Вчера возвращалась на метро, читая вновь подаренного мною мне от имени кого-бы-вы-думали ??-Гессе. Скользя мягкой неотступной жизнью души вслед за движениями заплутавшего юноши с наслаждением нежностью и эхом –я подумала, господи, вот сейчас вернусь домой и смыслом бесед с мамой будет обустройство квартиры.
Неужели это может быть интереснее, того что трепыхается во мне сейчас..
То ли я дичаю совсем, то ли… нет другого выхода кроме одиночества?

Люблю открывать книги с конца.
Больше всего понравились слова Битова о Тарковском (тут же в душе дернулась, вспыхнула огнем ниточка , побежала в отрочество.. первые книги Битова. Ветренные и в то же время спокойные несуетные какие то названия, по питерские тягучие, медлительные. Какая то необыкновенная история рассказанная мамой о Битове, текст которые мне очень нравится и все же не входит в меня, того времени вечно несущуюся, и вот его лицо такое ..неведомо притягивающее, я как то глупо звала в молодости этих людей-мужчина с котрым я пошла бы в театр, сейчас уже , вот сегодня утром на той станции метро где живет мой Бог и вечно дарит меня удивительными мыслями и поэтическими откровениями-подумалось. Вот его я готова была впитывать через слова но поверх слов, вбирать в себя больше чем слова..И внимать им.
И еще, нежное чувство, что родилось впервые пятого числа, когда я открыла эту книгу, удивительные чуть сбивающиеся к центру и вверх буквы в списке глав-как ветви, листья вытягиваются вверх и к центру и каких то особенных пирамидальных деревьев, какое то чувство с первого взгляда, и каждая ветвь, каждый этаж этого странного строения - хочется впиться в него, прижаться губами..
На каждой ветке можно выстроить мир образов, многие непомерно близкие.
Каток и скрипка: воспоминание и предчувствие.
Медитация 1.
Начало Голгофы…

(МАЕВКА)Я все не назову, свалив в маленький потайной уголок.
Схоронив. Сохранив. Сберегя и взрастив.
Такое дерево с разными самодостаточными ростками на каждой ветви я видела еще только (из недавнего) у Степного. Названия комнат в магическом театре для сумасшедших.

И правда, ствол глав, как коридор комнат. И как у Волка в конце останется только одна комната, одна дверь к которой идешь неизбежно с самого начала.
Битов: гений не потому что все созданное им шедевры, а оттого что рос до самой смерти, рос и в смерти и после нее. Ай Андрей (как вас по батюшке-Петербургович??) – умничка!

Так вот прочтя в первых двух страницах волшебный пароль «кинофильм как медитация» (знакомо ли вам это, когда чувство в вас есть давно, с корней, с истоков, а вдруг некто приходит и называет его, проявляет в своей лаборатории души?) – щелкнула в сердце дверка , открылась навсегда (и еще запела конечно кукушечка) – безвестному до сих пор человеку со знакомой фамилией Болдырев, открылась благодарно и нежно.
Что ж такое с сердцем моим?
Может оно как небо после стольких дней ветродождей стало взлетающим вверх шаром , все насквозь пронизанное нашей послевстречей?
«Под куплом из радужныхнадежд-взлетаем»…