Это очень страшный рассказ.

Йося с чайником — не вымышленный персонаж, а реальный

человек, которого видели и знали многие жители Харькова.

Война — это не просто трагедия,

это миллионы трагедий миллионов людей. Отнятые жизни.

Сломанные судьбы. Забывать об этом нельзя.

Мне было шесть лет, бабушка вела меня в парк Горького,

был май и приближался Праздник. Я уже знал, что это Праздник

Победы, но еще не знал, что такое война.

И на перекрестке Дзержинского и Маяковского, у молочного

магазина я с ней столкнулся. С войной.

Как воспитанный мальчик, я с ней поздоровался, и, как учил

меня дед, спросил: «Йося, как поживаешь? Как родители?»

Смысл этих вопросов тогда был мне недоступен, пришлось

чуть подрасти, чтоб понять.

Тот, к кому я обратился, посмотрел на меня, узнал, и стал

рассказывать: как он с мамеле ходил на Благовещенский базар

покупать ботинки для школы, что завтра он с папочкой идёт в зоопарк

кататься на пони, а летом всей семьей они поедут в Херсон.

Ребята, мне было реально страшно! Передо мной стоял высоченный

худой еврей лет сорока, совершенно седой, аккуратно застегнутый

на все пуговки как школьник. Он болтал о разной житейской ерунде

и плакал. Губы рассказывали о пони и Херсоне, а из глаз

текли слезы.

Но страшнее всего был чайник. Какой чайник? Латунный чайник,

литра на три, наполненный мелочью. Представили картину маслом?

Это был знаменитый на весь центр Харькова Йося с Чайником.

Порождение войны, совесть нашего района.

Каждый Божий день он выходил на перекресток Дзержинского

и Маяковского, становился у молочного магазина и смотрел

на балкон второго этажа 76-го дома, не выпуская из рук чайника.

Чайник служил Йосе и кошельком, и авоськой, и чехлом

для документов.Даже у дворовых сявок считалось западло стянуть

из чайника хоть копейку, били за это жестоко.

Все знали Йосину историю.

История же была такой.

Когда немцы первый раз вошли в город, Йосина семья не успела

эвакуироваться. Их квартира во втором этаже дома 76 приглянулась

двум немецким лейтенантам. И чтоб долго не валандаться, а заодно

«окончательно решить еврейский вопрос», Йосиных родителей

повесили на их же балконе.

Перед смертью мама Йоси положила в чайник немного денег и 

вытолкала его через чёрный ход, якобы за молоком.

Много ли понимал шестилетний пацанёнок?

За молоком так за молоком.

Он стоял у магазина и всё видел, а когда понял что случилось-

поседел и сошел с ума. С того дня ему всегда было шесть лет,

и он всегда ждал у молочного магазина маму. Йосю прятали

по семьям до 43-го года.

А после освобождения города он снова занял свой пост.

Вы спросите,

зачем с ним нужно было заговаривать и спрашивать о родителях?

Это был единственный способ вывести Йосю из ступора,отвести

домой, накормить, привести в порядок. А деньги в чайнике не были

милостыней, нет. Мой дед говорил, что это слёзы больной совести.

Последний раз я видел Йосю с Чайником весной 90-го года.

Такой же седой и аккуратно застёгнутый, он стоял у молочного

магазина.

И так же приближался Праздник.

Владимир Киященко