Мой роман с Венецией перерос в роман с венецианцем.

Жаркое марево солнечных лучей, стаи толстых, наглых голубей, тихий плеск воды, которая сладострастно облизывает замшелости древних каменных стен, растаявшее мороженое, текущее жирными молочными каплями, липкие пальцы, влажные салфетки и стойкий вишневый вкус горячих губ. Он был молод, красив, широкоскул и по славянски русоволос. Его холодные синие глаза остужали зной итальянского, палящего солнца. Я смотрела на него и не могла оторваться, в голове ленивыми волнами наплывал голос питерского профессора, рассказывающий о том, что есть версия, как некие восточно-славянские племена дошли до Италии и обосновались здесь.
Я смотрела на него и верила в историю долгих странствий с севера на юг, я думала: "так вот вы какие "славянские итальянцы" - северяне, которые много веков жарились на южном солнце, которых пеленали ласковые, теплые воды Средиземного и Адриатического морей, и которым, вместе с молоком матери давали терпкое виноградное вино.
Меня сводили с ума его светлая кожа, слегка тронутая золотистым загаром, выгоревшие на солнце русые волосы, молодое, здоровое тело, приговоренное к вечной женской любви. Современный молодой дионисийский бог!
Днём мы прятались в закрытых, чёрных гондолах, скитаясь по неизвестным сонным каналам, проплывали под мостиками, где шум воды приобретал мрачноватую загадочность,
любовались, увитыми зеленью балкончиками, пили кофе в маленькой кофейне, где над окном, в резной клетке, живёт весёлая канарейка. Хозяин кафе принёс кофе, в старой медной турке и ломаный чёрный шоколад, с солью и перцем, который оставляет странное, терпкое послевкусие. Мы гуляли по Сан-Марко,где голуби, снуют под ногами, как домашние курицы, и крепко держались за руки, боясь исчезнуть друг для друга в гудящей , смеющейся толпе туристов. В этом городе всё не так, всё сплошная вода, всё здесь - движение и мерцание. Покачивание гондол и бликование воды, солнечные зайчики и весёлые люди. Это город, где творится история, он сам история.

"Я тоже из Венеции, только из северной" - говорила я ему по английски, и на русском языке добавляла: "я влюбилась.. в этот город!". Он улыбался и кивал, как будто всё понимает.
- Mi sono innamorato di mia signorina!
Он пах морским ветром и любовью.
Вечером, на закате, мы отплыли на моторной лодке от Венеции. Это потрясающее зрелище: когда от дворца Дожей, от Сан Марко, от монастырей и домов тебя отделяют беспокойные зелёные волны. Постепенно всё приобретает изысканный, бронзовый оттенок, а затем загорается рубиновым огнём.