Автор: Нириэ Тман

Фэндом: Naruto 
Персонажи: Итачи/Какаши

Рейтинг: NC-21 
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, PWP
Предупреждения: Изнасилование, Нецензурная лексика
Размер: Мини, 6 страниц 
Кол-во частей: 1 
Статус: закончен 


- Устал всё же, - сделав вывод Какаши отложил столь любимую извращённую книгу «Ича – ича». В палату из открытых створок окон заходил лунный свет. Мысли о позорном проигрыше в бою чуть кусали Хатаке, не давая расслабиться, отдавшись отдыху, который ему был столь важен на данный момент. Оценивая силы своего соперника он явно различал свои пробелы и его преимущества. Настольная лампа была выключена в надежде на сон, но притворно. Копирующий ниндзя спокойно воспринимал своё поражение и разумно расценивал каждый шаг того боя. Расстраиваться или злиться он не находил мудрым решением. Характер флегматика - было одно из его лучших свойств в сравнении с вечно неунывающим и безумным холериком Гаем. 
С небольшим ветерком на подоконник бесшумно опустилась тяжесть, закрыв тусклый свет новорождённой луны. Беловолосый ниндзя, не открывая глаз, совершенно спокойным тихим голосом сказал:
- Итачи... – после чего приподнял веки, предоставляя возможность видеть лишь один глаз. Лицо даже ночью никогда не покидали протектор и маска. Вставать со своей постели ниндзя Конохи и не думал, слишком ослабший и извечно спокойное лицо владельца шарингана, как обычно, было равнодушным, но что-то мелькало тенью в его глазах. Молчали оба, смотря друг на друга взглядом, не выражающим ничего. Итачи спустился с подоконника, но отодвигаться от окна вовсе не собирался. Какаши улавливал движения гонимых ветром тёмных волос и вспоминал совершенно другого человека, ему не было дела до внезапного гостя, чьи глаза были до боли знакомы и не знакомы одновременно.
- Зачем ты здесь?.. – нарушая тишину тихо спрашивает копирующий ниндзя, миловидно зажмуривая глаза и его губы растягиваются, возможно, в улыбке или усмешке, - к твоему сожалению, джинчурики не прячется под моей койкой.
На мгновение в глазах Итачи промелькнул зловещий огонёк, блеснули красные пятнышки глубоко в его зрачках, что могло расцениваться, как неприязнь к остроумию. Вновь на неотразимом лице повисло равнодушие, лишь лениво разомкнулись губы, медленно задвигавшись: 
- Не волнуйся за свою драгоценную жизнь. Я здесь не для убийств.
Какаши был достаточно разумен, чтобы не пылить на такую провокацию. Дерзость слегка коснулась интонации Итачи.
- Переходи к делу, - произнёс Хатаке не понаслышке зная о неразговорчивости выходцев из клана Учиха, да и сам он не отличался особенной болтливостью. А тот?..он был исключением...
- Мне нужен ты, - так же бесхарактерно ответил преступник класса S, приближаясь равномерными шагами к Какаши. Джанин, задумавшись, сощурился от дорожки луны, попавшей прямо ему на лицо. Мимолётное удивление и непонимание зацепили его. Задавать вопросы дальше предвещало некоторые сложности, ведь как же мог столь проницательный Какаши Хатаке не понять чего хотят? Одно предположение о том, что из него хотят вытянуть информацию было отвергнуто простым объяснением: разговор совершенно неуместен, да и тянуть никто не станет, заранее предупреждая жертву. Как видно, остановившийся в двух шагах Итачи выжидал расспросов.
- Разъясни, - выдохнул Какаши ещё больше увеличивая напряжённость во всём теле, но не показывая ни единой эмоции ни в голосе, ни в мимике. На бесстрастном лице Итачи нарисовалась едва уловимая улыбочка краешком губ. Он молча подошёл к кровати, оценивающе глядя сверху вниз на Какаши, однако, разъяснять что - либо не собирался. Тем временем, Хатаке, приподнявшись кое – как на локтях, двинулся назад, облокотившись о стену. На лице всё так же было ярко выраженное безразличие. Больше он спрашивать ни о чём не собирался. Догадываясь о таком исходе Итачи заговорил:
- Книга... – склонив чуть голову набок он дотянулся до неё и, взяв двумя пальцами, потряс над кроватью. Небольшой листочек с чуть помятыми уголками, сложенный вдвое, вылетел из книги. Учиха проскользил пальцами от тумбочки до этого листка, взял его бережно, после чего посмотрел на Какаши. Тот наблюдал за плавными движениями убийцы клана нахмурившись, но ничего не сказал о своём недовольстве.
- Не буду читать, как это нередко делаешь ты, - смотря на некую решимость Какаши, Итачи медленно продолжил, - что это для тебя значит?.. Никто и никогда не знал, и не видел уязвимого сына Белого Клыка Конохи. Никто и никогда не видел слёз горечи из шарингана...
Какаши резко дёрнулся, пытаясь вернуть листок, но оказался прижатым к стене пальцами, сжимающими его шею.
- Я любовался твоими слезами в ту ночь, - спокойно завершил Итачи.
Воздуха, внезапно, стало недоставать, перед глазами же плыл образ Учихи. Из последних сил ниндзя Конохи, осознающий всю странность обстановки, прохрипел:
- Чего добиваешься?
- Тебя, - тихо отозвался Итачи, перекинув одну ногу через Какаши, и устроился немного ниже живота.
Возмущаться не имело смысла, слишком слабый для сопротивлений, а ещё, так катастрофически нехватающий воздух... Отступник приблизил своё лицо к Хатаке тем временем, опуская вниз обе маски копирующего. Проведя пальцем по щеке, обрисовал будто контур губ, приоткрывая их слегка.
- К чему маски? – прозвучал риторический вопрос, на который неположено отвечать. 
Он развязал протектор, дав не по возрасту белым, с отблеском серебра, волосам спокойно опуститься чуть ниже плеч своего хозяина. Какаши не делал попыток выбраться, хотя внутри всё отчаянно сжималось от такой беспомощности. Цепкие пальцы Итачи совсем чуть-чуть расслабили хватку тогда, когда Учиха, соприкоснувшись своими холодными губами с суховатыми и более тёплыми губами Какаши, незаметно провёл кончиком языка по ним. Хатаке сжал свои тонкие губы в немного искривленную дугу. Учиха упивался крайне слабым упрямством со стороны его пленника. Ослабшие руки, упирающиеся в плечи Итачи, казалось, не отталкивают, а ищут опору для расслабления.
- Я никуда не спешу, - заявил молодой носитель очаровательных красных глаз, любуясь лицом Какаши и чувствуя под своими пальцами шрам. Расстраивал лишь потухший взгляд на столь мужественном лице Хатаке.
Незначительно прикусив нижнюю губу он затянул её к себе в рот. Рука с шеи переместилась к серебристым волосам, дёрнув вниз за локоны и теребя их своими пальцами. Какаши, наконец получив свободу к воздуху, неосмысливая приоткрыл рот для глотка топлива для лёгких, но Итачи, ждавший этого момента, воспользовался, протолкнув в рот джанина свой язык. И вновь нехватка кислорода сильно била по голове, а чужой язык, проходящий по его зубам, нёбу, так старательно изучающий новые окрестности, изредка касался языка Какаши, заставляя морщиться. Он схватил Итачи за хвост волос и с трудом попытался оттянуть его от себя. Ему это удалось, но Хатаке прекрасно осознал, что Учиха позволил себя подчинить. Светловолосый потирал слегка красные разводы, оставшиеся от пальцев нукэнина на шее, опустив голову вниз и жадно глотая воздух. Итачи, восседавший на Какаши, внимательно смотрел, как тот вытирает свои губы тыльной стороной ладони, пытаясь снять чужой вкус, как в глазах сменилась пустота злостью и ярко запрыгала в глубине.
- Хочешь, чтобы тебя все ненавидели? – с омерзением спросил Какаши, но голос не дрогнул, прозвучав как сталь. – Зачем вся эта прелюдия?
Итачи лишь сузил глаза, спокойно ответив:
- Ненависть моего глупого братца затмит всё. Не тебе меня ненавидеть. Здесь я заказываю музыку, соответственно, танец тоже.
- Зачем тебе я? – спросил Хатаке, поднимая томный взгляд на него.
- Просто так хочу, - с выдохом сказал Учиха, получив вновь некое наслаждение от непонятных эмоций мужчины.
- Низко слишком для тебя, - никчёмная попытка копирующего ниндзи надавить на совесть Итачи.
- Неважно. Будь ты полон сил тебе не победить меня, - доносится до ушей Хатаке оглушительная правда в ответ.
Лишь остаётся подчиниться ласкам Итачи. Его слова верны, надо признать это. Возможно, тогда он сможет вынести и выгоду – получить удовольствие. Беловолосый уже понял давно, что необычная тишина в больнице – это гендзюцу. Сколько бы он не боролся, ему не победить сейчас противника. Если звать на помощь, никто не услышит, если воспользоваться техникой призыва, Пакун не сможет выбраться из иллюзии. Любая попытка будет обречена на провал, более серьёзной техники его тело не выдержит. Да, Учиха всё слишком хорошо рассчитал. Изучая лицо Итачи, Какаши медленно раскрыл плащ и, стащив с его плеч, оставил остальные действия противнику, который являлся на данный момент любовником. Без слов Итачи вытянул свои руки из плаща, освобождаясь от него и отшвырнул в сторону. Пока ослабший организм напоминал о себе, потому прикосновения Какаши казались нежными. Дрожащие пальцы прошлись по холодной, но мягкой коже Учихи, впав в необычные две морщинки под глазами. Красный цвет глаз постепенно сменялся глубоким чёрным оттенком. Красивый разрез, взгляд из под длинных ресниц и тонкие черты лица, говорящие за благородство его крови. Изящество женственной внешности, скрытое так старательно за маской безразличия и равнодушия. В нём увидеть девушку крайне тяжело. Лицу присущи те ноты характера, которые не позволяют и задуматься о том, что Итачи Учиха может быть женственен.
Холодный голос вырывает Какаши из своих размышлений.
- Насиловать не хотелось. Не пытайся увидеть то, чего нет, - будто считав мысли говорит Итачи, приподнимаясь и позволяя Хатаке лечь. Вновь следует поцелуй в губы, которые так неожиданно размыкаются, а глубже, во рту, два языка сливаются в страстном танце. Итачи чуть мнёт губы Какаши, целует и мягко и желанно. Они не отрывают взгляда друг от друга. Оба находятся в напряжении от столь сильной близости, ожидая какого-то другого хода и до сих пор не доверяя, что один из них сдался, а второй лишь за этим здесь. Слегка причмокивая оба улавливают приятные ощущения и невольно прекращают поцелуй. Итачи пальцами скользит под верхнюю одежду своего любовника, помогая избавиться от неё. Хатаке, не теряя времени, распускает волосы Учихи, которые в сию же секунду лезут в глаза, но вскоре послушно заправлены за уши. Теребя край майки нукэнина Какаши смотрит в глаза, после чего любовник сам отбрасывает ненужную тряпку в сторону. Итачи нежно прикасается губами к шее джанина, целует, всосав резко кожу, и когда выпускает её из рта, на шее расходится красный засос. Пытаясь снять красноту, облизывает легко место укуса, ведя кончиком языка к рельефной груди Какаши. Он же молча наблюдает за тёмноволосым, лаская того по оголённым плечам. Учиха, добравшись до отвердевшего от холода соска, очерчивает его контур, погружая нежно в теплоту рта. Чуть посасывает и, слегка прикусив кончик, оставляет того блестеть, словно драгоценный камешек. Хатаке тихо шипит, его руки скользят по позвоночнику любовника, опускаясь к паху. Дёргает ремень брюк, пытаясь их стащить, но Итачи продолжает не реагировать, хоть и ощущает тёплые ладони. Он медленно ведёт влажную дорожку языком, впадая в пупок. Кожа Какаши приятная на вкус странных сочетаний. Оставив эту впадинку он поднимает взгляд на джанина, который не прекращает попыток избавить того от брюк. Сам, видимо, не понимая что творит, беловолосый с трудом привстаёт на локтях и тянется к немного припухшим губам брюнета, открывая его ротик своим требовательным поцелуем, и откидывается на подушку, чувствуя как Итачи подтягивается сам к сочным губам. Какаши позволяет себе такую шалость, позволяет растворяться в сладости губ Учихи, которые напоминают и вкус крови и сок, почерневшей от спелости вишни. Да, темноволосому нравится подчинение, он снимает оставшуюся одежду с своего любовника, смотря на сникшую плоть. Хатаке, понимая ход мыслей, удивлённо тихо спрашивает:
- Зачем тебе доставлять мне удовольствие?
- Так больше нравится, - следует незамедлительный сухой ответ Итачи. Какаши хмурится, будто он ожидал иного ответа. Брюнет переводит взгляд вновь на пах и, взяв в руки член начинает равномерно водить вниз и вверх от чего тот встаёт. Копирующий ниндзя прикрывает глаза, ощущая ноющую и приятную боль в паху, но чувства усиливаются как только Итачи оттягивает крайнюю плоть. Склонившись он осторожно пробует языком, притрагиваясь к кончику, мягко облизывает головку и, вырисовывая круги, спускается по стволу к основанию. В пальцах перекатывает яички, после чего заглатывает головку члена. Погружает чуть ли не всю длину, задыхаясь от того, что упирается ему в глотку и выпускает, заставляя Какаши сдавленно мычать и немного вздрагивать от тёплого дыхания и влажности рта. Итачи ускоряет темп безнадёжно сводя с ума Хатаке неумелыми но смелыми движениями. Запихивает сочащийся член чуть ли не целиком, щурясь от горечи. Какаши готов схватить любовника за волосы и резко толкаться в его «грязный» ротик, но он держится, постанывая совсем тихо, приглушённо. Чувствуя приближение конца, Учиха резко останавливается, обводя языком красноватый с вздутыми венами ствол. Итачи жадно впивается горьким поцелуем в приоткрытые губы беловолосого, вынуждая слизывать с языка свою же сперму.
- Я хочу, чтобы мы кончили вместе, - шепчет на ухо истинный обладатель шарингана и прикусывает мочку.
Опять «хочу» проносится в голове у джанина, но Итачи лишь слышит глубокий выдох, в котором звучит стон «А-а-ах». Этого ему вполне достаточно. Стягивая с себя, успевшие стать туговатыми и дурно давящими на возбуждённую плоть, брюки и трусы всё вновь летит в очередной угол. Сладкая болезненная истома, где разум затерян и хочется вторгнуться с силой в тело Какаши, рвать его изнутри, не заботясь ни о своих собственных неудобствах, ни, тем более, о проблемах распластавшегося любовника на следующие несколько дней, а то, и недель. Но Итачи не желает боли, ему хочется, чтобы было приятно обоим, ведь наслаждение двух вместе превосходит во много раз наслаждение одного человека. Он облизывает пальцы и опускает руку вниз, но на полпути его ладонь перехватывает Какаши, поднеся к своим губам он тщательно слюнявит пальцы, будто проверяя, достаточно ли «смазки» на них. Учиха ловит себя на мысли, что ему нравится смотреть, когда тяжёлые веки прикрывают глаза, а на покрасневших щеках ресницы отбрасывают слабые тени в свете луны. Скользкий язык Хатаке шастает по пальцам Итачи и грудь, в которой бьётся живое сердце способно чувствовать, будто нервно вздымаясь. Какаши, не спрашивая, пытается лечь на живот, но цепкие пальцы хватают его за бедро, из-за чего Учиха ловит непонимающий взгляд своего любовника.
- Имея тебя я хочу видеть твоё лицо, - спокойно произносит Итачи, придерживая подбородок беловолосого. Тот молча повинуется, раздвигая в нерешительном жесте ноги чуть согнутые в коленях и отводит взгляд в сторону. Учиха проводит смоченными пальцам по горячему узкому колечку скукожившихся мышц. Какаши слишком сжат и пытается даже свести ноги от неприятных ощущений внутри себя, но холодный и властный голос любовника останавливает его.
- Не сжимайся столь сильно.
Хатаке незаметно кивает, пытаясь расслабиться, что удаётся с огромными усилиями. Два влажных пальца, на половину зашедшие в его анус, двигают, давя на стенки, но Хатаке лишь кривится.
- Чёрт, - выдыхает Итачи, чувствуя, что и золотому терпению есть предел и до конца вставляет пальцы, принимаясь растягивать столь узкий проход. Хатаке с трудом сдерживает зародившийся рык в груди. Крайне неприятное ощущение, разрывающее всё внутри. Ему противно знать о том, что будет дальше, ему противен Учиха, ему противен его собственный вид. Брюнет совершенно спокойно «хозяйничает» в анусе своего любовника, раскрывая два пальца и в конец вытаскивает их. На место двух лезет уже три пальца, вызывая отнюдь не более желанные ощущения. Какаши сжимает зубы, не позволяя себе ни звука.
- Может ещё один в тебя вставить? – интересуется Итачи, смотря в немного расширившиеся глаза Хатаке. И не дожидаясь ответа, резко вставляет четвёртый палец до упора, заставляя любовника всхлипнуть.
- Будет больно, - сообщает нукэнин, вытащив пальцы из горячей попки. Устраиваясь удобнее между раздвинутых ног, Итачи приподнимает своего любовника за бёдра и боязливо надавливает головкой на вход в анус, после чего вдалбливается со всей силы, устав ждать. Закрывает глаза от блаженства узких и скользких мышц так сильно сжимающих плоть. Какаши вскрикивает при сильном толчке не только ощущая инородный орган в своей кишке, который разодрал её и теперь тёплая жидкость, названная кровью, скользит по разгорячённой плоти, но и слышит противное шлёпанье мошонки о свои ягодицы. Итачи медлит, не двигаясь в Хатаке, который смотрит на него недобрым взглядом с отблеском слёз в глазах.
- Такой тугой, - вдыхая полной грудью тихо сообщает Учиха, смотря в глаза мужчине и почти со словами начинает медленно двигаться: выходить до упора и вновь насаживать своего любовника. Хатаке лишь кривится от тупых болезненных ощущений в заду и злится от прямого взгляда.
- Быстрее покончим с этим делом, - без явного удовольствия просит Какаши, ещё больше раскрывая ноги и, сжав зубы, двинувшись навстречу, ощущая насколько это глубоко и неожиданно приятно какое-то соприкосновение. Итачи от медленных движений переходит к более резким толчкам, вставляя на всю длину свой член и глухо постанывая. Постепенно чувства захлёстывают целиком, как никогда прежде. Он не замечает, как начинает трахать беловолосого, который выгибается чуть ли не теряя сознание и порой громко вскрикивает от боли. Он видит, как нехорошо его любовнику, но не может остановиться, не может лишить себя единственной возможности побыть с тем, за кем давно следит, с тем, кого давно любит, с тем, кто, по иронии судьбы, никогда не обращал на него никакого внимания...с тем, кто даже сейчас, готовый сорваться на плачь во весь голос от унижения, пытается представить на месте Итачи Обито...с тем, кто, скорее всего, попытается не вспоминать об этой ночи, но сейчас, он принадлежит лишь ему. Учиха склоняется, кусая за бледное плечо Какаши, вынуждая его беззвучно приоткрывать рот, не забывая и о его плоти, водя по члену, сжимая в руке. Последние судорожные толчки сопровождаются тихим рыком. Трясёт от столь сильных ощущений, он опустошается прямо в Хатаке несколькими резкими пульсациями, почти одновременно, джанин изливается в руку Учихи, как тот и хотел. Оба молчат, Какаши чувствует в сжимающихся мышцах постепенно опавшую плоть Итачи. Лишь тёмные волосы, спавшие на грудь Хатаке вызывают мурашки, они – это единственное, что нравится ему в этом парне. Он допустил непростительно глупую ошибку, думая, что сможет получить наслаждение и удовольствие. На душе было мерзко и тягостно. Что-то от одного взгляда Учихи застряло в горле удушающим комом.
- Вытащи, - хрипло проговорил Какаши.
Итачи молча вытаскивает, не прекословя тому.
Лёжа на спинах, плечом к плечу, медленно возвращают равномерное дыхание. Тишина...лишь в висках слышно, как стучит сердце. Светловолосый чувствует, как холодная жидкость из спермы и его собственной крови тихо ползёт по ноге, к простыни. Внезапно Итачи всё ещё тёплыми пальцами притрагивается к животу Какаши, спускаясь ниже, к паху. Хатаке замирает, когда пальцы касаются раздражённого кольца мышц и внимательно следит за тем, как Учиха приподнимается на локте, заглядывая в его глаза. Он осторожно проводит пальцами по сухим губам Какаши, оставляя на них два смешанных цвета: белый и красный.

Запечатлеть страсть и боль на его устах навечно в поцелуе, впитать в себя все воспоминания ночи. Встать, укрыв бережно его, одеться и уйти, не проронив больше ни слова. На долю секунды остановиться, не оборачиваясь. Прислушаться к тихому дыханию, почувствовать терпкий запах ночных следов, подумать о любви и...
Исчезнуть навсегда...