[показать]Врач-онколог о реформе здравоохранения, опасности народной медицины и лучшей профилактике рака.
С Даниилом Строяковским, заведующим химиотерапевтическим отделением московской онкобольницы №62, мы разговаривали накануне Нового года, когда вновь актуальным стал бородатый оптимистско-пессимистский анекдот, в котором: «Хуже некуда» (жалуется пессимист) – «Есть куда, есть куда» (уверен в будущем оптимист). Естественно, обойти тему реформы здравоохранения было невозможно.
Одномоментно невозможно реформу сделать
– Москва дотировала медицину все годы. Причем намного лучше, чем любой другой субъект Российской Федерации. Москва из бюджета дотировала в том числе и онкологию, максимально, насколько хватало сил. Могло быть, наверное, и лучше, но в принципе грех жаловаться. Многое делалось и обеспечивалось очень даже неплохо, но рано или поздно закон, принятый несколько лет назад, о том, что надо всем перейти на обязательное медицинское страхование, ставит Москву перед фактом – всё! Все с 1 января 2015 года должны «кормить» больницы только через ОМС. Отсюда – попытка оптимизировать систему здравоохранения. Нужно это делать или нет? По-моему, безусловно нужно. У нас есть отдельные специальности, которых на Западе не существует... И вот когда попытались, как сейчас, изменить неэффективную ситуацию, народ начинает сопротивляться. Как же так? Нас сокращают! А мы-то работаем… Попробуй скажи человеку, который 40 лет занимался химерой какой-то, что он занимался химерой, – он же обижается. При этом я прекрасно понимаю, что да, это живые люди, они работали... Поэтому-то одномоментно невозможно реформу сделать. Получается, что нужно было делать ее постепенно, начинать много лет назад. Всегда головы прятали в песок, как страусы, и вот теперь, когда уже приперло, давай рубить!
– Не могу.
– Вот мы, например, чего боимся? Если вдруг окажется, что реальная стоимость лечения, стоимость препаратов для той же химиотерапии, расходных материалов и так далее гораздо выше, чем предусмотрено тарифами ОМС, то получится: не сможем их купить. Просто не на что будет купить.
– Я не могу сказать, что этого не понимают наверху. Понимают, но они тоже денег не печатают. И Фонд обязательного медицинского страхования не печатает – он то, что ему достается, распределяет между всеми. Он не может дать деньги онкологам, а кардиологам не дать. В конечном счете дорогостоящие виды лечения могут, конечно, просесть.
Важно, чтобы врачи не кошмарили пациентов
– Это не только у нас, но и во всем мире. Первое ощущение у людей, когда это касается рака, – практически всегда ступор и страх. Онкологии все боятся. И это в общем-то нормально, только идиоты ничего не боятся. От сердечно-сосудистых заболеваний умирает людей больше, но онкологии люди боятся зачастую в силу ее неотвратимости. И хотя больше половины больных сегодня можно вылечить (из тех, кто первично заболевает онкологией), хотя люди могут жить годами и жить в прекрасном качестве жизни, ничем не отличаясь от здоровых, тем не менее людям трудно избавиться от ощущения, что это – вынесенный приговор, неизвестно только, когда он будет приведен в исполнение.
– В каком-то смысле… Но тут – другое. Многие люди не знают, например, что первая стадия рака излечима, у них ощущение: приговор. И это очень сильно отражается на психике. Поэтому очень важно здесь, чтобы врачи не кошмарили пациентов, а, наоборот, объясняли, что не все так страшно, что многие выздоравливают, иногда просто вообще нечего бояться. Но люди лезут в интернет, читают массовую информацию, непрофессиональную, там их зомбируют, рассказывают всякие ужасные истории. В онкологии, понятно, ничего хорошего нет, но не надо себя настраивать, что обязательно будет все ужасно.
– Ну, может быть, один из самых нелепых, что рак заразен. Но он не заразен. Нередко бывает, когда приходят люди и рассказывают, что все хорошо, они продолжают любить заболевшую маму, но своих детей к ней не пускают. У той нет ничего в жизни ценнее, любимее, чем, там, внучок, которому три года, она души в нем не чает, а бабушку лишают радости общения с ним. Пытаюсь объяснить людям, что рак не заразен: можете есть из одной тарелки, можете обниматься, целоваться, хоть спать вместе, никакая зараза онкологическая не перебежит ни к ребенку, ни к вам, ни к кому.
Нелепы также мифы, что народная медицина что-то может сделать и как-то помочь... Это бред сивой кобылы, абсурд! Но люди верят у нас чему угодно, только не врачам. И мы, врачи, в этом тоже отчасти виноваты. Не очень высоким уровнем профессионализма в целом и вообще системы. Но и трудно противостоять мощному напору всех этих ЗОЖей, кучам книг «исцели себя сам».
Беспокоиться «до», а не «после»!
Предрассудков очень много. И знаете, почему еще? У нас онкологии, да и вообще медицине уделяется очень мало внимания в серьезных средствах массовой информации. Вот в США, например, после окончания ежегодной конференции по раку молочной железы в USA Today – а эта газета у них везде – сразу же две огромные страницы в самом начале газеты посвящаются этой конференции, новостям о лечении рака. Не знаю ни одной нашей, которая так бы поступила. Это опять-таки говорит об отношении к проблеме.
– Если поговорить с обычным американцем – что его заботит? Вот друзья моей мамы живут в Чикаго, много раз бывал у них в гостях – что их заботит? Они говорят: первое – иметь хорошую медицинскую страховку. Номер два – как собрать деньги на обучение детей, на их высшее образование. Третье в повестке – жилье, ипотека там, нюансы, с этим связанные. Все остальное – автомобили, одежда, еда и прочее – их вообще не парит. Я не говорю, что это идеальная система, но тут вот что важно: у человека должна развиваться ответственность по отношению к здоровью.
– Да, нужна реформа отношения к своему здоровью. Люди чаще всего начинают думать об этом, к сожалению, только когда попадают к нам, к врачам, в больницы.
Просим оставить комментарий ниже.