[336x465]
«Бог танца», «восьмое чудо света», «царь воздуха» — на­зывали современники Вацлава Нижинского. Он один из тех, кто принес мировую славу русскому балету. Его танец, как и его жизнь, были мистическими, яркими.
Родители Вацлава были поляками. Отец, Томаш Нижинский, темпераментный и честолюбивый человек, принадлежал к четвертому поколению рода, где, как в династии Петипа, искусство танца передавалось от отца к детям. Фома (настоящее имя Томаш, Фомой его на русский манер прозвали, когда он стал работать в России) был талантлив и красив: широкоплеч, высокого роста, очень силен. Волосы у него были черные как смоль, а глаза карие, с длинными ресницами. Томаш Нижинский жил и танцевал в России, здесь он был известен и популярен, но из-за своего польского происхождения и вследствие того, что не окончил Императорское балетное училище, ему не удалось осуществить заветное желание — стать артистом Мариинского театра. Это сделалось трагедией его жизни.
Однажды во время гастролей он познакомился с Элеонорой Бередой, красивой, хрупкой, голубоглазой и золотоволосой студенткой Варшавской школы танцев. Она происходила из обеспеченной, религиозной, куль­турной, но консервативной семьи. Со стороны матери предками девушки были представители трансильван­ской знати. Отец, богатый польский землевладелец, со временем проиграл все состояние и застрелился. Мать вскоре умерла от горя, и сирот взял к себе в Варшаву дядя — президент Польских государственных желез­ных дорог...
Томаш Нижинский сразу в нее влюбился. Его безумная страсть испугала тихую девушку, и, хотя ей льстили ухаживания известного танцовщика, но она колебалась, потому что была на пять лет старше Нижинского (по тем временам громадная разница). Томаш никогда бы не добился своей цели, не пригрози он убить ее, если она откажется выйти за него замуж. Девушка наконец согласилась.
Томаш не имел постоянного места жительства. Странствуя из города в город, супруги зарабатывали на жизнь любимым искусством. Бродячая труппа пересекла всю Россию — от Балтийского до Черного моря, от Польши до Кавказа, от Сибири до Туркестана.Во время путешествия по Военно-Грузинской дороге произошел инцидент, явившийся первым сигналом (!!!) последующей трагедии, обрушившейся на маленькую семью.
Это случилось между Тифлисом и Владикавказом, в небольшой горной деревушке, в которой они остановились на ночлег. Фургон артистов оставили у постоялого двора, где были конюшня и комнаты для гостей. Ночью, когда все легли спать, на них напали бандиты. Дикость, жестокость и внезапность налети произвели страшное впечатление на молодую женщину, которая в то время ждала ребенка. Элеонора на три дня потеряла способность говорить. Вскоре после этого случая родился первый ребенок Нижинских — мальчик. Его назвали Станислав.
Крепкий, мускулистый, светловолосый, похожий на мать, он еще в нежном возрасте проявил предрасположенность к музыке и танцам. Спустя год родился Вацлав. У него был смуглый, как у отца, цвет лица и большие карие глаза. Элеонора участвовала в вечернем представлении за час до его появления на свет, так что он был подлинное дитя сцены.
[700x471] Вацлав, Бронислава и Станислав Нижинские в детстве 1897
[601x21]
Вацлав Нижинский родился в городе четырехсот церквей — Киеве, на юге России, 28 февраля 1890 года. Ему дали имя Вацлав и через несколько месяцев крестили в Варшаве в римско-католическую веру, веру его матери. Желая уберечь сына от будущей службы в русской армии, она крестила его в польской столице, чтобы взять оттуда свидетельство, и даже проставила в нем ложную дату рождения ребенка — 1889 год, поскольку мальчики, рожденные в этом- году, пользовались льготами при призыве на военную службу. Так, буквально с момента рождения Вацлав оказался посвященным искусству, жрецом которого ему суждено было стать.
Он говорил: «Моя мать, возможно, не забыла, когда у меня прорезался первый зуб, но вряд ли вспомнит время, когда я начал танцевать». Однако мальчик отчетливо запомнил свое первое появление на публике. Он рано начал танцевать, хотя был "неуклюжим и медленно соображающим" ребенком. Ему было три года. Томаш сочинил для своих детей па-де-труа — матросский танец, который маленький Вацлав исполнил с братом и крошечной сестрой Бронислава. Он необычайно гордился этим концертным номером .
Но... Станислав, выпал с третьего этажа. Его падение, к счастью, было остановлено ограждением балкона внизу. Но шок и сотрясение мозга, которые произошли у ребенка, имели самые печальные последствия. Его развитие остановилось. Сильный, физически здоровый мальчик навсегда остался слабоумным.
Когда Нижинскому было 9 лет, его отец ушел из семьи. Красавец Томаш решил поменять своих жену и детей на любовницу, которая была уже беременна.
Элеонора осталась одна с тремя маленькими детьми. Вместе с детьми она поселилась Петербурге.
[245x363] [320x317]
Чтобы осуществить свою давнишнюю мечту, мать отвела Вацлава на экзамен в Императорскую балетную школу. На предварительном экзамене 20 августа 1900 года комиссия отобрала Вацлава в числе шести других мальчиков из ста пятидесяти (!!!) претендентов. Он сильно робел и едва отвечал на вопросы экзаменаторов, настолько подавляющее впечатление на него произвело убранство дворца. Но знаменитый Николай Легат, солист Мариинки, отметил необыкновенные ноги и великолепно развитое тело юного соискателя и настоял на том, чтобы мальчика приняли.Через два года после поступления брата воспитанницей Балетной школы стала и Броня Нижинская.

Педантично аккуратный, Нижинский всегда заботился о своей одежде и неизменно выглядел подтянутым и опрятным.
По всем предметам, кроме математики, Вацлав успевал довольно плохо. К тому же одноклассники сразу принялись смеяться над раскосыми глазами Вацлава и дали ему прозвище «япончик», что обижало мальчика, так как русско-японская война сделала «желтых» в России весьма непопулярными.
Мать сумела убедить Нижинского, что он еще старательнее должен заниматься балетом, поскольку карьера в этом виде искусства могла принести и славу и деньги.
Успех Нижинского оказался настолько ошеломляющим, что директор училища предложил сделать его штатным артистом Мариинки за два года до окончания учебы, что было событием неслыханным, не имевшим прецедента в истории Балетной школы. Гордый и счастливый Вацлав просил тем не менее позволить ему закончить учебу в положенное время и по собственному желанию оставался в училище до окончания. Но Мариинский театр как мог использовал его талант, и в 1907 году ему поручили одну из главных ролей в «Павильоне Армиды».
Невысокий, всего 160 см, со слишком мускулистыми ногами и лицом фавна, он вышел на сцену, и очень быстро стало ясно, что в театре новый премьер. Нижинский в совершенстве чувствовал стиль и виртуозно перевоплощался. Он был утонченно грациозен. [351x567]





[601x21]
Выпускной спектакль проходил в Мариинском театре. Зал с золотым бархатным занавесом и тяже­лыми пирамидами хрустальных подвесок люстр за­полнил цвет санкт-петербургского высшего общества. Давали моцартовского «Дон Жуана», и имя Вацлава стояло на афише рядом с Обуховым и Легатом, а партнершей Нижинского была Людмила Школяр. Успех молодого танцовщика превзошел все ожида­ния. Артисты Мариинки и товарищи по балетной школе окружили его, поздравляя, а он только улыбался со слезами на глазах. Федор Иванович Шаляпин пришел за кулисы и, повернувшись к Петипа, сказал:.«Разве я не говорил вам давным-давно, что этот маль­чик станет гордостью России?» — и, расцеловав Вац­лава, добавил: «Славушка, прошу тебя, продолжай танце­вать так, как сегодня».
[601x21]
[432x640]

[309x404]

С появлением на сцене Нижинского стало ясно — пришел артист, который преобразит балетный мир. Возможности молодого танцовщика были поразительны — исключительная пластическая выразительность, феноменальная техника.



Он был не просто выдающимся танцовщиком, он был Богом балета. До Вацлава Нижинского мужчины в балете исполняли только второстепенные партии, он же разрушил стереотипы и стал основоположником значительных сольных мужских ролей. Публику потрясала его феноменальная техника. За способность к прыжкам головокружительной высоты и неимоверно длительной элевации его называли «человеком-птицей».
Легендарным стал, например, его «воздушный» прыжок, который он мог совершать из сидячего положения и при этом словно зависал в воздухе. Но еще поразительней были легкость и грация Нижинского, его кошачья гибкость, отточенная пластика и — безудержная стихия танца.
Когда он — Бог балета — зависал в прыжке над сценой, казалось, что человек способен стать невесомым. Про него говорили, что он "...Опровергнул все законы равновесия и перевернул их с ног на голову". " Неужели артист это делает просто ногами?" - недоумевали журналисты. Танец Нижинского производил на публику и его коллег по Мариинскому театру завораживающее впечатление, публика словно пребывала в мистическом трансе.
Одной из первых заметила необыкновенный талант Вацлава Нижинского именно Тамара Карсавина.
[312x500] [385x520]
Вот как она вспоминала об этом:
«Я… не поверила своим глазам: какой-то мальчик одним прыжком поднялся над головами своих товарищей, словно повис в воздухе.
«Кто это?» – спросила я Михаила Обухова, его учителя.
«Нижинский, – ответил он. – Этот чертенок никогда не успевает вместе с музыкой опуститься на землю!» – и он подозвал Нижинского, чтобы тот сделал несколько комбинаций. Мне казалось, что я вижу перед собой какое-то чудо. Но юноша был далек от мысли, что он совершил что-то необыкновенное. Вид у него был довольно надутый и глуповатый. «Да закрой ты рот, ворона влетит!» – сказал учитель, отпуская его».
Как только Вацлав выпустился из училища, Карсавина стала одной из первых его партнерш.
Он обладал редкой способностью полного внешнего и внутреннего перевоплощения. «Его лицо, кожа, даже рост в каждом балете казались иными», — писал один из мемуаристов. А.Н. Бенуа описывал Нижинского как «полукота-полузмею, дьявольски гибкого, женоподобного». Про него говорили: «восьмое чудо света», «самый великий танцор в мире».
[351x567] [351x567] [354x565] [300x500]
Он быстро стал популярен.
Единственной тенью, омрачавшей мирную жизнь семьи, оставалась неизлечимая болезнь Станислава. Он, вдруг, впал в возбужденное состояние и молодого человека поместили в специальную клинику...
В первый свой сезон в Мариинском театре он перетанцевал практически во всех классических балетах и в новых постановках Фокина. Он был партнером Матильды Кшесинской, Анны Павловой, Ольги Преображенской.
Однако, будучи гениальным танцором, Нижинский оказался совершенно не при-способлен к жизни за пределами сцены, он не умел и не любил заботиться о хлебе насущном, и ему непременно был нужен покровитель.
[311x500]
В 1908 году Нижинский, наивный и прекрасный молодой человек, завел близкую дружбу с 30-летним князем Павлом Дмитриевичем Львовым, известный не только своим богатством и меценатством, но и как «любитель» красивых молодых людей. Высокому голубоглазому красивому Львову Нижинский понравился при первой же их встрече. Дорогие подарки, красивое ухаживание, громкое имя сделали свое дело. В частности, князь нанял самого дорогого маэстро Чекетти, который давал Нижинскому персональные уроки, обставил квартиру Вацлава модной мебелью, купил рояль.
[290x285]
Энрико Чекетти именовал себя «королем пируэтов» и не уставал говорить о том вре­мени, когда пятьдесят лет назад он был донжуаном Рима и кумиром итальянской столицы. Чекетти гордо позировал всякий раз, когда рассказывал байки о сво­ей юности. «В течение тридцати лет я был педагогом величайшей и лучшей балетной школы: Императорс­кой школы в Санкт-Петербурге», — заявлял он с подлинно итальянским темпераментом. Среди его учеников фигурировали такие корифеи, как Павлова, Карсавина, Мордкин, Больм и Нижинский.
Князь познакомил Нижинского с упоительными удовольствиями ночной жизни и помог приобрести первый опыт гомосексуальных отношений. Львов был великодушен и щедр и сумел завоевать сердце своего юного любовника. Львов сделал юноше царский подарок – изящный золотой перстень с мелкими бриллиантами. Вещь была явно старой и хорошей работы. Драгоценные камни мерцали, пряча в радужной глубине какую-то тайну. Где князь взял это кольцо – неизвестно. – Это тебе от меня, – надевая его на палец артиста, сказал Львов и загадочно улыбнулся. – Всегда помни обо мне, дружок!
Через несколько месяцев, князь прекратил с ним связь, которого называл очередной своей "игрушкой". Перед тем, как они расстались, Львов познакомил Нижинского с Сергеем Дягилевым человека, сыгравшего особую роль в его судьбе — и как артиста и как личности. Павел Львов любил Нижинского, и, когда Серж Дягилев намекнул ему, что, если он хочет счастья и славы своему другу, он должен уступить его, Львов пошел на эту жертву.
– Отдайте мне Нижинского, если желаете ему добра, а русскому балету процветания! – Хорошо, – уступил Львов, искренне желавший добра Вацлаву, и даже согласился на собственные средства обеспечить проведение за границей «Русских сезонов» 1909 года.
Дягилев был старше Нижинского почти на 20 лет. Он был гомосексуалистом и не старался это скрывать.
[330x460]
Дягилев был широко известен в интеллектуально-артистических кругах, а также в общественной и политической жизни Санкт-Петербурга. Теперь он не мог, как раньше, издавать журнал "Мир искусства", который он задумал и издавал вместе с Димой Философовым. Картинно красивый Дмитрий, кузен Дягелява, были любовниками, но их отношения, длившихся десять лет, разорвались.
В 1908 г. Дягилев встретил мужчину, ставшего его следующей большой любовью, и эта встреча связала его с балетом на всю жизнь!
Этим человеком был - Вацлав Нижинский. Дягилев и Нижинский стали любовникам, и на пальце Нижинского вместо золотого кольца с бриллиантом заблестел огромный платиновый перстень с сапфиром от Картье.
До встречи с Нижинским, Дягилев был почти равнодушен к балету, больше интересуясь живописью и оперой, но теперь он увидел в этом скучном для него искусстве нечто совершенно необычное и удивительное, — в мир, где всегда властвовали женщины, вдруг вторгся мужчина, и перевернул все представление о балете. Хотя Дягилев был почти на двадцать лет старше Нижинского, он сразу же сумел пробиться через замкнутость юноши и завоевать его дружбу, которую, несмотря на ссоры и споры, Вацлав неизменно хранил. Дягилева сразу же привлекло его сильное, гибкое тело, удивительная комбинация мальчишеской манеры поведения с необыкновенной мягкостью и ровной, спокойной силой — главной чертой характера Нижинского. Позднее Вацлав говорил : «Среди всех людей, которых я когда-либо знал, Дягилев, конечно, значил для меня больше всех. Он был гением, великим организатором, открывателем и воспитателем талантов, с душой художника и gгапd seigneur, единственным человеком с универсальным талантом, которого я могу сравнить с Леонардо да Винчи».
Теперь Дягилев проводил с Вацлавом много времени, водил его в студии художников, в Эрмитаж, в концерты; давал советы в выборе книг для чтения и во многих других делах. Дягилев и Нижинский в личной жизни были единым целым, и никому бы не пришло в голову пригласить куда-то одного без другого. За пять лет их связи Дягилев развивает деятельность, благодаря которой молодой танцовщик становится всемирной знаменитостью, изумляя всех глубиной и силой не только своего танца, но и своей талантливой хореографией.
Одним из самых эксцентричных поступков было его самовольное переодевание в «Жизели» в сильно обтянутое трико по эскизу Бенуа.
Он был первым, кто заменил широкие штаны мужчин-танцоров на трико !!!
Это действительно шокировало публику, и вызвало смятение в царской ложе. Императрица-мать очень смеялась, увидев Нижинского в этом трико, что, в общем, за ней на публике особо не водилось.
Вот за этот-то смех(!)его и уволили из труппы. Мариинский театр мог пережить шокированную публику, и даже из-за «смятения в царской ложе» дирекция не рассталась бы с Нижинским, но такое веселье со стороны ее императорского величества было воспринято как осмеяние балета, а этого театр простить Нижинскому не смог !
Оставаться в Санкт-Петербурге Нижинский уже не мог. Tакже, не мог оставаться в Санкт-Петербургеи Дягилев, где постоянно рисковал встретить ДИМУ - мужчину, которого любил, и с которым его разлучили. И они оба сорвались и уехали в Париж !
Весной 1911 года Нижинский пересек русскую границу, и еще не понимал, что покидает Россию навсегда.
Париж — весь Париж — собрался ! Ждали новый балет — балет Нижинского! В программе значилась прелюдия Дебюсси «Послеполуденный отдых фавна», вдохновленная изысканной эклогой их соотечественника Малларме. Сумеет ли этот русский артист передать дух Древней Греции, воссозданный двумя выдающимися французами? Какова будет его интерпретация? Ждали чего-то совершенно отличного от фокинских балетов, но никто не предполагал увидеть новую форму искусства.



Все двенадцать минут хореографической поэмы зрители сидели неподвижно, ошеломленные настолько, что даже не пытались проявлять свои чувства. Но как только занавес упал, началось почти невообразимое. Крики одобрения и возмущения сотрясали воздух подобно раскатам грома. Невозможно было услышать голос соседа. Бешеные аплодисменты и свист смешались после окончания одного из самых захватывающих спектаклей в истории театра.
Огюст Роден, сидевший в ложе рядом со сценой, встал и закричал: «Браво! Браво!» Другие засвистели. Неслись возгласы : «Бис! Бис!», «Сногсшибательно!», «Нелепо!», «Неслыханно!», «Бесподобно!». Взрывы аплодисментов нарастали. Все громко делились впечатлениями ! Интеллектуальный Париж раскололся на два лагеря: рго(за) и соntrа(против) «Фавна». Но одобряющих спектакль зрителей было большинство. Занавес поднялся, и «Послеполуденный отдых фавна» был исполнен во второй раз. Публика продолжала неистовствовать!
Сергей Павлович побежал в гримерную к Нижинскому, где уже собрались Бакст и другие. «Это успех!» — воскликнул Дягилев. «Нет, они не поняли меня», — покачал головой Вацлав. «Да нет же, все чувствуют — произошло событие огромной важности». В гримерную стекались друзья Дягилева и Нижинского, балетоманы, журналисты. Василий (слуга Дягилева) не мог сдержать людскую лавину.
Нижинского окружили, поздравляли, утешали... Царил неописуемый хаос. Никто толком не знал, что произошло, кто победил, успех это или поражение, — так после решающей битвы вначале точно неизвестно, кто же выиграл сражение.
Подошел Роден и со слезами на глазах обнял Вацлава: «Мои мечты осуществились. И это сделали вы. Спасибо! » Теперь Нижинский почувствовал, что его действительно поняли, по крайней мере те, чье мнение имело для него значение.


Увидеть Нижинского, познакомиться с ним, просто дотронуться до него мечтали сотни светских дам. Чтобы завлечь Вацлава, они прибегали к всевозмож­ным уловкам, которые по большей части разбивались о неусыпную бдительность Василия. Только когда сам Дягилев приводил кого-нибудь к Вацлаву, слуга от­дыхал от своих нелегких обязанностей. Нижинский не возражал против своей изоляции. В сущности, он никогда не замечал ее, не догадываясь, что Дягилев умышленно подвергал его строжайшему уединению. Время Нижинского слишком заполняла работа, и дружба с Сергеем Павловичем заменяла ему все. Близкий круг друзей — Бенуа, Бакст, Стравинс­кий и Нувель полностью удовлетворял его.
Несмотря на блистательные успехи и быстро пришедшую славу, Нижинский всегда оставался скромным, хотя и трудным для общения человеком. Он был очень добрым и очень чувствительным, замкнутым, молчаливым и даже робким, к тому же испытывавшим, судя по всему, чувство неудовлетворенности собой. Уже приобретя известность, много читал о балете. Он вообще читал много; наблюдал за работой балетмейстеров в театре, очевидно, подумывая о собственных постановках.


[699x342]
Нижинский не проявлял никаких качеств «звезды». Наоборот, его чрезвычайная чувствительность, скромность, нервозность доставляли ему немало тяжелых минут. Он страдал повышенным ностальгическим комплексом, с юности для него святы и дороги были Россия, Петербург. Со временем его начали угнетать покровительство и властность Дягилева, и однажды он решился порвать с антрепренером.
Дягилев воздвиг вокруг Нижинского неприступную «китайскую стену».
Он контролировал профессиональную и личную жизнь Нижинского. Он настаивал, чтобы Нижинский ни в коем случае не спал с женщинами, утверждая, что это отрицательно скажется на его выступлениях. Дягилев так сумел убедить Нижинского в правоте своих слов, что Вацлав однажды ответил отказом на предложение самой Айседоры Дункан, с которой он познакомился в 1909 году в Венеции. Айседора заявила при встрече с Нижинским, что очень хочет родить от него ребенка. Дягилев показал Нижинскому весь мир, открыл его миру, но к сожалению забрал у него свободу. Сергей Дягилев полностью оградил Нижинского от быта. Вацлав не знал как покупают билеты на поезд, как заказывают гостиницу, расплачиваются в магазинах и ресторанах. Он жил в придуманом мире, где существовало только искусство. От вторжения в реальность, его надежно охранял слуга Дягилева - Василий. Он ходил за Нижинским и докладывал Дягилеву о каждом шаге его протеже.
Творческий союз Дягилева и Нижинского был органичен и плодотворен, но их личные отношения балансировали от любви до ненависти чуть ли неежечасно, и у них постоянно случались размолвки.
Одной из таких размолвок и воспользовалась однажды Ромола Пульски: молодая, красивая, талантливая и умная.. Дочь известной в Венгрии драматической актрисы Эмилии Маркуш, обеспеченная и весьма самоуверенная.
[322x408]
Это случилось сентябре 1913 года, когда Нижинский вместе с "Русским балетом" плыл на корабле на гастроли в Южную Америку. Перед этим Ромола преследовала Нижинского несколько месяцев и даже начала учиться балету, чтобы быть поближе к нему. Присутствие в труппе позволяло Ромоле попадаться на глаза Нижинскому. Вацлав впервые оказался предоставлен сам себе, и чувство свободы так опьянил его. К 23 годам он почувствовал, что стал уже достаточно взрослым человеком, чтобы перестать быть только одним из "мальчиков" Дягилева. Словно предчувствуя грядущие неприятности, Сергей Павлович не хотел брать ее в свою труппу, но она смогла уговорить его. Они пришли к соглашению: Ромола будет работать только в период гастролей в Южной Америке. – Потом – все! – отрезал месье Серж.
Дягилев был вынужден отпустить Нижинского одного, потому что боялся путешествовать по морю. Когда Дягилев, которому цыганка нагадала в детстве смерть на воде, панически ее боявшийся, в последний момент отказался плыть, Ромола была вне себя от радости: "Это мой шанс. Двадцать один день в океане и без Дягилева. К тому времени, как мы прибудем в Южную Америку, у меня будет роман с "малышом" - так называла она Нижинского. Который продолжал ее не замечать, даже не здоровался с ней, хотя Ромола была ему представлена. Ее представляли ему вновь, и он снова ее не узнавал...
Наутро, а шел шестнадцатый день путешествия, к Ромоле подошел барон Гинцбург и сообщил: "Ромола Карловна, поскольку Нижинский не может говорить с вами сам, он просил меня узнать, согласны ли вы выйти за него замуж?" Ромола расплакалась, подумав, что над ней издеваются, но вечером она ответила: "Да".
10 сентября 1913 года в Буэнос-Айресе Вацлав Нижинский и Ромола де Пульски сочетались браком в католической церкви Архангела Михаила.
[660x523] [301x176]
"В час дня меня отвезли в ратушу,- вспоминала Ромола,- где собралось несколько близких друзей, русский и австро-венгерс­кий министры и представители прессы. Вышел коре­настый испанец с лентой через плечо, выдержанной в цветах аргентинского флага. Это был мэр Буэнос-Айреса, выглядевший чрезвычайно торжественно. Он встал между нами. На столе, уставленном цвета­ми, лежало распятие, покрытое огромным листом пер­гамента с изображением женщины, держащей ленту с нашими именами, напечатанными большими крас­ными буквами. Это было свидетельство о браке в полном соответствии с аргентинскими вкусами. Мэр задал вопросы по-испански; месье Батон назвал имена и даты по-французски, что было немедленно переве­дено официальным переводчиком. Вацлаву задали вопросы по-русски, и он ответил также по-русски. Я говорила на венгерском и французском. Потом мэр произнес речь на испанском языке, которую мы внимательно выслушали, хотя ничего не поняли. И в заключение нам дали подписать документ, сви­детельствующий о том, что отныне мы стали мужем и женой."
Узнав о помолвке, Дягилев был уязвлен. Он побледнел и потерял сознание. Это, должно быть, был жестокий удар. Он отомстил Нижинскому, уволив его из "Русского балета", отказавшись отвечать на письма своего бывшего любовника. И в сердцах приказал отправить Нижинскомутелеграмму «Ваши услуги Русскому балету больше не требуются. Не возвращайтесь к нам. Сергей Дягилев».
Нижинский был рад, что вырвался из рук покровителя - Сергея Дягилева. Он получил свободу и, наверное, то, что ему хотелось иметь: жену, детей, семью. Все было трогательно, особенно в самом начале.
Теперь он был предоставлен сам себе и ему казалось, что он будет счастлив, если заживет так, как хочет сам. Нижинский полагал, что будет чувствовать себя спокойнее избавившись от удушающей опеки Дягилева, который казался ему дьяволом, забравшем его душу взамен на славу и успех.
Однако жить на свободе оказалось весьма непросто, ведь Нижинский по-прежнему совершенно ничего не смыслил в делах. Ему поступало множество заманчивых предложений от известнейших театров, но он отверг их все. С трудом великому артисту удалось, по договоренности с лондонским театром «Палас», организовать в 1914 г. собственную труппу и стал ездить с ней с выступлениями по Европе и по Америке. В этом же году родилась первая дочка - Кира. Это турне продолжалось около года. Но труппа просуществовала недолго, И первые же самостоятельные лондонские гастроли закончились полным крахом. Нижинский был гениальным танцором, но плохим бизнесменом, и его труппу постигла финансовая неудача. Вацлав остался без работы и без средств к существованию, он был растерян и не знал, что теперь делать. Постепенно у Нижинского все сильнее стали ощущаться признаки тяжелого душевного заболевания.
После некоторых мытарств Нижинский отчаялся найти свое место в Европе и решил вернуться в Россию,без которой страшно скучал однако и этим планам не дано было осуществиться. Они с женой в этот момент оказались в Австро-Венгрии. Вацлав отправился за билетами на поезд, это было 1 августа 1914 года — день начала Первой мировой войны. Россия закрыла границы, а сам Нижинский, как подданный враждебного государства был задержан в Венгрии, где проживал в то время с женой и маленькой дочкой Кирой в доме родителей Ромолы.
Без труппы, без театра, без сцены, сцепив зубы: Нижинский был русским, его ненавидели. Ну а что до европейской славы, она только разжигала эту ненависть. Особенно со стороны тещи, Элеоноры, которая хотя и была известной артисткой, но известность ее не выходила за пределы родины. Она распоряжалась жизнью супругов. Она вмешивалась в воспитание маленькой Киры. А зять был виновен во всем, что делал. И во всем, чего не делал. Она принадлежит к тому роду тещ, спорить с которыми – напрасная трата времени. Доходило до того, что Нижинскому было запрещено принимать ванну и пользоваться горячей водой. Пришло ли хоть раз в голову Элеоноры, что она превращает в кошмар жизнь своей дочери? Этого мы не знаем. Но мы знаем, что Ромоле неоднократно предлагали развестись с Нижинским, даже настаивали – и она в ярости отказывалась.
[400x467] [377x500]
Во время первой мировой войны, Россия оказалась враждебной державой. Нижинский был схвачен и посажен в тюрьму в Австро-Венгрии. Его обвинили в шпионаже в пользу России. Друзья добились его освобождения и разрешения уехать — но, увы, не в Россию, а в Америку. Мало того — артист должен был дать обещание, что отказывается от попыток перебраться из Америки на родину.
В США Нижинский прибыл в очень тяжелом душевном состоянии. По словам жены, он только и «бредил Россией и войной».
— В день приезда в Сан-Франциско был канун Нового года,- вспоминала Рамола Пульски,- мы провели вечер в отеле, а поскольку новогодняя ночь всегда носит оттенок мистики, попросили итальянца Бароччи, мужа Лопуховой, не раз заялявшего о своем даре ясновидения, предсказать наши судьбы. Он очень хорошо читал будущее по линиям руки. Мне Бароччи обещал долгую жизнь и хорошее здоровье, добавив: «Через пять лет вы разъедетесь с Вацлавом Фомичом. Я вижу расставанье, но не развод». Я засмеялась: «Удивительно и невероятно!», но мне стало не по себе. Затем он взглянул на ладонь Вацлава, резко отпрянул и прикрыл руку мужа своей:
«Не знаю... не могу сказать... извините».
— Я что, умру? — прямо спросил Вацлав. — Ну же,говорите.
— Нет-нет, конечно, нет, но... но это хуже... хуже.
«Увиливает», — подумали мы и отвернулись от гадальщика, мало задумываясь над тем, что же такое страшное увидел Бароччи на ладони Вацлава.
[300x527]
Нижинский был одинок, и ему не хватало «твердой руки» наставника, руководителя — не хватало Дягилева. В своих блокнотах Нижинский бесконечно рисует его профиль…
В это время Дягилев приехал в США на гастроли, собираясь в турне по Северной и Южной Америке.
Вацлав вдруг получил предложение от Дягилева присоединиться к его труппе для выступлений в Америке.
На какое-то время все вернулось на круги своя, Нижинский снова танцевал, и возможно, именно теперь все в его жизни могло бы устроиться так, как он хотел: у него была семья, о которой он когда-то мечтал, у него была работа, без которой он не мог жить. У него было все, что нужно для счастья.
12 апреля 1916 он станцевал свои коронные партии в Петрушке и Видении розы на сцене нью йоркской «Метрополитен Опера».
В том же году 23 октября в 1916 г. Нижинский для этих гастролей ставит балет «Тиль Уленшпигель» на музыку Рихарда Штрауса. Тиль Уленшпигель — не только фольклорный, но и реально существовавший персонаж. Немецкий бродяга-крестьянин стал героем бытовых рассказов о забавных хитростях и проделках, остроумных ответах и плутовстве. Он дурачил всех: ремесленников и торговцев, дворян, попов и профессоров и неизменно выходил сухим из воды.
На подготовку было отпущено всего три недели, напряженная обстановка лишила Нижинского душевного равновесия. На одной из репетиций он подвернул ногу и был вынужден провести в постели шесть недель. Контракт с лондонским «Палас» был разорван.
Спектакль, создававшийся в лихорадочной спешке, несмотря на ряд интересных находок, в котором он исполнил главную партию, провалился.
Пережитые волнения сильно травмировали слабую психику Нижинского.
Это окончательно сломило артиста. «Уленшпигель» Р.Штрауса стал последней работой Нижинского-балетмейстера.

«В жизни я встречал мало гениев, и одним из них был Нижинский. Он зачаровывал, он был божествен, его таинственная мрачность как бы шла от миров иных. Каждое его движение — это была поэзия, каждый прыжок — полет в страну фантазии». (Чарли Чаплин. Моя биография. — М., 1966. Примеч. пер.)
[665x459]
Между тем у Нижинского все явственнее проступают признаки тяжелого психического заболевания. Он впадает в затяжные приступы черной меланхолии. Более он уже не совершает осознанных поступков, перестает реагировать на окружающее и впадает в молчаливое созерцание. Попытки вывести его из этого состояния с помощью врачей в течение долгих лет результатов не давали. Из Америки жена перевезла Нижинского в Париж, затем в Сан-Мориц. Нижинский практически бросил занятия танцем и только строил бесконечные планы, составляя проекты своих будущих балетов. Поведение его становилось все более странным, вместо декораций к балетам он начал рисовать какие-то искаженные ужасом лица, называя их ликами войны.
Он много гулял и прогулки его становились все опаснее. Нижинский любил забираться в какие-то дикие места, бродил по краю пропасти, уходил так далеко, что его подолгу не могли найти. Те, кто изучал наследие Нижинского, знают о его последнем выступлении 19 января 1919 года в Швейцарии.
Однажды Вацлав объявил, что собирается дать концерт в местной гостинице. Увидеть танец божественного Нижинского собралось много народу и Ромола очень переживала, боясь странностей своего мужа. И не напрасно. Очевидцы передали, что Нижинский сказал перед этим выступлением: "Теперь я буду танцевать для войны, войны, которую вы не в силах предотвратить". (Никто не понял Нижинского: ведь тогда только что кончилась Первая мировая война, и никто не думал о том, что впереди — Вторая.)
«Нижинский долго стоял неподвижно, словно позабыв, что все на него смотрят. А потом сделал на полу из черного и белого бархата большой крест, и, раскинув руки, стал, словно распятие у его вершины, — пишет Ричард Бакл, — Потом, укутавшись в материю, он исполнял какие-то дикие танцы, которые испугали присутствующих».
Нижинский сказал, что так выглядит война. А в конце вечера он мрачно произнес: «Лошадка устала».
И больше он не танцевал никогда.
Последний его спектакль — балет «Призрак розы» — состоялся 26 сентября 1917 года, а последний свой танец он станцевал в 1919 году в Швейцарии. В этом же году, в возрасте тридцати лет завершилась творческая жизнь великого танцовщика и хореографа.
Когда Дягилев получил известие о болезни Нижинского, то тот час же приехал навестить его. Несколько раз он пытался оживить мозг Нижинского, воздействуя на него танцем надеясь, что это вдохновит его самого начать танцевать. Так, 27 декабря 1928 года в Париже он привез Нижинского в "Оперу" на балет "Петрушка", в котором танцовщик создал одну из лучших своих партий, но Нижинский смотрел равнодушно.
[500x516]
[659x450]
[553x434]
Граф Гарри Кесслер вспоминает, как был потрясен видом Нижинского, спускавшегося по лестнице."Его лицо, оставшееся в памяти тысяч зрителей сияющим, как у молодого бога, теперь было серым, обвисшим, ...только изредка отблеск бессмысленной улыбки блуждал по нему. ...Дягилев поддерживал его под руку, помогая преодолеть три лестничных марша, ведущих вниз... Тот, кто когда-то, казалось, мог беззаботно летать над крышами домов, теперь едва переступал со ступеньки на ступеньку обыкновенной лестницы. Взгляд, которым он мне ответил, был бессмысленным, но бесконечно трогательным, как у больного животного". ...В конце концов Дягилев уехал.
А для Ромолы начался долгий и трудный крестный путь, в попытках вылечить мужа... Она уже давно догадывалась, что Вацлав тяжело болен, однако не желала смириться с неизбежным. Вдруг она завела с мужем разговор о втором ребенке. Они оба хотели сына. Вацлав отнесся к вопросу на удивление здраво, и попросил жену пригласить врача, который дал бы заключение о состоянии его здоровья и о том, может ли он теперь иметь здоровых детей.
Вместе они поехали в Цюрих, где Нижинского осмотрел знаменитый психиатр, который поставил ему неутешительный диагноз «шизофрения».
— Мужайтесь, моя дорогая, — сказал Ромоле врач, — Вам надо увезти ребенка и получить развод. К сожалению, я бессилен. Ваш муж неизлечимо болен».
[224x271]
Но Ромола не развелась, более того, она все-таки решилась на второго ребенка. В 1920 году. в той же клинике, где когда-то появилась на свет Кира, Ромола родила еще одну девочку, которую назвали Тамарой.
Ромола отвезла его домой в Сан-Мориц и с помощью двух врачей и трех сестер пыталась создать иллюзию свободы и семейной жиз­ни. Она приглашала лучших специалистов Европы и Америки. Все они соглашались с тем, что это случай шизофрении. Затем обратилась к отчаянным средствам — факиры, хилеры, знахари, — все было перепробовано, и все напрасно. Oна даже отправилась вместе с ним в паломничество, надеясь, что Господь со-вершит чудо.
«Я омыла его лоб в источнике и молилась, — вспоминает она, — Я все время надеялась, но он не исцелился. Наверное, моя вера была недостаточно глубокой».
Прошли годы, и однажды в Париже его пришел навестить Дягилев: «Ваца, ты просто ленишься, пойдем, ты мне нужен. Ты должен танцевать для Русского балета, для меня».
Вацлав покачал головой: «Я не могу, потому что я сумасшедший». Великий антрепренер отвернулся и разрыдался: «Это моя вина. Что я наде­лал!»
[600x588]
После окончания войны в 1947 году Ромола увезла Нижинского в Англию, где по ее мнению «Вацлав наконец обрел настоящий приют и полную свободу. Никто больше не беспокоил его. Окружающие его люди общались с ним так, словно он никогда не был душевноболь-ным, и он отвечал вполне нормальным поведением».
Он изобрел и хотел запотентовать чернильную ручку. Придумал устройство, которым сегодня отпугивают птиц на аэродромах. При жизни Вацлава Нижинского - эти идеи считались бредом сумадшедшего...
Тридцать лет Рамола заботилась о Вацлаве.
Однако физическое здоровье его стремительно ухудшалось. Обеспокоенная Ромола обратилась к врачам, Нижинского положили в больницу, где ему внезапно стало совсем плохо и он скончался.
Это произошло 8 апреля 1950 года.
[480x640]
На протяжении десяти лет его забытое Богом и людьми тело лежало в Лондоне в цинковом гробу! Сергей Лифарь позаботился о том, чтобы гениального Вацлава Нижинского похоронили на кладбище Монмартра во Франции.

Десять лет детства, десять – учебы, десять – на вершине балетной сцены… И тридцать лет безумия во власти шизофрении !
Судьба старшего брата тоже трагична ...
Kогда произошла Октябрьская революция, Бронислава убежала вместе с матерью в Киев., взяв власть, большевики распахнули двери всех тюрем и сумасшедших домов и , по одной из версий , бедный Станислав, предоставленный самому себе, устроил пожар и сгорел заживо.




[264x500]

[показать]

АБМ