Уже трудно вспоминать сколько мы здесь... даже по зарубкам, их либо столько много, либо я уже не отличаю зарубки от случайных шрамов, что одно, что второе равновероятно и равно реально. Я научился резьбе по дереву за это время так, что иногда не отличаю "природный узор" от своего. Пока ты был там. Я научился разводить костёр из мокрых дров и песка так же, как резьбе по дереву. Мне было так нужно научить свои руки не дрожать от нехватки в них сабли.
Я с радостью оборачиваюсь на очередной всплеск на воде, улыбаюсь ему как улыбался бы отец, видя как пытается плыть его двухлетнее дитя. Значит, ты что-то нашёл, неважно что, это уже радует. Ещё раз обхожу наш "путь, связующий два мира", шланг подачи кислорода. Он уже не алый, а чёрный. Сколько всего прошло с тех пор...
С тех пор, когда мы оказались на этом забытом острове. Острове Бога и Дьявола. Когда наш корабль утонул в прибрежных водах, унося с собой все сокровища, часть экипажа и бесценные записи-мудрости, которые мы должны были передать На Землю. Да, часть экипажа всё же спаслись, но...как оказалось, не на долго. Кто-то, кто умел так же хорошо плавать как и ты, присоединился к "подводным работам", найти выживших, найти остатки нашего судна, поднять хоть что-то, что можно спасти, кто-то остался так же как и я на берегу, зная, что мы идём камнем под воду. Мы остались охранять вас, беречь ваш покой и безопасность в воде, чтобы вы не отвлекались на мелочи здесь, снаружи. А вот их оказалось больше, чем мы даже могли представить. И это мы считали себя пиратами... Сколько их приходило? Трудно сосчитать, я перестал уже очень давно. Так давно, как песок впитал их кровь и на нём уже виднеется поросль. Потом затишье... потом новая волна, и вновь затишье. Всё на этом острове ненормально. Здесь и время, кажется, идёт иначе. Забытый физикой мир. Остров - испытание. Своего разума, готового пуститься в безумный пляс около плохо горящего костра, этот соблазн подкрадывается особенно близко ночью, шепчет на ухо приятным бризом, убаюкивает старыми голосами.
И как избавление, как новая эра, когда вы выходите из воды. Новые...и старые одновременно. У нас всегда это вызывало восхищение, мы всегда счастливым криком приветствовали вас вне зависимости от того какова была добыча. И мы всегда прятали тела от вас. Будто ничего здесь и не происходило, будто всегда песок был изрыт, будто всегда чернели в нём пятна, и будто вы просто забыли сколько на нас было шрамов "до". Мы давно забыли о времени, потому что оно сводило с ума. Наша вера крепка, но мы уже боялись спать. Нас было много...
Или это только казалось. Новые глубокие шрамы - в "плюс" на теле. В "минус" на нашем количестве. Друзья становились соратниками. Кто-то из них становился врагами, кто-то...исчезал на утро бесследно. Я научился выживать как никто другой, поэтому остался лишь я. Я никогда не выпускал из рук родной металл сабли, я допускал, что рядом со мной нет никого, кроме тебя, и в итоге оказался прав. Глупо...мне очень жаль, но я оказался прав. Но сожаления ничему не помогут, поэтому я продолжил бороться. Без разницы, хоть с Чёртом, хоть с Богом, но я буду бороться до своего последнего вздоха. Я закрывал своим телом кислородный шланг, ведущий к тебе, закрывал и чужими телами. От того он теперь чёрен. В периоды штиля, чтобы не сойти с ума, я научился разводить костёр, вырезать по дереву и пытался сочинять мелодии, или это отголоски моей памяти. Мне нужно было занять свои руки, чтобы они не дрожали предательски, требуя немедленно взяться вновь за оружие и бежать сломя голову по острову, рубя деревья и лианы в безумном вопле. Я забывал кто я. Но когда ты вновь выходил на берег, я быстро смывал с себя запёкшуюся на солнце кровь, чтобы не пугать тебя, смывал с себя подступающее сумасшествие, благодаря тебе вновь ставшее лишь шёпотом одиночества ночи, и вместе с соратниками, мы праздновали как и прежде. А ты вдохновлённо рассказывал о том кого удалось спасти, кого смогли высадить на шлюпки, что удалось поднять со дна. Тебя всегда пьянила прохлада воды и её умиротворение. Счастьем было уже просто слушать.
Сколько времени прошло после твоего последнего погружения? Я не помню...зарубки становятся не видны среди шрамов. О времени я и вовсе не помню после того, как остался один. За моей спиной всё ещё лежит тело последнего соратника, в моей груди всё ещё горит стрела. Кажется, что это было вчера. Или год назад.
Всплеск на воде, ещё и ещё. Ты собираешься подняться на этот старый прежний для тебя остров. Где ничего не меняется. Где всё так же чернеет кое-где песок, где дикая поросль вроде бы уже была давно, от начала времён. И я в спешке утаскиваю тело за ближайшие кусты, второпях выдёргиваю стрелу, нервно вдыхая расплавленный воздух от боли. Но эта боль уже притупилась. Предательство не сравнится со стрелами, боль одиночества, истинного одиночества куда хуже. И с распростёртыми объятиями я встречаю тебя на берегу. Ты снова новый и старый. На этот раз ты не замечаешь даже того, что я весь в "загаре" из крови, а я не хочу замечать в твоих руках гарпун, не хочу думать о нём, ибо если я буду о нём думать, я уже по привычке пойму, что ты хочешь его направить на меня. И на мгновение я допускаю, что брежу. Что мы всё так же как в первый раз все вместе сидим у костра и обсуждаем планы спасения утопающих и груза, а меня просто разморило. Друг мой...ты пьян лазурной глубиной. Друг мой, не уходи от костра сейчас. Этот остров мёртв, но я буду до последнего вздоха бороться...за нас. И со всей искренностью, какие капли её у меня остались, я раскрываю в приветствии объятия. Я устал быть правым.