Это цитата сообщения Томаовсянка Оригинальное сообщение
[показать]
Последние два дня читала ранее не читанную книгу Фазиля Искандера «Человек и его окрестности». Она состоит из отдельных рассказов, внутренне связанных, и все они хороши.
Вновь и вновь убеждаешься, читая, - один из очень немногих, кого можно назвать почти забытым (и не случайно!..) именованием – МУДРЕЦ. На фоне катастрофического поглупения российского большинства и некоторой части меньшинства (причины всем известны, многократно обговорены - по условиям времени, исключительно в интернете, пока щупальцы лихих публичных женщин до него еще не совсем добрались – только подползают, извиваясь) этот чин возрастает в цене.
Человек и его окрестности - Искандер Фазиль Абдулович...
Сегодня – об одной только теме этой книги. О той просветительской работе, которую Фазиль проделал за всех нас. За 30 с лишним лет у мыслящего слоя не выбралось времени поставить точки над i в важнейшей теме нашей истории ХХ века. Хаотический набор суждений впихивается снова и снова в головы новых поколений. Почитайте Искандера. Позавидуйте ясности сознания. Охотников возразить, не озаботясь обдумыванием, будет, как всегда у нас, много. Напрасны будут их старания - он прав. Лучше бы потратить время на обдумывание – и пересказ хотя бы детям или внукам. Повторю – работа за нас всех проделана. Самое время ввиду близящегося столетия самой крупной мировой катастрофы ХХ века пустить плоды ума ушедшего от нас человека в дело.
У Искандера был свой счет к «отцу народов».
«Человек живет, преимущественно ориентируясь или на уколы совести, или на логику выгоды, пусть иногда и широко понятую.
Уколы совести тормозят жизнь, заставляют отступать, делать зигзаги на жизненной дороге, но это настоящая жизнь без обмана и самообмана, где тише едешь, дальше будешь.
Человек, следующий логике выгоды, не склонен обращать внимание на уколы совести. При этом чем шире логика выгоды, скажем, якобы выгода всего человечества, тем глуше уколы совести».
О Ленине:
«Я думаю, с юности он не мог не замечать, что его часто заносит. <…> В то же время, будучи невероятно самолюбив, он не мог не заметить, что в учебе он гораздо одареннее многих. И это окрыляло его и утешало. Временами, может быть, страдая от своего бушующего темперамента, он не мог не пытаться связать со своей одаренностью и оправдать своей одаренностью ненависть и презрение к людям. Такое желание, я думаю, было, но до конца сгладить это противоречие он не мог. Мешало то воспитание, которое он получил в семье.
Учение Маркса должно было его ошеломить. Это был взрыв радостного самооправдания! Отныне он благодарно и ревностно будет до конца своих дней служить освободителю своей совести.
Если вся история человечества это борьба классов, а гармоническое общество будущего это победа пролетариата над буржуазией, то какая может быть вечная или тем более общечеловеческая мораль? Предстоит великая драчка! Вот, оказывается, почему всегда чесались руки, всегда хотелось бить по голове. Это дар прирожденного революционера.
В пустыне истории караван человечества должен дойти до оазиса социализма. Но караван может разбредаться, останавливаться, сворачивать. Нужен хороший погонщик с хорошим кнутом. Отныне он будет великим погонщиком каравана! Оставьте совесть и не оглядывайтесь на нее! Я знаю, где, когда и как! Вот о чем кричат его статьи и выступления.
Горестная судьба казненного старшего брата Александра как-то заставляет нас забывать, что он был человеком, хладнокровно и методично готовившимся к к убийству царя. Он был убийцей, случайно не завершившим свой замысел.
<…> Подобно тому, как у Гамлета бесконечная рефлексия вытесняет и отодвигает решительные действия, есть противоположный сознания, когда готовность к действию вытесняет и отодвигает рефлексию.
Такой тип сознания я бы назвал уголовным типом сознания. Наивное восхищение Ленина разбойником Камо, разбойником Кобой, пока тот в обличии Сталина не стал угрожать ему самому, провокатором Малиновским, пусть он и не знал, что тот провокатор, все это выдает его с головой. Психическая примитивность и легкость на расправу всегда приводила его в восторг. Это видно по письмам и запискам.
Сильный уголовник может долго обдумывать, как лучше ограбить кассу, но, сколько бы он это ни обдумывал, тут нет рефлексии, а есть попытка овладеть технологией своего замысла. Ленин был человеком уголовного типа сознания. Ни образование его, достаточно обширное, ни грандиозный социальный переворот, который он совершил, не должны заслонять от нас этой истины.
Когда-то в юности я поразился сходством загримированного Ленина семнадцатого года с изображением Пугачева. Те же раскосые глаза и затаенное лукавство. Но тогда я не только о Ленине, но и о Пугачеве так не думал. Удивительно не то, что историей чаще всего двигали люди уголовного типа, гораздо удивительней то, что иногда ее двигали и благородные люди».
– От Пушкина до Чехова. Это был величайший взлёт русской культуры. Тогда наша литература за 70–80 лет сделала то, на что европейской потребовалось несколько веков. Этот взлёт художественной мысли пока ещё нигде не повторялся. У нас, кстати, тоже.
В ялтинском Музее Чехова. Первый слева – поэт Григорий Поженян, второй – директор музея, далее – Фазиль Искандер, писатель и переводчик Борис Балтер, писательница Зоя Богуславская. 1974
– «Надежды единственный свет – / прекрасное слово «товарищ». / Вдруг тёплую руку нашаришь / Во мраке всемирных сует…»
– Я всегда смотрел на дружбу как на величайшее завоевание человечества и очень её ценил. К сожалению, многих из моих друзей уже нет. К счастью – кто-то ещё остался. Например, в одном доме со мной живут Белла Ахмадулина (умерла 29 ноября 2010 года. – Ред.), и Борис Мессерер.
С Булатом мы были в самых дружеских отношениях, но тесно не общались. Хотя он очень хорошо ко мне относился. И я к нему тем более. Но Окуджава был вообще одиноким человеком. Хотя сейчас все вспоминают, как они сидели в обществе Булата… Конечно, всё это правда, но такие посиделки бывали у него редко. Он предпочитал одиночество.
А с Галичем я познакомился в 1960-е годы в Доме творчества писателей «Малеевка». Я каждое лето туда ездил. И внутренний перелом Галича совпал с нашим общим пребыванием там. Я видел, как пробивались его первые сатирические стихи. Он нам их напевал, и мы были
безумно счастливы. Они казались невероятно остроумными, и действительно такими были. Я его очень любил.
– Сверхзадачу творчества я понимаю как попытку поднять настроение себе и людям. Жизнь и так довольно мрачная штука. Да и сам я частенько впадаю в депрессивное состояние, а благодаря творчеству восстаю из депрессии. Хочется верить, помогаю в этом благом деле и некоторым читателям.
Фазиль Искандер: "Летним днем" (рассказ)
Фазиль Абдулович Искандер, 6 марта 1929 – 31 июля 2016
Это интервью с Искандером было записано десять лет назад, в январе 2006 года, специально для сборника литературных портретов «Автограф века». Беседа была очень долгой, продолжалась несколько дней дома у писателя, в квартире на Ленинградском проспекте, где нас гостеприимно встречали Фазиль Абдулович и его супруга Антонина Михайловна. В то время – всего десять лет назад! – здесь была ещё совсем другая жизнь… Буквально в следующем подъезде от Искандеров жила Белла Ахмадулина, вечерами выгуливавшая под окнами соседей свою собачку. Звонили от Андрея Вознесенского, к тому времени уже терявшего голос… Приходил курьер из посольства Киргизии с приглашением на юбилейный вечер Чингиза Айтматова. Ждали в гости Василия Аксёнова с Майей… Ощущения одиночества не возникало. Казалось, все друзья-шестидесятники где-то рядом.
Но вот не стало и Фазиля Искандера. «Сандро из Чегема» осиротел, на столе осталась непочатая бутылка «Изабеллы»…
В комнате прижизненного классика на окнах нет штор. Искандер открыт миру: небу, солнцу, звёздам, людям… Философ и мудрец, он всегда считал своим долгом помогать человеку «взбодриться» – быть добрым и честным. Его доброжелательность и оптимизм не истощены ни собственными невзгодами, ни известностью, ни занятостью, ни возрастом.
