Это цитата сообщения красавицу_видеть_хотите Оригинальное сообщение
Яна Джин (Yana Djin): это абсолютно точный голос
Даже если вы никогда ничего не слышали об этом авторе
и необычное имя вас тоже не заинтересовало...........
На обложке - удивительно красивое лицо, вы останавливаетесь, смотрите, берете книгу.... Лихое воображение сразу же рисует наверное, так выглядела царица Тамара, парившая над отцом Федором.
На первых страницах читаешь в предисловии Иосифа Бродского:
"Отметая всякие метрические законы, Яна Джин выказывает такую языковую оригинальность, которую почти не в состоянии вынести слух, замученный сплошь и рядом повторяющимися неточностями. С лингвистической, то есть поэтической, точки зрения - это абсолютно точный голос. Безупречный, ибо точность и есть атрибут совершенства`.
Яна Джин (Yana Djin) родилась в Тбилиси в 1969 г. Жила в Москве. В 1980 г. переселилась в США, где получила философское образование.Поэзию пишет на английском.(большинство переводов сделано отцом автора, философом и прозаиком Нодаром Джином).
Сама Яна Джин считает язык инструментом не очень важным для поэта: `Язык, по крайней мере для меня, вещь второстепенная. Заменимая. Вопреки ему дух составляет наше естество. Его невозможно копить, нельзя и обменивать`.
Первая книга её поэзии "Bits And Pieces Of Conversations" вышла в Америке в 1994 г. В русском переводе её стихи появились впервые в 1997 г. в “Литературной газете" под рубрикой “Новая литературная звезда". Последовали публикации в журналах «Дружба народов» и «Новый мир». В 2000 г. в Москве (с параллельными переводами стихов Я. Джин на русский) вышел сборник "Неизбежное".
Окно, мельчайшим дождём окроплённое, -
как только что начатый холст Сёра.
Прозрачный. Влага словно приклеена.
Не движется. Не мокра.
За исключеньем единственной капли.
Она на стекле разбухает, круглится,
напоминая слезинку стыда:
всё начинает светиться, искриться
в ней. И дробится звезда.
Ночь целиком уместилась в капле:
от жары ошалевшая мошкара
мечется в жёлтом, ослабленном
свечении фонаря-шара.
То ли пристыженно, то ли нежно
шар мерцает, как минерал
драгоценный, в заснеженных
укрывающийся горах,
которые завершаются в небе острыми колпаками льда...
И потом, когда собравшаяся в капле этой вода
начнёт сползать, - за нею прямая борозда, -
она внезапно на мгновенье ока
блеснёт в окне, обдав его, как током,
неясным страхом. В нём мы и являем
себе себя... И исчезаем.
(Пер. Нодар Джин)
"Гений поэта измеряется его способностью преодолевать время внутри себя. Ещё точнее, - то, что время проделывает с языком. Стихи Яны Джин поражают меня неприсутствием в них времени. Эту победу над ним она обеспечивает его невпущением в свои стихи, пренебрежением к его ограничительным признакам. Так побеждает и пророк своё время, - тем, что смотрит сквозь него, в будущее. Контекстуальная виртуозность поэзии Яны Джин не нуждается в доказательствах: она очевидна...
Стихи Яны Джин представляют собой редко нащупываемое единство мудрости, мастерства во владении словом и виртуозности в сочетании звуков."
Иосиф Бродский
В одиночку...
Никто не желает тебя целиком. Только - часть.
Живи в одиночку. Старайся ни с кем не совпасть.
Постигни премудрость делить на потребные части
себя. Премудрость таить любовь и напасти.
Но чаще всего старайся не выказать грусти.
В признаньях стремись к одному - краткоустью.
И лучше - когда только стены глухие кругом.
Поскольку - запомни - никто не желает тебя целиком.
(Пер. Н. Джин)
Задвиньте шторами окно.
Отриньтесь от небес.
Все что дано —
две пары стен в обоях или без.
И глазу близкий потолок
милей, чем дальний лес......
[показать]
Ближе к несуществованию
"Не выходи из комнаты."
(И. Бродский)
Не обращай вниманья. Не считай
cуществованьем то, что за стеной.
Не выходи из комнаты. Читай
про не-свою печаль, про мир иной.
Не двигайся. Не суетись. Сиди,
когда внезапно кто-то завопит.
А вздрогнешь среди сна — не смей будить
себя: то сон соседки. Тоже спит.
Не доверяйся голосу внутри
себя. Сиди и никого не жди.
И все внутри себя замки запри.
А постучатся в дверь, скажи: Уйди!
Как манекен среди зеркал кривых,
молчи. Зрачки в глазах сотри!
И вспомнив вдруг, что нет его в живых,
на отражение своё не посмотри.
Мы встретимся потом
среди болей, солей,
рождений, не-рождений,
в которых виновато дней
бессилие бежать и неуменье тени
отбрасывать, судьбу свою стеречь...
Нам суждена ещё одна из встреч –
увижу я тебя на кромке бровки,
в петле смертельной на конце веревки,
не как последнюю надежду, –
как большее, – как то, что между
всесиней сневой и пропастью живет.
Привычка Любви.
Вон тот пустырь —
напоминанье нас, чей след простыл.
Ни удивляясь, ни печалясь,
здесь ежедневно проходя, пытаюсь
надежду выудить оттуда, где едва
найду, довольствуясь, крупицу.
Гул монотонный равнодушия. Крепиться
устав, дошло до воровства
в сиротстве сердце.
Не сыскав родства,
искромсанное, огрубев, отныне
оно отказывается от потерь в помине.
Вот, целое, лежит, теплом другого
окутано. Без слов. Поскольку слова
в нём просто нет.
Пока другое, тишине в ответ,
не оглушит признаньем: ты
любим не больше жизни.
Ну что же, значит, жди беды,
держись, и
чтоб выжить — симулируй ложь:
всё кончено. Всё начато. — Одно
из двух. Но не тяни и не корёжь
плоть сердца вычитаньем, но
оно, оно
пусть учится — как полевая мышь,
во ржи скрываясь, —
с предписанной судьбою лишь
и жить. Смиряясь.
Так рыба, вдоль и поперёк
исплавав реку,
труд выживанья до конца
познав, на бойню к человеку
идёт сама, — и тем дурачит
его, заглатывая вдруг живца.
(Пер. Вл. Гандельсман)
Песня Любви
Прости вульгарность вымысла: вдвоём,
я вижу, возле моря мы живём.
Прислушиваясь к говору волны,
не зарясь ни на что, мы жить вольны.
Я вижу дом простой и чистый. Свет
сквозит в проёмах. Штор на окнах нет.
В ладонях — ни любви, ни просьбы, лишь
ничем не опечаленная тишь
лица. Как ширь объятия — вовсю
распахнутая дверь, и на весу —
размокшей крошкой хлеба — свет звезды,
бесцельной и забросившей труды.
Нас тоже обошли заботы с их
истерикой. Ветр взвился и затих,
вернувшись на круги своя. Но за
банальный ход вещей краснеть нельзя.
Что есть любовь? Возврат к клише. Простых
форм торжество на месте форм витых,
а проще говоря — литых тельцов,
манящих и морочащих юнцов.
Истоптанной дорогой путник тот
вороне уподоблен, от хлопот
уставшей, из собрания ворон,
крылами хлопнув, вылетевшей вон.
Всё верно. Это времени стопы.
Скорее, чем проклятия судьбы.
Размеренность дыханья. Дар смотреть
глазами, принимающими смерть.
Открытость их вбирает тот покой,
с которым отвечаешь «я» какой
ни есть земле, сырой, тому, что в ней
являет образ наш за гранью дней.
(Пер. Вл. Гандельсман)
За чертой видимости
Не желай всего того, что хочешь,
пожалей хотя б одно желанье.
Размечтавшись одинокой ночью,
не мечтай хоть одного мечтанья.
Не твори всего, к чему готова.
И не всем позволь надеждам сбыться.
И несказанным оставь хоть слово.
И не все вяжи узлы на спице.
Не-существование прекрасно:
то, что быть пришло-пришло уйти.
И присутствием своим напрасным
тех, кто свят,-уйди - не тяготи.
Не желай всего, что есть, поскольку
всё, что существует в эти дни,
есть не всё. Глотая слёзы, толику
не таи: одну хоть урони.
(Пер. Нодар Джин)
Когда бы я могла
Когда бы ночь умела делать я из дня,
а из воды — вино… Когда бы я
умела тех, кто умер, оживить
и всех потом на танец пригласить,
то разве ты не стал бы утверждать:
Она весь мир способна заново начать!
Для каждой женщины мужчину сотворить,
и каждую болезнь заговорить,
и каждого уговорить не лгать
когда б могла — тебе осталось бы сказать:
Она весь мир способна заново начать!
Когда бы явью оборачивать мечты,
а скуку — праздником весёлым красоты
могла я, и предчувствие беды
прогнать глотком живительной воды,
то разве ты не стал бы повторять:
Она весь мир способна заново начать!
(Пер. Нодар Джин)
Художник Brita Seifert