И вся земля развратилась чрезъ наученія дѣламъ Азазела: ему припиши всѣ грѣхи!

(Книга Еноха 2:38).

 

Пирамиды. Словно живыя, онѣ взираютъ на насъ изъ вѣковыхъ глубинъ, величественныя свидѣтельства могущества древняго народа. Непостижимая мощь застыла въ ихъ неподвижныхъ камняхъ: кажется, что въ нихъ обитаютъ боги, хранители древнихъ тайнъ. И тѣхъ, кто посѣлялся близъ пирамидъ, надѣляли они знаніемъ Нефелимовъ, нынѣ оно скрыто въ вѣкахъ и недоступно душевному оку смертнаго. Страшную плату взимали боги: человѣческая кровь лилась на ихъ алтаряхъ, впитываясь въ камни пирамидъ, ибо ею питались души Древнихъ Властителей, которыя Великій Элохимъ до конца времёнъ заточилъ въ этихъ камняхъ въ наказаніе за жестокость…

Медленно и sло вгрызалась экспедиція въ самое сердце джунглей. Проклятія и ругань нарушали покой забытой земли, охраняемой спящими титанами: ни одинъ смертный до сей поры не нарушалъ его безнаказанно. Я шёлъ молча и размышлялъ. Властители впустили меня, значитъ-ли это, что теперь я долженъ воскресить забытое знаніе Древнихъ? Я отрёкся отъ Бога, отрёкся отъ родной земли и переплылъ океанъ, чтобы изучать наслѣдіе Нефелимовъ, ежечасно подвергая себя неминуемой гибели. Я потратилъ двадцать семь лѣтъ на поиски остатковъ древнѣйшей цивилизаціи, но всё, что мнѣ до сихъ поръ удалось найти, это ея жалкіе осколки, едва открывавшіе мнѣ величіе погибшаго народа. Время скрыло его языкъ, ибо каждое слово Древнихъ обладало разрушительной мощью, и теперь оно стало недоступно рѣчи людей. Много лѣтъ я учился у еврейскихъ раввиновъ, предполагая, что ихъ древній языкъ отдалённо напоминаетъ рѣчь допотопнаго народа. Но это мало мнѣ помогло.

Я уже не надѣялся постичь то, на что погубилъ лучшіе годы жизни. Пока не услышалъ я Голосъ. Онъ звалъ меня, обѣщая великое и невѣдомое. Голосъ обучилъ меня древнему языку. И мои труды не были тщетны. Оставался послѣдній шагъ, когда я, наконецъ, смогу обрѣсти то, къ чему стремился всю свою жизнь, цѣль уже маячила предо мною.

«Если за Каина отомстится всемеро, то за Ламеха въ семьдесятъ разъ всемеро»[1], — память выбросила позабытыя слова Библіи. Они уже много дней не выходятъ изъ моей головы. Они наполняютъ меня, становясь моей внутренней сутью, не даютъ мнѣ покоя, сопровождая меня въ пути, ждутъ, когда я проснусь, но и во снѣ не покидаетъ меня это проклятіе: какъненависть, какъ любовь, какъ молитва монаха.

Устало мы проходили милю за милей. Дождь лилъ не прекращаясь, широкіе листья обрушивали на насъ потоки воды. Четвёртый день мы не могли уснуть, моихъ спутниковъ начала косить лихорадка, они sло глядятъ на меня и, кажется, скоро убьютъ. Дальше я долженъ итти одинъ. Оставивъ ихъ умирать, я углубился въ джунгли.

«Не вѣчно Духу Моему быть пренебрегаемымъ человѣками сими, потому что они плоть»[2]. Да, эти люди — плоть, и имъ не понять той великой мощи, какую таятъ въ себѣ дѣянія древняго исполинскаго народа. И Нефелимыне дадутъ имъ продвинуться дальше.

Дождь прекратился. Внезапно передъ моими глазами во всёмъ великолѣпіи славы предсталъ древній городъ. Величественно и угрюмо стоялъ онъ посреди джунглей, живое свидѣтельство мощи погибшей расы.

Словно заворожённый, ступилъ я на забытую землю. Огромные каменные стражи молчаливо взирали на меня съ высоты, и невольно я содрогнулся отъ этихъ взглядовъ. Сила древнихъ поистинѣ непостижима! У меня закружилась голова, благоговѣйно я припалъ къ стопамъ каменныхъ исполиновъ и поцѣловалъ ихъ. Они стояли здѣсь всюду. Иные сидѣли на пятахъ или на низкихъ стульяхъ. Въ рукахъ своихъ держали они книги изъ тонкихъ металлическихъ листьевъ нержавѣющаго сплава, въ которыхъ открывалось для меня прошлое: непонятные механизмы сложнѣйшихъ устройствъ, сѵмволы для вызыванія демоновъ, секреты травъ и камней, календарь съ таинственными рисунками, карта неба, изображающая движенія небесныхъ тѣлъ, огромные ужасные ящеры, похожіе на динозавровъ. Казалось, что передо мною встало ожившее поколѣніе исчезнувшаго народа, чтобы, воскреснувъ изъ глубины вѣковъ, открыть мнѣ страницы своего прошлаго. Исполины знали, какое наказаніе ихъ постигнетъ, и они пожелали оставить знаніе тѣмъ, кто придётъ послѣ нихъ. Городъ былъ возведёнъ съ этой цѣлью. Каменные гиганты стали его молчаливыми стражами. Обломки ихъ разбросаны были по всему городу.

Огромная каменная плита лежала, расколотая паутиной трещинъ, рядомъ съ обезглавленнымъ стражемъ, морщинистая его рука сжимала на землѣ отколовшійся ея кусокъ, тщетно пытаясь поднять. Съ трудомъ разобралъ я высеченныя на ней буквы:

 

…Жертва, что не готовили

Дочери Каина Дѣтямъ Бога,

Сошедшимъ съ небесъ:

Вкусить и дать людямъ знаніе

Въ обмѣнъ на мясо…

 

Смыслъ этихъ словъ былъ мнѣ вѣдомъ. Богъ, не пощадившій Свое твореніе, оставилъ потомству Ноя живое свидѣтельство прошлаго, Книгу, написанную Его избранникомъ, Енохомъ. Сыны Бога узрѣли красоту женщинъ, и пріятна имъ была краса дщерей Каина. И тогда Дѣти Бога ниспали съ небесъ и взяли ихъ себѣ въ жёны и совокупились съ ними, и наполнилась земля беззаконіями. Но въ благодарность людямъ, осознавая передъ ними свою вину, демоны научили человѣчество знанію, которымъ владѣли сами. Азазелъ научилъ людей ковкѣ оружія и украшеній, съ его помощью былъ выкованъ первый мечъ и изготовлено ядерное оружіе. Сцилла была любовницею его, и въ благодарность ей Азазелъ взялъ ея сына, Ѳовела, и привёлъ его въ самое сердце Огненной Горы, въ которой жилъ онъ, сойдя съ небесъ, и научилъ его ковать желѣзо въ огнѣ. Когда Ѳовелъ закончилъ, самъ Азазелъ взялъ рубиновый камень и вставилъ его въ рукоять перваго въ мірѣ оружія. Тогда онъ заточилъ себя въ рубиновомъ камнѣ, и мечъ зажилъ собственной жизнью. Ѳовелъ назвалъ его Коготь.

Обрадованный, возвратился онъ къ своему отцу, Ламеху, который, узрѣвъ великую мощь, сокрытую въ оружіи и въ его камнѣ, sѣло возликовалъ и созвалъ жёнъ своихъ, и услышали онѣ изъ устъ его Пѣснь Побѣды: «Ада и Сцилла! Послушайте голоса моего; жены Ламеховы! Внимайте словамъ моимъ: я убилъ мужа въ язву мнѣ и отрока въ рану мнѣ; если за Каина отомстится всемеро, то за Ламеха въ семьдесятъ разъ всемеро»[3]. Но недолго торжествовалъ Ламехъ, ибо Ѳовелъ, сынъ его, отсёкъ ему голову. Тогда онъ взялъ себѣ въ жены Ноему, сестру свою, и Аду, мачеху, и Сциллу, и сталъ жить съ ними. И не было отмщенія за Ламеха.

И завладѣлъ Ѳовелъ тѣлами и душами Нефелимовъ, и всѣ они преклонились предъ мощью Когтя. Тогда сталъ для нихъ Ѳовелъ богомъ, и низводилъ онъ съ неба огонь, и пожиралъ огонь непокорныхъ, и боялись его Нефелимы. Только сыны Сиѳа не покорились ему, и притѣсняли ихъ сыны Каина, и была вражда между ними и сынами Сиѳа. И возсталъ Енохъ, сынъ Іареда, и положилъ конецъ власти Ѳовела. Енохъ ходилъ передъ Богомъ и бесѣдовалъ съ Нимъ лицомъ къ лицу, и поступилъ Богъ по слову его, и низвёлъ Онъ съ неба огонь, и поглотилъ огонь великаго Исполина, какъ Ѳовелъ низводилъ огонь съ неба на непокорныхъ, такъ и его поглотилъ огонь, сошедшій съ небесъ. И взялъ Енохъ Коготь Азазела, мечъ великій sѣло, и отдалъ его Руфаилу, и сдѣлалъ Руфаилъ отверстіе въ пустынѣ, которая находится в Дудаелѣ[4], и опустилъ его туда, положивъ на него грубый и острый камень[5].

И призвалъ Семъйяза, первый среди Дѣтей Бога, передавшихъ людямъ великое знаніе съ небесъ, всѣхъ ангеловъ, что ниспали на землю, и извлекли они Коготь изъ недръ пустыни и вернули его Нефелимамъ. Но не нашлось среди нихъ никого, способнаго владѣть Когтемъ, ибо мудрѣйшіе изъ нихъ прозрѣли наказаніе Божіе, которое грядётъ на непокорныхъ за то, что поклонились они Ѳовелу и отвергли Живаго Бога и возненавидѣли родъ Еноховъ. Тогда собрались учёные, избранные среди всѣхъ мужей исполинскихъ, и рѣшили построить городъ, чтобы оставить въ нёмъ знаніе тѣмъ, кто придётъ послѣ нихъ, когда родъ ихъ погибнетъ. И во градѣ томъ возвигли они храмъ великій Семъйязѣ и прочимъ демонамъ, что принесли имъ знаніе съ небесъ, и сокрыли въ нёмъ Коготь.

 

Дочери Каина,

Дѣти дочерей Каина,

Мужчины и женщины —

Великая плата за знаніе,

Которое оставили Дѣти Бога,

Сойдя съ небесъ,

Когда былъ дарованъ Коготь

Народу Солнца.

 

Здѣсь я нашёлъ лѣтопись Нефелимовъ. Здѣсь была вся ихъ жизнь отъ того самаго дня, когда Прародители покинули Бога и ниспали на землю, подобно ангеламъ. Здѣсь хранились записи о великихъ открытіяхъ Древнихъ и о тѣхъ, кто научилъ людей вѣдѣнію металловъ, деревьевъ, травъ и камней, движеніямъ sвѣздъ и покоренію неба. Здѣсь я нашёлъ странныя фигурки, похожія на диковиныхъ птицъ, напоминающихъ летательныя машины; изображенія крылатыхъ людей и людей, оседлавшихъ горбатыхъ ящеровъ; иные изъ которыхъ носили на себѣ странныя устройства; мечъ Азазела, вырѣзанный на каменной плитѣ, и людей, склонившихся передъ нимъ въ покорности или въ священномъ трепетѣ; изображенія саркофаговъ на другихъ плитахъ — и много ещё всего, что не было мнѣ понятно.

Въ самомъ сердцѣ города восходила къ небу высокая пирамида. Великій Храмъ Дѣтей Бога возвышался надъ городомъ. Внизу, у основанія ея — обезглавленныя каменныя изваянія держали въ своихъ рукахъ вещи, какія принесли въ міръ тѣ, кто былъ запечатленъ въ камнѣ. Не могъ надивиться я величію крылатыхъ гигантовъ…

Всё ближе и ближе я поднимался къ небу. Молчаливые великаны угрюмо стояли у входа въ храмъ. Я оглянулся. Я увидѣлъ весь міръ какъ на ладони. И этотъ міръ нуждался въ знаніи Древнихъ. Я долженъ постичь это знаніе, я долженъ сказать о нёмъ людямъ, эту миссію возложили на меня боги. Ибо мы всѣ — потомки тѣхъ Исполиновъ и мы должны знать, кто были нашими учителями. Что бы дѣлали въ этомъ мірѣ люди, если-бы великій Азазелъ не научилъ насъ искусству войны, не украсилъ-бы нашихъ женщинъ, не далъ намъ познаніе металловъ и красивыхъ камней; Амезаракъ не научилъ-бы насъ вѣдѣнію травъ и формуламъ управленія душами; Армаросъ — тому, чтобы сопротивляться внушеніямъ, Баракъалъ и Темелъ не передали намъ астрономію, Асраделъ — знаніе о движеніи Луны, а Кокабелъ не научилъ-бы насъ толкованію сновидѣній и вѣдѣнію знаменій и знаковъ судьбы?[6] Всѣмъ имъ, Дѣтямъ Бога, сошедшимъ съ небесъ, человѣчество обязано своимъ величіемъ. Съ ихъ помощью я принесу въ міръ истинное могущество, я воскрешу мертвыхъ, исцѣлю болѣзни, разрушу смерть и утвержу безсмертіе, слѣпыхъ я сдѣлаю зрячими, а бѣдныхъ — богатыми; человѣка я сдѣлаю подобнымъ древнимъ полубогамъ, когда въ моихъ рукахъ будетъ Коготь! Сила и власть будутъ въ моихъ рукахъ, и не будетъ больше въ мірѣ вражды, ибо отмщеніе послѣдуетъ каждому, поднявшему мечъ. Я стану имъ богомъ, а они будутъ моими людьми! Когда въ моихъ рукахъ будетъ Коготь!..

Я вошёлъ въ Храмъ. Оружія Исполиновъ тамъ не было. Каменный стражъ пошатнулся, и рука его ударила меня въ високъ. Передъ моими глазами промелькнуло великое число, число человека и число Бога — шестьсотъ шестьдесятъ шесть. Когда я открылъ глаза, надо мной стоялъ человѣкъ. Въ рукахъ своихъ онъ держалъ Коготь Азазела.

—        Послушай, — сказалъ онъ мнѣ. — Ты такъ долго искалъ забытое знаніе Древнихъ. Глупецъ! Мы уже давно нашли его безъ тебя! Ты такъ долго изучалъ наслѣдіе древней расы, даже прошёлъ черезъ джунгли, чтобы увидѣть забытый городъ, изъ любви къ человѣчеству ты хотѣлъ надѣлить людей великимъ могуществомъ; но я уже далъ имъ то, что они хотѣли, и теперь я провозглашаю наступленіе Новой Эры!

ІХ. 2011