Давно, ещё в 2008, со мной в Хитроу приключилась занятная история. При регистрации у меня спросили, не хочу ли я быть "добровольцем" и переночевать в Лондоне в отеле за их счёт, плюс получить 600 евро на руки. Естественно, что отказаться я не смог. Велели ждать до конца регистрации и решения моей судьбы, сидя в зале снаружи, и даже выдали за добровольство пятифунтовый ваучер в аэропортовое кафе.

[показать]

Как выяснилось, там же снаружи в аэропорту с самого утра сидели трое израильтян, по какой-то причине не улетевших своим рейсом и уже изрядно весёлых; и чтобы отправить их моим ночным рейсом, с него нужно было ссадить троих добровольцев. Выяснилось это после того, как меня во время бесцельного слоняния налегке в третий раз задержали охранники: в первый раз обошлось беседой, во второй -- досмотром на основе "предотвращения подозреваемого терроризма". Изъяли булавку, которой к футболке был приколот номерок для прачечной. (Готовый сюжет для боевика: террорист захватывает самолёт при помощи булавки.) При этом точно такая же булавка осталась на моих штанах неизъятой.

[показать]

Ещё их здорово завело то, как много у меня паспортов (аж два), сравнивали в них каждую закорючку, и переспросили, на скольки языках я говорю. Наконец, когда меня задержали в третий раз -- я, давясь хохотом, предъявил протокол предыдущего досмотра, что охранников удовлетворило. Вот тогда сидящие весёлые израильтяне заинтересовались, что за особо опасный тип вокруг них шатается, что его всё время берут охранники, и рассказали свою часть истории.
А кончилось всё банально: три пассажира не явились на регистрацию, и добровольцы не потребовались. Зато остался протокол на
память: могу всем хвастаться, какой я подозрительный субъект.

[показать]

Взлетая, я обратил внимание на сером бетоне взлётной полосы на чёрные прямые росчерки резиной покрышек. Они резко начинаются у края полосы, где самолёты начинают разгон, и постепенно сходят на нет, по мере того, как покрышки отрываются от земли. Но самое прекрасное в полёте в погожий предзакатный час -- облака, сбоку освещённые садящимся солнцем: бугристые, изрытые сугробы рыхло-тянучей сахарной ваты; полупрозрачные призраки, без конца перетекающие и меняющие форму; и тёмные свинцовые кучи, то с медной, то с золотистой каёмкой, то с разливающимся словно бы изнутри нежно-бежевым свечением.

[показать]

За полёт я дочитал свой подарок от Тэрако -- книжку Мураками. Он мне показался таким вымученным и неживым. Будто появляется у человека блестящая мысль -- и он садится за стол марать бумагу, не поднимаясь от стола, пока не растянет эту мысль на шесть страниц. Будто школьные сочинения.