Мелхиседекъ, священникъ Бога Живаго, стоялъ посреди руинъ разореннаго храма. Онъ плакалъ. Слёзы безсильно текли по его морщинистому лицу, утопая въ бѣлой густой бородѣ. Въ послѣдней надеждѣ онъ воздѣвалъ ослабѣвшія руки къ Богу.
— За что, Господи! — взывалъ онъ. — За что? Ни Ты, ни отцы наши не избавили насъ отъ sла. Такъ зачѣмъ же мы были сотворены на страданія на этой землѣ? Для чего же оставилъ Ты мнѣ влачить въ печали жалкіе дни мои? Зачѣмъ далъ мнѣ узрѣть, во что превратили сыны Твои храмъ Твой святый? Съ печалью я сниду въ бездну, и бездна будетъ мнѣ утѣшеніемъ въ печали моей.
И Мелхиседекъ поднялъ съ земли свой посохъ. Съ силой надавивъ на блѣдно-зелёное украшеніе, онъ извлёкъ изъ посоха завѣтный камень.
Было время, когда жрецъ въ раздумьяхъ бродилъ по городу, вглядываясь въ лица людей. Тогда въ нихъ онъ прочелъ судьбу храма и судьбу міра. И онъ вымѣнялъ у жителей города кефабелъ, искусственный минералъ, сухой ядъ, помутняющій сознаніе и отправляющій въ царство мертвыхъ, и вставилъ его въ гнѣздо священнаго посоха.
И теперь, когда пришло время, жрецъ подносилъ ко рту ядовитый камень.
— Мелхиседекъ! — услышалъ онъ голосъ, и камень выпалъ изъ старческой дрожащей руки. — Я Господь, Богъ твой, и нѣтъ другого, кромѣ Меня. Я создалъ духъ человѣческій, но не смогъ Духъ Мой пребывать съ человѣками сими, ибо всякій духъ низринулся, и всякая плоть извратила путь свой подъ небесами. Кто знаетъ, сколько они будутъ жить, когда Я пошлю потопъ, чтобы смыть ихъ съ лица земли, и съ ними тѣхъ исполиновъ, что родили дщери ихъ отъ бѣжавшихъ отъ Лица Моего сыновъ неба? Не Я ли истреблю ихъ за беззаконія и за то, что ѣли они плоть и кровь пили они предъ лицемъ Моимъ? Ты же будешь сохраненъ за то, что не зналъ беззаконныхъ путей ихъ, но не увидишь блаженства ради помышленія твоего до тѣхъ поръ, пока не грядетъ предначертанное, и не явишь ты какъ бы образъ Первосвященника на новой землѣ, въ которую вселю тебя. И, когда уплачена будетъ десятая часть, ты будешь вновь взятъ на небо и тогда увидишь блаженство.
Мелхиседекъ возвёлъ очи свои горе и увидѣлъ небо отверстымъ и Ангеловъ Божьихъ, что нисходили къ нему. Они взяли его на руки и понесли прочь отъ земли. И тогда на землю хлынулъ потопъ…