Я стоял и ждал своего выхода за кулисами…
Когда я ехал на концерт, мне до последнего не верилось, что Алла придет. Одно дело позвонить и договориться, чтобы ее мужа включили в программу вечера и совсем другое приехать самой. Но я, конечно же, подготовился, хотя это и нарушило мои планы: полдня ушло на выбор подходящего костюма, потом работу стилиста, пришлось отменить несколько встреч, на которые я уже не успевал — уж очень хотелось приехать к началу мероприятия и встретить Аллочку у входа с букетом цветов.
Надежда на нашу встречу меня не покидала, ну раз обещала, значит должна быть. И мне это очень на руку, поскольку я заявил свою новую песню и очень хотел, чтобы она послушала ее вживую, прониклась ее мелодией. Ну и моим божественным голосом, как же без этого! Слова как будто под кальку были содраны с нашей сегодняшней ситуации. Мое сердце до сих пор ждет, забыть было еще трудней, чем помнить каждую минуту. Так хотелось услышать ее реакцию. Или хотя бы увидеть, что мой посыл дошел до адресата. После премьеры на радио она так никак и не прокомментировала мой новый «хит». И это меня беспокоило, неужели не понравилось?! Ну ничего, сегодня уж я постараюсь, на все сто выложусь, чтобы ты поняла, милая, кому я ее посвящаю!
В холле было очень шумно. Все стояли компаниями, поздравляли друг друга, смеялись. То справа, то слева щелкали объективы фотоаппаратов. Я встретил много знакомых лиц, но любимого образа поблизости не оказалось. Я как орел оглядел по периметру зал, нет, безуспешно. Кристина увлечена каким-то разговором, и отвлекать ее я не стал. Миша сказал, что их пока не видел. Дав знак своему охраннику, который и так ходил за мной по пятам с большим букетом роз наперевес, чтобы следовал за мной, я направился к сцене. Решил, что если замечу ее из-за кулис, то пошлю цветы прямо в зал. И плевать на всех. Но ее не было и там. Я просканировал взглядом каждый уголок. Опаздывает… Или не придет? Нет, нет, придет, она обещала, обязательно придет! Просто долго наряжается. Надеюсь, для меня. Мои губы растянулись в улыбке. Вспомнилась ее напускная злость, всякий раз, когда я мешал ей собираться, и мы куда-нибудь из-за этого опаздывали.
Пришлось вернуться назад в праздничный холл, где меня тут же со всех сторон обступили друзья, коллеги, просто незнакомые, но очевидно уважаемые люди, стали завлекать разговорами, совместными видео- и фотосъемками. Я держал под прицелом главный вход, но Аллы все не было. Немного взгрустнулось… Я стал отвлекаться и больше юзать телефон, чем вникать в суть разговоров. Без моей музы этот зал напоминал пчелиный улей, битком набитый впустую суетившихся пчел.
Когда охранник в очередной раз чуть не накрыл меня цветами и своим телом, я понял что с этим надо что-то делать. Заметив неподалеку председателя Мосгорсуда Ольгу Александровну, я с блистательной улыбкой и морем комплиментов вручил ей этот букет. Женщина была приятно удивлена и покраснела. Немногие наши артисты пришли с цветами, скорее наоборот, ждали цветов для себя после выступлений, и этот жест от меня она оценила. А как уж я был горд собой, можете себе представить! Не было счастья, да несчастье помогло.
Началась торжественная часть. Поздравления официальных лиц…
Мы небольшой компанией все еще сидели на диванах и развлекались, кто как мог. Мой взгляд продолжал проделывать 20-ти метровый путь от экрана айфона до входной двери и обратно. Басков заигрывал с моим пиар-директором, и в глубине души я был благодарен за то, что он взял на себя эти два выдающиеся достоинства, от вида которых меня уже мутило. Кристина что-то нам всем напевала и пританцовывала. Миша трепался с Леней и Анжеликой.
В очередной раз, когда я приподнял глаза, заметил, как засуетились конферансье у красной дорожки. Мое сердце охватил приятный холодок, в лицо ударила краска. Это она! Она приехала, она не могла не приехать, мы ведь все ее так ждем. Особенно я! Я приподнялся с дивана, стал спиной к входу, чтобы выиграть пару минут и прийти в себя от охватившего не с того ни с сего волнения.
Я не ошибся. Это была она. Правда, с ней был Макс. Все стали радостно здороваться, кто-то пошел им навстречу. Уже стало как-то неприлично находиться спиной к центру всеобщего внимания, и я обернулся. И сразу поймал на себе ее взгляд. Как же она смотрела на меня! Сколько любви и обожания читалось в ее серых бездонных глазах! А как они блестели?! Новый вечерний мейкап придавал им еще больше выразительности и шарма. Этот чарующий взгляд пригвоздил меня к полу, и я не мог даже пошевелиться, не говоря уже подойти ближе. По моему лицу скользнула улыбка, по ее — еле заметная ответная. Это длилось секунду. Потом она опустила ресницы, потупила взор, ее щеки зарделись. Как и мои…
Странно, а вокруг так никто ничего и не заметил. Макс помахал рукой в нашу сторону, скорчил рожу в ответ на шутку Баскова типа: «Ну и долго же вы спите, молодожены…». Кристина подошла поцеловать маму и повела ее в зал. Максим направился к нам. Это действо повергло меня в шок. Я собирался промолчать, но не выдержал:
— Макс, а Аллу проводить ты не собираешься?
— Не волнуйся, Филь, там Кристина, она все покажет. Да, привет, — и как девочка протянул мне руку.
— Понятно, — мои брови поползли вверх от удивления, но от комментариев я воздержался. Зато со всей силы сжал его ладонь, — ну привет.
— Ай, ну ты что?! Коль, че с ним? Опять вы тут с Киркоровым что-то не поделили, че он нервный какой-то сегодня?
— Видимо, не выспался. Дети спать не дают по ночам. А может кто-то другой? Оленька, не знаешь случайно кто? — Басков принялся юморить на свою излюбленную тему.
— Ой, ой, о чем бы вы без меня разговаривали, — съязвил я.
Давно уже я перестал серьезно относиться к его шуткам, основанным большей частью на зависти, и, засунув руки в карманы брюк, подошел к Михаилу, смотрящему вслед удаляющейся жене. Вместе с ним мы проводили взглядами двух своих любимых женщин, Аллочку и ее дочь.
…И вот я стою за кулисами. Последние штрихи. Взмахи кисточкой, волосы назад, взгляд, микрофон. Немного волнуюсь. Ведущие объявляют мой выход. Музыка. Бросаю последний взгляд из-за кулис на зал. Слежу за реакцией зрителей. Среди строгих костюмов нахожу рыжую копну волос. Улыбается. Хлопает. Отлично! Выхожу.
Первые ноты. «Ну как тво-и-и дел-а-а?…» Пою для нее. И смотрю на нее, не отрываясь. Вглядываюсь в темноту зала, в одну единственную рыжую точку и пою для нее, для нее выворачиваю свою душу наизнанку, в каждую строчку вкладываю любовь. Она все поймет, я уверен. Она всегда понимала меня с полувзгляда. Да ей и не надо понимать, она и так все знает. Но сейчас, как благоразумная женщина, она не подаст вида, она подавит в себе эмоции. Только будет нервно теребить краешек своей сумочки или колечко, и этот жест выдаст ее внутреннее напряжение. «Видимо, проиграна она, моя любовь…» Нет, нет и еще раз нет, на этих словах я вижу надежду, и я не могу ошибаться, ее присутствие уже говорит о многом. Она в зале, она внимательно меня слушает, она улыбается. И аплодирует!
Я закончил свое выступление. Вернулся за кулисы с чувством полного удовлетворения. Меня переполняла радость. Ведь сегодня удалось предстать перед своей любимой в образе лирического героя, и через песню выразить ожидания сердца, на которые порой не хватает слов в реальной жизни.
После концерта все гости перешли в банкетный зал. Наши столики находились неподалеку, поэтому Алла постоянно была в поле моего зрения. Конечно, хотелось быть ближе, но я довольствовался и этим. Тем более, уже в конце вечера многие разбрелись, и я смог пересесть к ней.
Танцевать со мной она отказалась. Жаль! Постоянно что-то с кем-то обсуждала, а мои реплики игнорировала. Но охотно пила вино, которое я периодически подливал в ее бокал, а потом попросила принести чай и выключить кондиционер. Ну хоть не забывала, что я рядом, и на том спасибо!
После очередного веселого танца вернулся Макс с шумной компанией, и Алла засобиралась домой.
— Аллочка, но ведь завтра не на работу, давай еще побудем. Пойдем, потанцуем, смотри как весело.
— Ну я же сказала, что устала. Макс, поехали, хватит. — Алла серьезно намеревалась отчалить.
Тот нехотя поднялся из-за стола, но зацепился взглядом за какого-то парня у стойки бара, а потом обратился ко мне, видимо, как к последней надежде:
— Филипп, а может ты отвезешь мою жену домой? Ты же об этом только и мечтаешь, я знаю.
— О чем я мечтаю, это мое личное дело! — парировал я, — а тебе советую исполнить просьбу своей жены, — я сделал акцент на последнем словосочетании.
— Во блин, ты сегодня правда не с той ноги встал! — и уже переведя взгляд на Аллу, — Ты же не против поехать с Филей, дорогая?
— Конечно, не против. Если он не против, — казалось, в первый раз за весь вечер она посмотрела меня, — вдруг ему тоже весело, и он хочет остаться?
Я, не задумываясь, встал. Обойдя стол, подошел к ней, взял поданную мне руку и положил на свое предплечье:
— Поехали!
Она опять потупила взор и заулыбалась. Распрощавшись со всеми, мы ушли.
— Могла бы и сама меня попросить проводить. Ты же знаешь, какое удовольствие доставляет мне время наедине с тобой.
— Да вот надеялась, что в Максиме проснется-таки джентльмен.
— Уже глупо на это надеяться!
— Не, Филь, глупо оставить мужа на вечеринке и уехать с бывшим.
— А, по-моему, он даже обрадовался этому, — я рассмеялся.
В лимузине было тепло и пахло ее духами. Мы мчались по ночной Москве. Мелькающие огоньки улиц отражались в ее блестящих глазах и золоте колец. Она сидела совсем рядом, и я мог держать ее ладони в своих, изредка проводя кончиками пальцев по их изящным изгибам. Иногда она отвечала и тоже ласкала мои руки. Я замирал и наслаждался ее прикосновениями. Что будет дальше, я не знал. Мы молча ехали, вдвоем, сквозь зимнюю ночь, красно-желтую реку стоп-сигналов и фар, навстречу судьбе.
В лифте я нажал свой этаж. Не выпуская ее рук, поднес их к губам, покрыл поцелуями.
— Может, зайдешь? На чай…
— Филь, ну я ж сказала, что устала. Правда. Давай не сегодня.
А когда, любимая? Еще через вечность?
— Ну пожалуйста… У меня тихо, спокойно, никого нет. Я сам все приготовлю. Еще есть мягкий диван, и теплый плед. А еще я сяду у твоих ног и расскажу одну замечательную сказку о прек…
— Ну я же немаленькая, детям будешь рассказывать, — перебила она.
— Нет, ты маленькая, моя.
В этот момент двери лифта открылись.
— Соглашайся. Дома ведь тебя все равно никто не ждет, — добавил я, и потянул ее за собой. Она ничего не ответила, но поддалась.
В прихожей я помог ей снять шубку, сапожки. И, как и обещал, быстренько все приготовил. Принес в гостиную поднос и уселся на ковер возле дивана, на котором, полусидя, полулежа, уже устроилась Алла.
— Не обманул, диван, правда, мягкий и уютный. И чай такой вкусный!
— Спасибо, я старался! — о, ее похвала была бальзамом для моей души.
— Ты сегодня весь вечер старался.
— Заметила? — мне было так приятно.
— А то! Это невозможно было не заметить.
Подбородком я уткнулся ей в руку и стал исподлобья, снизу вверх на нее смотреть, ожидая, вдруг она еще скажет что-нибудь такое же приятное. Но Аллочка молчала и пила чай.
— Скажи, как тебе моя новая песня?
— Слишком грустная.
— Тебе не понравилась?
— Понравилась, но говорю же, слишком грустная. Скоро праздники, Новый год, мог бы и позажигательней выбрать.
— Я пел для тебя!
— Да я уж поняла! Кстати, а что за безмолвный вопрос был в конце исполнения?
— Ты и это заметила?! — я был крайне удивлен.
— Филечка, с чего ты взял, что я ничего не замечаю?
— Но ты никак не реагируешь…
— И что? Это значит я ничего не замечаю, холодная, бесчувственная, игнорирую тебя? Между прочим, я даже оценила, какой ты сегодня необыкновенно красивый!
— Спасибо, милая, — я зарылся лицом в плед, нашел ее руку и поцеловал запястье.
— Ну что ты там сидишь, иди уже ко мне. — Она поставила чашку на столик и провела рукой по моим волосам, — так ты расскажешь о своем монологе? Или вопросе?
Я перебрался на диван, лег рядом и, подставив под голову руку, стал пристально изучать Аллу.
— Это был вопрос к тебе, — мой голос стал хриплым.
— Можешь сейчас задать, — отозвалась Алла.
— Можно я тебя поцелую?
— И это был твой вопрос? — разочарованно ответила она, но все же повернулась ко мне. Ее губы оказались в сантиметре от моих.
— Нет. Тот вопрос подождет.
Я накрыл ее губы своими. Вкус сладковато-ягодного чая смешался с ее вкусом, я медленно пил это зелье и никак не мог насытиться. А когда она приоткрыла рот, и я смог коснуться ее язычка, из меня вырвался протяжный стон. Я еще сильней сжал ее в объятиях.
Алла обнимала меня за шею, гладила волосы, лицо, и уже сама не отпускала моих губ. Я оторвался от нее лишь на мгновение, чтобы снять рубашку.
— Филь?
— Да, любимая.
— Ты такой хороший. Я это редко тебе говорю, но мне так приятно, что ты рядом. Вот и сейчас. Мне так важна твоя поддержка. Я не представляю, что будет, если ты вдруг уйдешь.
Я уже наклонился, хотел возразить, но, она перебила:
— Подожди. Я очень ценю тебя. Если тебе кажется, что я игнорирую, веду себя слишком эгоистично или холодно с тобой, то это же на публику, ты не злись. Ведь многим не понять нас.
Как же мне всегда нравились эти ночные откровения, уставшей, чуть хмельной Аллочки, моей любимой девочки.
— Я так тебя люблю, если бы ты только знал, — прошептала она мне в самое ухо.
— Говори это почаще. И я буду знать. И помнить. Я тоже тебя люблю, моя родная.
— О, Филь, я это знаю. Спасибо тебе!
Мы продолжили целоваться. И плавно перешли от прелюдии к самому главному. Вся эта ночь была наполнена нежностью и любовью. Пожалуй, она войдет в разряд самых лучших моих ночей, ведь все их я провел со своей любимой.
И уже засыпая, на рассвете, мне пришла в голову мысль, что даже хорошо, что есть на земле расставания и боль, ведь только в сравнении с ними начинаешь ценить и по-настоящему дорожить тем счастьем, которое потом приобретаешь. И я был благодарен каждому мгновению, случившемуся в моей жизни, за то, что, вот как сейчас, мое рыжее счастье спало на моей груди!



[640x480]