[466x700]
Дизайнер-маньяк Яна Франк исследует редкий подвид
Homo Sapiens – креативных директоров.

под моей последней колонкой читатель задал вопрос: что при моем таланте мне дали два художественных образования?

Во-первых, я должна сказать спасибо за комплимент, при том, что не считаю свой талант каким-то особо выдающимся. Хотя, безусловно, какой-то талант у меня есть.
Во-вторых – не понимаю, каким образом талант (сколько бы его ни было) должен или может заменить образование?

Для начала я хотела бы привести пример, далекий от художества, но напрямую связанный с темой. Я выросла двуязыкой. Потому что у моей бабушки была безумная идея, научить внучку языку, которым она владела сама – чтобы иметь собеседника. В результате бабушка просто с рождения говорила со мной на немецком, и поэтому он у меня родной. Позже меня отдали в английскую школу, чтобы добавить мне еще один язык. Естественно, благодаря тому, что я уже знала немецкий, и английский начался во втором классе, по английскому у меня были хорошие оценки. Но вы же понимаете, что такое школьная программа. Уже позже, попав на запад, я поняла, что английский надо доучивать. В дальнейшем я занималась этим языком еще 20 лет – ходила на курсы, разговаривала с носителями языка, читала книги. И выяснила, что таланта к языкам у меня очень и очень мало. Английский я выучила, естественно. Кем надо быть, чтобы 15 лет проработать с кучей англоязычных людей и не выучить. Я могу на нем говорить часами с галерейщиком, могу провести воркшоп со студентами. Могу прочитать книгу, но мне это тяжело и не нравится. И у меня жуткий акцент, не понятно какой. (Кажется немецкий.)
Я странно строю предложения, и мой английский звучит смешно. К счастью в век глобализации людям непонятного происхождения такие мелочи прощают, и называют это их «шармом». Но факт остается фактом – простейший третий язык я не выучила нормально и за 20 лет, начав позже.

Попытки выучить еще какие-то языки после 30 лет заканчивались полным фиаско. Я быстро понимала, что это никуда не приведет, и ну его к черту. Пустая трата времени.

А немецкий... Я говорю на немецком без акцента, я на нем пишу, я получаю удовольствие от красивого языка, встречая его в стихах и песнях. Я могу на этом языке шутить и острить, так что полные аудитории студентов смеются, и я придумываю игры слов, которые кажутся забавными немцам. Это мой родной язык.

Книги! Библиотека художественного вуза, это настоящая сокровищница! Тысячи потрясающих книг, подшивки журналов по дизайну и искусству, начиная с 60-х годов. Только ради этих библиотек стоит побыть студентами некоторых вузов.
К чему я это? К тому, что в человека, совершенно неталантливого к языкам можно запихнуть целый язык, если вовремя начать и проявить достаточную настойчивость. И я уверена, что если бы тогда, в момент моего рождения, кто-то поставил себе цель, можно было бы впихнуть в меня еще 9. И тогда вообще никто бы никогда не узнал, что у меня полностью отсутствует талант к языкам.

Но вернемся к таланту. На мой взгляд, талант, это всего лишь некая природная предрасположенность к чему-то. Какой-то особый интерес, азарт, который заставляет одного человека пробовать что-то дольше других, пока не получится лучше, чем у других. Какое-то природное любопытство к подробностям того, что всех остальных интересует только поверхностно, либо не интересует вообще.

Со всем этим надо что-то делать, иначе оно так и останется повышенным интересом с редкими неожиданными успехами.
Таланты нужно развивать. Над ними надо работать.

Хотя в художественном училище для меня началась настоящая счастливая жизнь, потому что наконец я занималась только вещами, которые меня интересовали, там было много малоприятных «надо».
Там были предметы, по которым мне было трудно получить хорошую оценку – я не могла написать полстраницы текста плакатным пером, не капнув хоть один раз на весь шедевр. Там надо было притаскивать 50 набросков в день, которые надо было делать в общественных местах, преодолев кучу разных комплексов. Там нужно было столько всего нарисовать и написать, начертить, напридумывать и сделать, сколько я никогда-никогда-никогда не заставила бы себя сделать сама.

Люди! Всем известно, что художники вдохновляют друг друга. Несколько лет покрутиться среди сотен единомышленников, наблюдать, как они решают поставленные перед всеми задачи, обмениваться с ними идеями и опытом – бесценно! К тому же многие контакты, приобретенные во время учебы, становятся потом бизнес-связями на всю жизнь.
В художке из меня многое «выкрутили». Мучили, отсылали домой, требовали переделать, пока не стало ровно. Многие вещи меня заставили признать. Начинающий художник – человек временами упертый, и нужно иногда просто сломить его волю и заставить сделать «как надо», понимая, что только через много лет до него дойдет, почему его вариант был ужасен, а педагог был прав.
Некоторые вещи человеку становится легко делать только после десятого раза, некоторые – только после сотого. И первые сто надо сделать из-под палки.

Другие вещи нам всю жизнь нравятся издалека, но мы никогда не решаемся к ним подступиться, потому что понятия не имеем, как и из чего это делают. А тут нам дают мастерскую, гипс, глину, лаки, растворители и инструменты и мы пробуем. Все это завести себе самому – дорого и непросто. Но в художке мы получаем возможность попробовать и принять решение. Про одни вещи мы говорим себе «Попробовал. Не понравилось. Успокоился. Рад, что у меня был и такой опыт». В другие влюбляемся и тут же решаем, что в ближайшем будущем заведем себе такое и будем пробовать еще, и больше, и дальше, и сложнее.

Попав в художественный вуз в Швейцарии, я была ошарашена! Я вообще-то хотела поступать на графический дизайн, но не попала на это отделение, и решила воспользоваться возможностью поступить на рекламную графику. Я, наивная, думала, что это почти одно и то же. Но увидев учебный план, я растерялась. Специальная наука о рекламе, общая наука о рекламе, пиар, рекламные тексты, сторибординг, производство... Весь первый год я плакала над домашними заданиями. Нужно было придумывать какие-то абсурдные вещи и успешно продавать их, учиться мыслить концепциями, разрабатывать темы, формировать общие образы из разных видов деятельности. Я не понимала, что от меня хотят и зачем мне это. Только позже я поняла, как это здорово, что я не прорисовала еще 4 года те же натюрморты, которые сдала на отлично уже в первый раз.

Условия для работы! Даже самый бедный студент в художке вдруг получает в руки настоящий офортный станок, все, что нужно для шелкографии, принтеры, плоттеры и режущие лазеры. Мастерские с пятиметровыми потолками, цементные полы, на которых можно «свинячить», вытяжные шкафы, под которыми не страшно травить офорты кислотой.

В этом образовании я узнала, что мои идеи ничего не стоят и никого не интересуют, если я не могу придать им товарный вид. Что надо пользоваться дорогими и хорошими материалами, даже если на них нет денег, потому что в этой профессии существует своя «мистика», и хорошие и дорогие материалы сами культивируют в человеке определенное отношение к ним к и своей работе. Я узнала, что надо делать вид, будто у тебя уже давно хорошо идут дела, если ты хочешь, чтобы они пошли хорошо. Я училась продавать творческий труд и идеи. Взвешивать красоту, разрезать планы на кусочки времени, отрезать от них налоги, наценки и стоимость упаковки, и подавать так, чтобы они выглядели еще в 10 раз дороже.

До получения образования я в принципе бесцельно пробовала все подряд. За годы учебы меня научили думать: что я делаю, зачем я это делаю? Чего я хочу этим добиться? Куда прийти?
Меня научили ставить себе цели и добираться до них, формулировать задачи, не только для себя, но и для других. Оценивать ресурсы, планировать работу.
Мне объяснили необходимость вещей, о которых я сама никогда не задумывалась. Я должна была выбрать себе стиль, направление, принять ряд решений, чем я заниматься хочу, а чем никогда не буду. Мне указали на то, что получается у меня особенно хорошо, и что стоит продолжать. И аккуратно объяснили, куда мне лучше не соваться, дабы не тратить время впустую.

Как только я попала на первую настоящую работу в агентство, я начала понимать, какое хорошее образование я получила. Я смогла стать арт-директором только потому, что я понимала, что такое хорошая рекламная кампания, могла эффективно принять участие в разработке слогана, понимала, каким должен быть логотип, или знала, как должен выглядеть готовый стайлгайд.

Студенческая жизнь! В этом есть что-то необыкновенное. Атмосфера, царящая на «кампусе», общее настроение, в котором пребывают все студенты – все это потом больше никогда не повторяется. И именно из-за этих ощущений многие с тоской вспоминают студенческие годы.
Так сложилось, что мне пришлось еще и начать жизнь сначала в довольно поздний момент. Вся моя карьера в агентствах, это замечательно, но что делать человеку, если на пике этой карьеры ему запрещают все, из чего она до сих пор состояла?

Я начала думать, что я еще смогу начать сначала и успеть. Что можно сделать, не ходя ежедневно на службу. Какой бизнес можно поднять, после полного крушения (в том числе и финансового). Кстати, там же, во время обучения, меня на какой-то неведомый всякий случай научили, как обращаться с провалами в творческой биографии. Как объяснить, куда я вдруг делать с «рынка» на несколько лет. Как подать всю проблему потенциальным партнерам и заказчикам, чтобы они не испугались, а дали мне шанс. Сейчас, ретроспективно глядя на свою биографию, я понимаю, что только благодаря полученному образованию мой талант и то, что я считаю моим призванием способно меня кормить. Только благодаря всем этим наукам о рекламе, пиарам, бизнес планам и прочим нелюбимым предметам я смогла сформулировать для себя профессиональные цели много раз в жизни. И еще раз, и потом еще, каждый раз в новых условиях, с учетом все новых проблем, инвалидностей и ограничений.

Яна Франк
http://kak.ru/columns/directrix/a9796/