. К этому времени США, страны Западной Европы, Япония и Австралия прошли огромный путь по сближению к социализму, если понимать под этим словом политические и экономические реформы, направленные на социальную справедливость, правовое равенство, социальную защищенность, толерантность и интернационализм. В свою очередь, Российская Федерация, как и другие страны бывшего СССР, на исходе XX века встала на путь рыночных реформ. Возникла иллюзия, что конвергенция осуществилась, эпохе кризиса пришел конец.
Если бы Сорокин дожил до этих «счастливых дней», он бы сам разрушил подобные воздушные замки. Множество корыстных интересов и конфликтующих ценностей у отдельных государств, наций и прочих групп, о которых ученый писал 75 лет назад в работе «Россия и Соединенные Штаты», не исчезли. Да они и не могли исчезнуть за столь короткий с исторической точки зрения отрезок времени. Поэтому неслучайно достижения 90-х годов обнулились в начале «нулевых» лет нового века.
Однако, как сказал один из докладчиков на Международном симпозиуме, посвященном 110-летию со дня рождения Питирима Сорокина, нас еще ждет «сорокинский ренессанс». Это произойдет потому, что «в его творчестве гармоничным образом соединились высочайший профессионализм и истинный гуманизм, мудрая объясняющая теория, безупречные нравственные стандарты и покоряющая мощь интеллекта».
Скончался Питирим Сорокин в 1968 году в своем доме в Винчестере, пригороде Бостона, недалеко от Гарвардского Университета.
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник О жизни и творчестве Питирима СОРОКИНА | Sergey_Tashebsky - Дневник любознательного дилетанта |
Лента друзей Sergey_Tashebsky
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»