СОБАКА КОЗЛОВСКОГО

- Собака Козловского, - констатирует дочь, закрывая дверь за милой юной особой, только что нас покинувшей. Спросите, за что так грубо обозвала? Помилуй Бог, не обозвала вовсе – просто констатировала тип гостя. И совсем не обидно. Собака Козловского, поверьте, милейшее существо! А появилось это определение в нашей семье так:
После смерти дедушки мы больше не могли снимать дачу в «Заветах Ильича» - это было слишком дорого. Но тут мамина старшая сестра – тетя Маргарита, обожавшая моего братишку Лелю, решила, что мама с детьми, особенно, Лелей, должна обязательно летом дышать свежим воздухом. Также она пожелала иметь рядом с собой и другую младшую сестру – тетю Лиду. Тетя Маргарита была старшей из сестер, ее авторитет для них был непререкаем, хотя иногда они тихо бунтовали. В итоге, в деревне Жевнево по Волоколамскому направлению было снято две избы, в коих мы и отдыхали все вместе вплоть до 1976 года включительно. И, если «Заветы Ильича» - это мое безоблачное детство, то Жевнево – достаточно суровое отрочество. Тетушки и двоюродные сестры меня не очень жаловали – я была «не их породы» - балованная и не бойкая, растяпа, к тому же «выпендривалась» со своими попытками поделиться свежеполученной информацией. К папе они относились, по современному выражению, как к лоху. Он не умел жить, по их мнению. Не от мира сего был. Так что нам с папой там жилось не очень комфортно. Но нам очень нравилось и само Жевнево, и родники под холмами, и леса, и речка Истра, и широкие поля. Места там были невероятной красоты!
Мой ключ в низинке –
Звонкая вода –
Поющий дар земли!
О, брызги
Хрустальные в ладонях!
О, небеса в гортани!
Искристый ручеек,
Танцующий по самоцветам,
Знакомый островок на Истре,
Застрявший, как корабль, на мелководье.
Синеющих холмов
Простор немыслимый – до горизонта.
Места в Жевневе были грибные и ягодные. Поэтому все лета, проведенные там, вспоминаются, в основном, как сплошное собирание чего-то – малины, маслят, грибов вообще, ландышей – тогда их было много, они был еще не красно-книжные, и собирать их не запрещалось. Малинники там были громадные, вдоль просек ЛЭП, за один заход собирали три – четыре большие корзины. Тети Лидин муж, дядя Володя, отставной полковник, с утра выходил на промысел, и, если в лесу грибов – ягод не было, приходил с ворчанием: «У, шакалы, все ободрали!», полагая, что его кто-то опередил. Муж тети Маргариты, дядя Андрей, любил из всего собранного изготавливать на всех варенья, соленья и так далее. Тети же с мамой вареньями не особо заморачивались, предпочитая из собранных ягод взбивать муссы на десерт. Но варенье все же варили, из малины, в особенности, и мы с Лелей, племянницей нашей Аленкой, моей ровесницей, и сестрами караулили пенки – очень это была вкусная штука, пенки с варенья. Само же варенье, как таковое, лично я не любила и не люблю…
Стоп. Что-то я завспоминалась. А собака-то где? А собака рядом с Жевневым.
Неподалеку от деревни были дачи артистов Большого театра, в том числе, Козловского и Плисецкой. (Если кто не знает, это были один из самых знаменитых мировых теноров и одна из величайших балерин ХХ века). Местные жители Плисецкую не жаловали, хотя и давала она какие-то средства на местный колодец, лично к ней и дачам Большого отношения не имевший. Из города Плисецкая прибывала на собственной супер-навороченной, даже для тех лет, машине, мчалась по нашей грунтовке со страшной скоростью, никого никогда не подвозила до деревни. Ее считали высокомерной и недолюбливали. Козловского же в деревне обожали. Не знаю, давал ли он деньги на общественные нужды, но на своем, достаточно простом, автомобиле ехал не быстро, всех попутных старушек и женщин с тяжелыми сумками по дороге подбирал, галантно распахивая двери машины. Его считали «своим», что не мешало местной шпане писать на его дачном заборе разные обидные тексты. Хотя, я так думаю теперь, это все же писали не местные, сельским ребятам было не до теноров, а «лемешистки». Их кумир, Лемешев, к тому времени уже не пел – не помню, умер он к тем годам, или еще был жив, но не пел, а Козловский сохранил свой уникальный «серебряный» голос до глубокой старости, до конца. Поэтому, конечно, «лемешистки» должны были просто исходить желчью – фанатки и тогда, как теперь, были народ маловменяемый. Дело в том, что в середине ХХ века в России, тогда СССР, было два великих оперных лирических тенора – Козловский и Лемешев. У Козловского голос был прекраснее, у Лемешева прекраснее была внешность. И российские дамы резко разделились на фанаток Козловского – «козлисток» и фанаток Лемешева – «лемешисток». Они бегали за своими кумирами, а некоторые и пытались делать гадости противоположной стороне. Вот такие были музыкальные фанатские войны у ваших бабушек и прабабушек. Для пояснения дальнейшего уточню, что моя мама была серединка на половинку – в Козловском ее восхищал голос, Лемешев же больше нравился внешне. То есть, безумной поклонницей она не была. И вот мы, наконец, добрались до собаки.
И Плисецкую и Козловского мы часто встречали на пляжиках Истры. С Козловским же была и вовсе смешная история, с участием мамы. Предыстория. Мама с детства панически боялась собак. В чем там было дело – она и сама толком рассказать не могла, речь шла о нападении и укусе, а, главное, болезненных уколах от столбняка и бешенства. Результат – шарахалась от каждой шавки, даже размером с чашку. У Козловского же был шикарный пес, большой. Породы не помню, хоть убей. Помню, что большой и красивый. Импозантная такая псина. Очень любопытная и доброжелательная, подбегала к людям, обнюхивала, махала дружески хвостом – безобидная, типа, залижет до смерти.
И вот, сидим мы как-то на пляжике слева от островка, за обрывчиком, искупались уже, пьем водичку ключевую – ключ был по дороге к речке, под горкой; огурчики – помидорчики жуем с черным хлебом и солью; сейчас еще разочек окунемся - и домой, как вдруг подбегает этот самый роскошный Козловский пес, радостно кидается именно к маме с целью облизать и подружиться навеки. Реакцию представляете? Отмахивание руками, «пошло прочь, чудовище» и так далее. У наблюдающего за картиной маслом Козловского делаются глаза с квадратное блюдце, но он интеллигент, человек деликатный, мягко так говорит своим чудесным тенором: «Моя собачка добрая, не кусается.». «Я ВСЕХ собак БОЮСЬ!» - достаточно резко возражает мама, быстренько сворачивает шмотки наши, и ретируется. Тетя Лида, или Ляля говорит: «Надя, это же САМ Козловский!» Пауза. Затем мама выдает: «В самом деле? Никогда его живым не видела!» И мы дружно катимся в траву.
С тех пор и бытует в семье выражение: «собака Козловского» обозначающее визит человека, приятного во всех отношениях, но в данный момент совершенно неуместного.