Первые уроки Людвиг ван Бетховен получил от отца, который научил его игре на фортепиано. 26 марта 1778 года Людвиг впервые выступил в Кельне. Около 1779 года он также начал изучать игру на органе, а также освоил игру на клавесине и скрипке. С 1780 занятиями юного таланта руководил известный композитор и органист Кристиан Готлоб Нефе. Вскоре Бетховен стал концертмейстером придворного театра и помощником органиста капеллы.
В 1787 году Бетховен посетил Вену и взял несколько уроков у Вольфганга Моцарта, который, прослушав импровизацию юноши, сказал: «Обратите на него внимание; он когда-нибудь заставит мир говорить о себе». Вскоре Людвиг узнал, что его мать тяжело больна, и вернулся в Бонн. После смерти матери, он остался единственным кормильцем семьи.
Одаренность Бетховена привлекла внимание некоторых просвещенных боннских семейств, а блестящие фортепианные импровизации обеспечили ему свободный вход в любые музыкальные собрания.
В 1789 году Бетховен был вольнослушателем философского факультета Боннского университета.
В 1792 году композитор переселился в Вену, где прожил почти безвыездно до конца жизни. Первоначальной его целью при переезде было совершенствование в композиции под руководством композитора Йозефа Гайдна, но эти занятия продлились недолго. Бетховен быстро завоевал известность и признание ‒ сначала как лучший в Вене пианист и импровизатор, а позже как композитор.
БЕТХОВЕН - СОНАТЫ ДЛЯ ВИОЛОНЧЕЛИ И ФОРТЕПИАНО (1796)
Виолончель - ИВАН МОНИГЕТТИ Фортепиано - ВАСИЛИЙ ЛОБАНОВ Записи: 1981. Виолончельные произведения Бетховена сравнительно немногочисленны. Перу композитора принадлежат пять сонат и три вариационных цикла для виолончели и фортепиано. Однако эти сочинения (прежде всего сонаты) относятся к подлинным жемчужинам камерного виолончельного репертуара, ярко отражая эволюцию бетховенского стиля.
В 1808 году Бетховен закончил одно из наиболее популярных симфонических произведений ‒ Пятую симфонию
Первые слушатели 5 симфонии были потрясены мощью этой музыки - некоторые вскакивали, рыдали; какой-то военный выкрикнул - это Император!
Великий олимпиец Гете был ошеломлен стихийной силой воздействия 5 симфонии. Услышав ее, он в растерянности произнес - если это исполнять, ведь может рухнуть потолок.
Воздействие гипнотической силой музыки Бетховена высказал Толстой в Крейцеровой сонате.
Огненные первые части симфоний, увертюр, концертов превращают слушателя в листок, несущийся в громовой буре, он подобен ветке, которую увлекает ревущий поток Ниагарского водопада.
Медленные части произведений Бетховена заставляют человека погрузиться в себя и думать о самом важном - сам того не замечая, он становится подобием мыслителя Родена, все существо которого воплощает мучительную мысль.
Финалы Бетховенских произведений опьяняют как лучшее вино - это кипение радостной жизненной энергии.
Вот строки поэта Мандельштама, передающего впечатление от нотных страниц Бетховена и от его музыки:
- Когда сотни фонарщиков с лесенками мечутся по улицам, подвешивая бемоли к ржавым крюкам, укрепляя флюгера диезов - это, конечно, Бетховен.
- Но когда кавалерия восьмых и шестнадцатых рвется в атаку - это тоже Бетховен.
Девятая симфония с ее финальным призывом — «Обнимитесь, миллионы!» — стала идейным завещанием Бетховена человечеству и оказала сильнейшее воздействие на симфонизм XIX и XX веков. Одна из лучших страниц, когда либо написанных о музыке, это строки Томаса Манна из романа Доктор Фаустус, где автор старается словами воплотить звучание 9 симфонии - появление темы радости:
"Виолончели одни ведут тоскливо задумчивую тему, которая с философским прямодушием вопрошает о нелепице жизни, о смысле всей травли, гона, суеты и мучения человека человеком.
Мудро покачивая головами и соболезнуя, говорят они об этой загадке.
С глубоким вздохом вступают трубы…
Возникает прелестное сочетание звуков и возносится в волшебные выси, где царят скрипки и флейты, недолго реет там и в миг, когда достигает наивысшей пленительности, слово берет приглушенная медь…
Хорал неудержимо устремился вверх, мощно поддерживаемый звуком басовой трубы, и осиянный, достиг вершины, чтобы тотчас же, словно бы оглядываясь со сдержанным удовольствием на им сделанное, с честью допеть себя до конца".
