[показать]От редакции: Во многих странах бывшего СССР в настоящее время проводится политика по реабилитации Сталина. Появляются бюсты убийцы, портреты, «украшающие» улицы и фасады общественных организаций. Все чаще упоминается имя генералиссимуса в связи с Победой советского народа в Великой Отечественной войне. СМИ стран нашего исхода тоже не скупятся на «заслуги отца народов перед Отечеством».
Самое неприятное то, что среди наших иммигрантов нередко встречаются сторонники этого монстра.
Мы предлагаем вам, дорогие читатели, публикацию Иосифа Саксонова "Секретная папка Сталина".

В 2004 году в Москве вышла из печати книга Романа Бракмана «Секретная папка Иосифа Сталина. Скрытая жизнь». В аннотации к книге сказано: «Гипотеза о том, что Иосиф Джугашвили (Сталин) долгие годы сотрудничал с царским Охранным отделением, а затем еще дольше стремился скрыть следы своего предательства, уничтожая людей и документы, создавая фальшивые свидетельства, не нова. Однако в исследовании Романа Бракмана она изложена наиболее полно и основательно. Чтобы докопаться до истины, автор провел настоящее детективное расследование, осторожно выискивая крупицы достоверной информации в грудах лжи и обмана, мистификаций и умолчаний».

Книга объемом более 500 страниц содержит 38 глав; только избранная библиография перечислена на 27 страницах.
В предисловии к книге приводятся высказывания двух известных историков — Бертрама Вулфа: «Странный факт: ни в одной из своих биографий Сталин не выглядит живым человеком»; Роберта Конквиста: «Сталин не воспринимается как реальная личность». Многочисленные варианты биографии не воссоздают реальный образ Сталина потому, что в них нет важнейших фактов его жизни. Это является следствием того, что в течение 30 лет своего правления Сталин уничтожал и извращал сведения о своем прошлом, скрывая следы своих преступлений. Он был одержим манией уничтожения и фальсификации архивных документов. Он уничтожал людей, подозреваемых в том, что они знают о его прошлом. Он создал гигантскую машину пропаганды, которая несколько десятилетий восхваляла его, производя неимоверное количество лжи.
Cам по себе факт многолетнего сотрудничества Сталина с Охраной (так в книге названо Охранное отделение секретной полиции — И. С.), как бы важен он ни был, ничтожен по сравнению с той страшной ролью, которую сыграл в советской истории безграничный страх Сталина перед висевшей над ним угрозой разоблачения. Агентурная папка Сталина, найденная в архивах Охраны в 1926 году, попала в руки советских высокопоставленных лиц. Сталин, узнав об этом, многие годы пытался найти ее, раскрывая «заговоры» и уничтожая «заговорщиков». Только проследив историю этой папки, можно понять «показательные процессы», «чистки» и другие кровавые события того времени.
Страсть Сталина к «подправлению» архивных документов, как ни странно, оказалась полезной для установления фактов, cвязанных с его службой в Охране. Он наводнил советские архивы массой сфабрикованных документов, восхвалявших его революционные заслуги. Фальшивки создавались путем «корректировки» подлинных документов Охраны, вставляя в них ложную информацию и очищая от неугодных фактов. Часть текста оставалась нетронутой. К счастью, эти фальшивки были сделаны крайне грубо, и поэтому их легко обнаружить.

НАХОДКА 1926 ГОДА

С первых дней советской власти Сталин поддерживал теплые отношения с Дзержинским, передававшим ему найденные в архивах документы, уличающие членов партии и советских чиновников в сотрудничестве с царской Охраной. Постепенно Сталин создал свой архив. Документы для шантажа ему подбирали М. Шкирятов и Е. Ярославский. Дзержинский стремился завербовать в ЧК бывших офицеров, агентов и осведомителей Охраны. Тех из них, кто не представлял интереса для ЧК, отдавали под суд и расстреливали.
В июле 1926 года при разборе документов перевезенного из Петрограда Историко-революционного архива была найдена папка агента Охраны Иосифа Виссарионовича Джугашвили. Та самая папка, которую директор Департамента полиции С. П. Белецкий хранил в сейфе Особого отдела. Работник архива, обнаруживший эту папку, тайно передал сообщение о своей находке в Берлин Давиду Шубу, редактору меньшевистского журнала «Социалистический вестник», но ни самих документов, ни их копий не переслал. Для Шуба такое обвинение, выдвинутое против генсека ЦК ВКП(б), выглядело совершенно фантастическим.
Сообщение об обнаруженной папке Сталина совпало по времени со странными обстоятельствами смерти Феликса Дзержинского, которому принесли папку 18 июля. В тот день Дзержинский остался на всю ночь в своем кабинете на Лубянке На следующий день он уехал домой в 3 часа ночи. На третий день, 20 июля, он утром приехал на Лубянку, но пробыл там недолго, затем поехал в Кремль на пленум ЦК. На пленуме Дзержинский поразил присутствующих своим странным, чуть ли не истерическим поведением.
Конечно, это сразу же заметил Сталин, отличавшийся особой подозрительностью. Не исключено, что тайные агенты донесли ему об информации, поступившей в «Социалистический вестник». Двухчасовая речь Дзержинского оказалась не менее странной, чем его поведение. Во время речи он несколько раз пил воду из стакана, в который ее периодически подливали. Вдруг он побледнел, потерял сознание и упал с трибуны. Его вынесли в вестибюль, где он умер на глазах у собравшихся вокруг делегатов. Перед тем как отправиться на пленум, он спрятал папку среди личных бумаг в своем кабинете на Лубянке.
Среди делегатов, а позже и по Москве, поползли слухи об отравлении. Однако следствия и вскрытия не проводилось, труп был кремирован, а пепел, возможно, не имевший никакого отношения к Дзержинскому, замурован в Кремлевской стене. Дезинформация началась сразу же после похорон. По официальной версии, «вечный труженик и бесстрашный солдат великих сражений скоропостижно скончался от сердечного удара. Товарищ Дзержинский умер внезапно, вернувшись домой после своей речи — как всегда страстной — на Пленуме Центрального Комитета. Его больное, полностью перегруженное сердце отказалось работать, и смерть в один миг скосила его. Славная смерть на передовом посту».
Дзержинский стал первой жертвой агентурной папки Джугашвили. Сталин не догадался, что Дзержинский спрятал папку среди своих личных бумаг на Лубянке, иначе он изъял бы ее. Интуитивно угадав причину истерики «железного Феликса» и испугавшись разоблачения, он действовал импульсивно, отправив Дзержинского на тот свет, не выведав у него, где же папка. Мысль о том, что папка сохранилась и может быть в любой момент использована против него, не давала ему покоя.

ПАПКА У ЯКОВА БЛЮМКИНА

Летом 1929 года Сталин распорядился назначить Якова Блюмкина резидентом ГПУ в Турцию, вместо бежавшего на Запад Г. Агабекова, и поручил ему посетить Троцкого, поселившегося на Принцевых островах в Мраморном море недалеко от Стамбула. Сталин рассчитывал, что Блюмкин сможет завоевать доверие Троцкого и убить его. Свою способность совершить убийство Блюмкин доказал еще в 1918 году, когда он, в то время левый эсер, участвовал в убийстве германского посла в России графа фон Мирбаха. Его приговорили к расстрелу, но благодаря вмешательству Троцкого помиловали, чтобы он мог «искупить свою вину в битвах, защищая революцию».
В Гражданскую войну Блюмкин служил в штабе Троцкого, где вступил в партию; в 20-е годы часто выезжал в разные страны по заданию ГПУ. Троцкий, находясь в ссылке в Турции, просил выделить ему агентов ГПУ для охраны (он боялся покушения на свою жизнь со стороны белогвардейцев, вроде бы хотевших ему отомстить за поражение в Гражданской войне).
Но незадолго до его отъезда один из друзей Блюмкина, заместитель начальника секретно-политического отдела ГПУ Рабинович, разбирая личный архив Дзержинского, обнаружил среди бумаг ту самую папку Сталина. Для коммунистов его поколения даже мысль о том, что лидер коммунистической партии и вождь мог быть агентом Охраны, казалась верхом кощунства. В 1929 году разоблачить Сталина было уже нелегкой задачей: ГПУ со множеством агентов и осведомителей, oхрана, армия и партийный аппарат были полностью в его руках. Он решил, что сама судьба дает ему возможность свергнуть подлого ставленника Охраны, узурпировавшего наследие революции.
Рабинович понимал, что, если Сталин узнает, где его агентурная папка, он легко ею завладеет, а всех, кто о ней знает, беспощадно уничтожит. Убедившись в том, что найденные документы подлинные, Рабинович предложил Блюмкину вывезти их за границу и передать Троцкому.
Однако Блюмкин не смог сохранить свою миссию в тайне. Он поделился информацией с Карлом Радеком, в прошлом сторонником Троцкого. Но в это время Радек уже переметнулся на сторону Сталина, который разрешил ему вернуться из ссылки в Москву и допустил к «партийной кормушке». Неизвестно, что точно Блюмкин сказал Радеку о своих планах по поводу документов агентурной папки, но точно известно, что Радек помчался в Кремль и передал Сталину все, что узнал от Блюмкина. Сталин отложил убийство Троцкого: необходимо было заманить Блюмкина в «ловушку» и получить папку.
Чтобы не вызвать у Блюмкина подозрений, Сталин приказал Менжинскому, Ягоде и Трилиссеру арестовать Блюмкина на вокзале, когда тот будет уезжать за границу. Было организовано наблюдение за всеми, c кем Блюмкин встречался. Он должен был уехать 21 декабря, в день рождения Сталина. Получив фальшивый паспорт и чемодан с иностранной валютой, он положил папку на пачки с валютой. Заметив по дороге на вокзал слежку, Блюмкин стал лихорадочно соображать, как поступить. Ему пришла в голову идея достать чужой паспорт с фотографией похожего на него человека, и он вспомнил о художнике Фальке, незадолго до этого вернувшемся из Парижа. Дома была жена Фалька, Раиса, его знакомая с гимназических времен. Получив категорический отказ дать ему паспорт мужа, Блюмкин попросил ее спрятать чемодан и вышел из квартиры.
В подъезде Блюмкина схватили агенты ГПУ и повезли на Лубянку. Несколько агентов постучали в квартиру Фальков. После краткого допроса Раиса указала на чемодан. Агент, вскрыв отмычкой чемодан, приподняв папку и увидел пачки валюты: «Вот чем занимался Блюмкин!» В тот же день были арестованы Рабинович и Силов, участвовавшие в провалившейся попытке вывезти папку.
Чемодан был доставлен главе ГПУ Менжинскому, который, просмотрев документы в папке, сразу понял, почему Сталин охотился за Блюмкиным. Он понял и то, что, если он отдаст папку Сталину, тот его уничтожит. И решил спрятать ее подальше. Менжинский немедленно выполнил приказ Сталина — расстрелять Блюмкина, Рабиновича и Силова.
Теперь необходимо было убедиться, что Раиса Фальк ничего о папке не знает. Ее допрашивал сам Менжинский, не называя себя. Она не видела его лица, но хорошо запомнила подчеркнутую вежливость. Раиса сказала ему, что знала Блюмкина с гимназических лет и ничего не знает о его «контрреволюционной деятельности». Этот вежливый собеседник не спросил ее о чемодане. Через несколько лет после смерти Сталина Раиса Фальк рассказала своему сыну и нескольким близким друзьям о визите Блюмкина и о том, что он ей рассказал об агентурной папке Сталина.

[показать]

НАХОДКА В КАБИНЕТЕ МЕНЖИНСКОГО

В ходе подготовки показательного процесса над Зиновьевым и Каменевым заместитель начальника секретно-политического отдела НКВД Исаак Штейн получил указание Генриха Ягоды разыскать в архивах НКВД документы о бывших офицерах Охраны, которых предполагалось использовать в качестве свидетелей. По требованию Сталина, эти офицеры должны были подтвердить, что завербовали «двурушников» — Зиновьева и Каменева. Штейну было поручено просмотреть бумаги в кабинете Менжинского, который до сих пор оставался опечатанным после его смерти. По своей должности Штейн, как и расстрелянный в 1929 году Рабинович, имел доступ к бумагам главы Лубянки.
Разбирая личный архив Менжинского, Штейн неожиданно наткнулся на папку с надписью «Иосиф Джугашвили». Он заглянул в нее и увидел тюремную фотографию Сталина и документы Охраны, которые, как он предположил, должны подтвердить героическое революционное прошлое вождя советского народа. Он хотел немедленно доложить Ягоде, что нашел очень важные для Сталина документы, но что-то его остановило, и он начал их читать.
Вскоре восторг сменился ужасом. Особенно его поразило письмо полковника Еремина директору Департамента полиции Белецкому с описанием карьеры Сталина в Охране. Не меньшее отвращение вызвало письмо Джугашвили товарищу министра внутренних дел Золотареву с просьбой сместить Малиновского и назначить его главным агентом Охраны в большевистской партии (член ЦК и депутат Думы Роман Малиновский был агентом Охраны. Расстрелян после октябрьского переворота — И. С.). Несколько дней Штейн находился в полном замешательстве, не зная, что ему делать со страшной находкой. В его глазах Сталин внезапно превратился из «друга и ученика Ленина» в омерзительного предателя и злодея. Он почувствовал себя невольным соучастником сталинских преступлений перед партией и народом.
Довериться своему непосредственному начальнику Мочанову или Ягоде он не мог: оба были беспринципными карьеристами, лакеями Сталина. Штейн поехал с папкой в Киев к своим друзьям по Гражданской войне: наркому НКВД Украины В. Балицкому и его заместителю З. Кацнельсону. Балицкий и Кацнельсон были ошеломлены находкой Штейна и вначале заподозрили, что папка сфабрикована. Они подвергли все документы тщательной экспертизе и, убедившись в их подлинности, приняли решение сделать все, чтобы спасти страну от агента Охраны, пробравшегося на самую вершину власти.
Они понимали всю трудность стоявшей перед ними задачи. Сталина окружали телохранители, в его распоряжении был аппарат НКВД с бесчисленными агентами и внутренними войсками. В то время единственной силой, способной противостоять Сталину, была Красная Армия, среди руководящего состава которой у Балицкого были близкие друзья: маршал Михаил Тухачевский и первый заместитель наркома обороны Ян Гамарник. Балицкий ознакомил их с этими документами, и они совместно решили свергнуть Сталина.
Так созрел заговор против Сталина, возглавляемый Тухачевским. Как обычно в таких случаях, у каждого из заговорщиков были надежные друзья, которых посвятили в планы заговора: командующий Киевским военным округом Иона Якир, командующий Белорусским военным округом Иероним Уборевич и начальник Управления кадров наркомата обороны комкор Борис Фельдман. Они получили фотокопии письма Еремина, в котором четко и ясно описывалась вся карьера Джугашвили, а не ее отдельные эпизоды.
Часть заговорщиков считала, что Сталина надо сначала убить, а потом предъявить папку членам ЦК. Другие настаивали на аресте Сталина и представлении этой папки суду в качестве улики. Окончательно был принят план пригласить Сталина на предстоящие в Белорусском военном округе маневры и там его арестовать. При этом Тухачевский и Гамарник предлагали провести над Сталиным партийный суд. Но комкор Фельдман уговаривал убить Сталина немедленно, ибо любое промедление опасно. «Разве ты не видишь, куда это ведет? — говорил он Тухачевскому. — Он нас всех передушит, как цыплят. Необходимо действовать». Тухачевский возражал: «То, что ты предлагаешь, — государственный переворот. Я на это не пойду». Тухачевского поддержал Якир.
До Сталина действительно дошли слухи о том, что компрометирующие его документы якобы видел Михаил Томский — лидер советских профсоюзов. Реакция Сталина последовала незамедлительно. Сталин приехал на дачу Томского выведать, что тому известно. Некоторое время они беседовали в закрытой комнате. Внезапно Сталин выбежал оттуда с перекошенным от злобы лицом, за ним шел Томский, нецензурно ругая Сталина. Через несколько минут сын Томского Юрий услышал выстрел. Его отец покончил с собой.

ДОСЬЕ ТУХАЧЕВСКОГО

Угроза провала заговора военных, возглавляемого Тухачевским, исходила не только от слухов о компрометирующих Сталина документов, хотя и этого было достаточно. Уничтожить Тухачевского Сталин решил еще в 20-е годы, начав тогда собирать против него улики, известные под названием «Досье Тухачевского». Тухачевский принадлежал к ненавистной Сталину группе «военных специалистов». В 1920 году во время войны с Польшей Тухачевский командовал войсками, которые потерпели поражение в сражении за Варшаву. Тухачевский обвинил Сталина в том, что он не послал ему вовремя 1 Конную армию.
В 1926 году Михаил Фрунзе, сменивший Троцкого на посту наркома обороны, получил инспирированный Сталиным донос на Тухачевского и наложил резолюцию: «Партия всегда верила товарищу Тухачевскому, верит ему теперь и всегда будет верить». В 1935 году в НКВД поступил очередной спровоцированный Сталиным донос на Тухачевского о том, что «генерал Тургуев» организует в Красной Армии заговор (Тухачевский под фамилией Тургуев ездил в Германию в 1931 году по поручению наркома обороны). Ягода, прочитав донос, сказал: «Это несерьезный материал, положите его в архив».
Но Сталин считал этот материал очень серьезным. Тухачевский не подозревал, что стал преградой для тайной политики Сталина, искавшего сближения с Гитлером.
31 марта 1935 года «Правда» опубликовала статью Тухачевского, в которой он, анализируя агрессивные планы Гитлера, предсказал, что Германия развяжет войну, напав на европейские страны и Советский Союз. В то время Максим Литвинов, нарком иностранных дел, стремился объединить европейские страны против германского фашизма. Ни Литвинов, ни Тухачевский тогда не знали, что Сталин через своих доверенных лиц тайно пытался войти в сговор с Гитлером, к которому он испытывал огромное уважение.
Попытки Сталина сблизиться с Гитлером начались вскоре после провала в июне 1934 года путча Эрнеста Рема, лидера «коричневорубашечников». Сталин был в восторге от «кровавой чистки», которую устроил Гитлер, расстреляв руководителей путча. Расправа с Ремом послужила примером для расправы Сталина со старыми большевиками и Кировым. Для пополнения «Досье Тухачевского» Сталин использовал также полученные под пытками показания о «террористической группе» подсудимых на процессе Зиновьева — Каменева.
К середине 1936 года сложилась необычная ситуация: агентурная папка Сталина с документами, изобличающими его как агента Охраны, была в центре одного заговора, а «Досье Тухачевского» со сфабрикованными Сталиным доказательствами преступной деятельности Тухачевского — в центре другого. Успех каждого из них зависел от того, кто кого опередит. Сталин не подозревал, что его агентурная папка находится у Тухачевского, а Тухачевский не знал, что Сталин избрал его очередной жертвой.
Начальник Иностранного отдела НКВД А. Слуцкий был направлен за границу, чтобы подбросить разведке Чехословакии «доказательства» преступной связи Тухачевского с Гитлером и Троцким, а также «план» нападения Германии на Чехословакию. Президент Бенеш поручил своему послу в Москве передать информацию, «если возможно, лично Сталину». Сталин поблагодарил Бенеша «за дружественный акт». Решив, что одной этой провокации недостаточно, Сталин в конце декабря 1936 года еще раз послал в Прагу Слуцкого с целым портфелем документов, уличающих Тухачевского. Тухачевский был обречен.
Сталин продолжал укреплять свою неограниченную власть. В марте 1937 года он устроил настоящую бойню среди подчиненных Ягоды, который был арестован 3 апреля. Его заменил «кровавый карлик» Николай Ежов. По замыслу Сталина, Ягода и Тухачевский должны были стать главными подсудимыми на очередном показательном процессе над «немецкими шпионами» и «агентами Охраны». Но Сталин откладывал арест Тухачевского, ожидая от Слуцкого дополнительных доказательств «предательской» деятельности маршала, а также «улик», которые Сталин надеялся получить от окружения самого Гитлера.
К началу мая «Досье Тухачевского» распухло от фальшивок, и Сталин был почти готов отдать приказ об его аресте. Но в ночь на 19 мая произошли события, которые изменили все его планы. Во время обыска на квартире арестованного командира Красной Армии была обнаружена фотокопия одного из документов агентурной папки Сталина. Это был доклад полковника Еремина директору Департамента полиции Белецкому с кратким описанием карьеры Сталина в Охране. Реальная угроза его власти со стороны заговорщиков, завладевших агентурной папкой, резко изменила поведение Сталина. Его обуял панический страх. Ему уже было не до Тухачевского, но кто такие заговорщики, он еще не знал.

http://evreimir.com/7360/