[500x420]
Жили-были Человек и Мечта.

Она была чудесной, волшебной, неземной!
Он думал о ней днем и ночью. Он страстно хотел ее.
Он представлял во всех подробностях,
как произойдет их первая встреча и что будет потом.
Но он страшно боялся, что у него ничего не получится.
Часто он думал, что недостоин ее.
И еще он побаивался тех изменений в жизни,
которые неизбежно случается,
если Мечта станет зримой.
А иной раз даже обвинял ее
в том, что она – беспочвенная и ветреная.
Не вслух, конечно — про себя.
Ведь он все еще сомневался,
а Мечта ждала…

Шли годы, а он так и не решился связать с ней свою жизнь.
А потом она умерла. Мечты тоже умирают, знаете ли.

Он похоронил свою Мечту и остаток жизни провел,
оплакивая ее безвременную кончину и свое безнадежное одиночество.

- Как жаль, что ты так и не сбылась, — вздыхал он, вспоминая свою Прекрасную Мечту.

- Как жаль, что ты так и не попробовал,
— шепнула Несбывшаяся Мечта.




01-07-2012 21:50 (ссылка)


- Чайковский. Сентиментальный вальс. (Исп. Г.Кауфман, фортепиано) 05:22

ВОЗВРАЩЕНИЕ — сказка от Эльфики

Путник шел по извилистой тропе, вьющейся средь зеленой равнины. Посох,
котомка, плащ и крепкие горные ботинки – вот были его единственные
товарищи в этом долгом путешествии.

Он шел не оглядываясь, хотя за спиной осталась горная гряда, которую
он только что пересек. Там тропа была не только узкой, но и опасной –
справа отвесная гора, слева пропасть. Но он прошел и не разбился, и
вышел в долину – тогда к чему тратить силы на воспоминания?

У ручья он присел отдохнуть и напиться воды.
- Здравствуй, ручей, — сказал он перед тем, как зачерпнуть воды.
Путник так долго шел один, что научился находить собеседника во всем – в
камне, в дереве, в луговом кузнечике, в пролетающем облачке, в легком
ветерке…

- Здравствуй, Путник! – прожурчал ему ручей. – Прими мою Любовь!

- Благодарю, — ответил Путник и наклонился к воде.
В ручье отразилось его лицо – загорелое, продубленное солнцем и
ветрами, с выражением спокойной сосредоточенности. Такие лица бывают у
людей, которые осознанно и неутомимо стремятся к какой-то важной цели.
Путник улыбнулся отражению и стал пить. Вода была холодной и вкусной, и
ее было вдоволь.

- Спасибо, ручей! – поблагодарил Путник, утолив жажду. – Света и Любви!

- А ты мудрый, — заискрился улыбкой ручей. – Далеко ли держишь путь?

- Далеко. Домой, — ответил Путник. – Домой…
Он вскинул на плечо котомку, на прощание махнул рукой ручью и
отправился дальше. Но вскоре он ощутил, что котомка потяжелела и стала
тянуть плечи.

- Это снова ты? – спросил он, уже зная ответ. – Я же тебе сказал, что расстался с тобой навеки.

- Возьми меня с собой, — попросила она. – За много лет мы сжились, сроднились.
- Нет, Обида. Не сроднились. Я – сам по себе, ты – сама по себе. Я
больше не буду носить тебя за пазухой. Я не могу вернуться домой с
обидой, не хочу. Спрыгивай с котомки.

- Может, передумаешь? – спросила Обида.
- Ни за что. Слишком много мне пришлось выстрадать, чтобы принять это
решение. Я всех простил. И себя тоже. Я отпустил тебя, обида, и ты меня
отпусти.

Обида с тяжким стоном спрыгнула, отпустила. Идти сразу стало легче.
Долина кончилась, потянулись перелески. И тропка превратилась в
проселочную дорогу. Шагать по ней было весело, и Путник даже замурлыкал
какую-то мелодию.
Вскоре солнце склонилось к горизонту, сгустились мягкие синие
сумерки. Путник свернул с дороги, нашел подходящее дерево, подошел
близко и прикоснулся к нему ладонью.

- Света и любви! Примешь меня на ночлег? – обратился он к дереву.

Дерево зашумело листвой и окутало его волной мягкого тепла – словно тоже прикоснулось.
- Благодарю, — Путник погладил дерево по шероховатой коре и стал
устраиваться на ночевку. Он расстелил плащ и улегся на него,
завернувшись и подоткнув со всех сторон. Ему не впервой было ночевать
вот так, под открытым небом – дорога домой была долгой, и не всегда на
ней попадалось жилье, готовое приютить одинокого Путника. Зато всегда
находился или стог сена, или такое же вот дерево, или большой камень,
которые давали Путнику защиту и тепло.

- Хочешь спать? А я не дам!

Он и не услышал, как она подкралась. Но прошли те времена, когда он ее боялся.

- Не угадала, Боль. Тебе больше нет места в моей душе.

- Но раньше же ты носил меня в сердце?

- Раньше – да. А теперь я наполнил сердце Любовью. Любовь и Боль несовместимы, уж кому об этом знать, как не тебе?
- Ты вспомни, вспомни… Сколько зла они тебе причинили? Сколько ран на
твоей душе? Наносили удар в спину… Разбивали сердце… Клевали в печень…
Били под дых… Плевали в душу… На тебе же живого места нет, Путник!
- Я залечил свои раны Любовью. Любовь исцеляет. И тогда Боль
проходит. Так что проходи мимо, Боль. Я буду спать сладко и крепко, ты
же знаешь.
Боль испарилась так же тихо, как и подошла. А Путник лег поудобнее и
сразу уснул – он уже давно научился засыпать вот так, едва закрыв глаза.
И дерево всю ночь тихонько баюкало его шелестом листвы и делилось с ним
энергией земли.
Утром Путник проснулся бодрым и отдохнувшим. Он отыскал родник,
умылся и напился, сорвал с куста пару горстей лесных орехов – это был
его завтрак. А может, и обед. Но запасаться впрок Путник не стал – он
давно научился полагаться на Провидение, и до сих пор оно его ни разу не
подводило. Самое трудное было поверить, что Мир в любую секунду готов
выполнить его просьбу – если она разумна и необходима для достижения
Цели.
И Путник снова зашагал по дороге. Над ним закружились какие-то лесные
птицы, что-то оживленно обсуждая на своем странном языке. Но Путник
давно научился слушать не ушами – сердцем, а сердце не знает языковых
барьеров.
- Спрашиваете, как я нахожу верную дорогу? Так же, как и вы. Вы ведь
тоже безошибочно находите дорогу домой. Мой компас – сердце. Оно
подскажет.

Птицы в восторге заметались вокруг Путника, выписывая сложные вензеля.

- Вы правы. Нет ничего более радостного, чем возвращение домой.
Особенно после того, как наскитался вдоволь, по самое не хочу.

Птицы вновь защебетали.
- Да, я тоже побывал в разных странах, за морями, за лесами. И теперь
точно знаю, что есть только одно место, где твое гнездо. А все
остальное – это просто остановки между перелетами. Я понял – и теперь
возвращаюсь. А вы летите вперед и предупредите, что я иду. Я вовсе не
хочу захватывать их врасплох.
Птицы взмыли в небо и помчались вперед – сообщать радостную весть. А
Путник продолжал вышагивать по дороге, посматривая по сторонам. Места
казались ему знакомыми, и сердце наполнилось радостным волнением. Путник
понял, что конец его путешествия близок.
И вскоре за очередным перелеском он увидел то, к чему так стремился и
ради чего он проделал столь долгий путь – Город Детства. Путник
остановился, опираясь на свой верный посох.
- Здравствуй, Город! Я шлю тебе свою Любовь, — медленно сказал
Путник. – Когда-то я ушел от тебя искать лучшей жизни. Мне довелось
пожить разной жизнью – иногда лучше, иногда хуже, но никогда так, как в
Городе Детства. И вот я возвращаюсь. Примешь ли ты меня?
Путник еще постоял, ловя ощущения. Город молчал – может, было еще
далеко, а может – раздумывал, хочет ли он принять своего блудного сына.
Но Путник не для того проделал свой долгий путь, чтобы в последний
момент предаться опасным сомнениям. Он подтянул котомку и двинулся к
Городу.
Еще издалека он увидел, что на дороге растерянно суетится какая-то
нелепая фигурка. Подойдя ближе, он увидел, что это девчонка – длинная,
тощая как карандаш, нескладная, некрасивая, да к тому же отчаянно
конопатая. На обочине валялся мешок, а вся дорога была усеяна
рассыпавшимися яблоками.
- Помощь нужна? – спросил Путник. Он уже знал, что в мире существует и
исправно действует Закон Отражений – все твои деяния возвращаются к
тебе рано или поздно. И помощь – тоже.

- У меня порвался мешок! – ликующе сообщила девчонка и захохотала. – Вот умора! Все яблоки раскатились!

- Это так смешно? – тоже улыбнулся Путник.

- А мне все смешно! – сказала девчонка. – Выбор-то небогатый: или смеяться, или плакать. Мне смеяться больше нравится.

- Молодец! – одобрил Путник. – И я того же мнения… Сейчас поможем твоему горю.
Он раскрыл котомку, порылся в ней и достал большую иглу и суровые
нитки. Не раз они спасали положение в дороге, латая его одежду, и теперь
вот сгодились. Путник взял в руки мешок, оценил размеры повреждения и
стал стягивать края дыры суровой ниткой. Он работал умело и сноровисто –
в чужих краях ему пришлось научиться многому, в том числе и надеяться
только на себя. Это дома и стены помогают, а на чужбине ты поневоле
вынужден стать самодостаточным. Никто тебя там не ждал, сам явился, и
обижаться не на кого.
Пока Путник чинил мешок, девчонка танцевала среди яблок, сама напевая
себе песенку. Путник не знал этой песенки – видать, ее сложили за время
его отсутствия. Долго же его не было в Городе Детства… Он посматривал
на девчонку и радовался: от нее веяло свежестью юности, и
непривязанностью, и беспечностью, и почему-то весной.

- Готово, — сказал Путник, закончив работу и оторвав нитку. – Складывай яблоки, я подержу мешок.
- Спасибо, вы меня очень выручили, если бы не вы, я бы так и торчала
тут со своими яблоками, очень хорошо, что я вас встретила, а я всегда
встречаю нужных людей в нужное время, это счастье у меня такое, я вообще
удачливая, это у меня с детства, я вам очень благодарна… — без умолку
трещала девчонка, сноровисто собирая яблоки и закидывая их в мешок.

За счет стянутой дыры мешок стал чуть меньше, и часть яблок в него не вошла. Девчонка собрала их в подол.

- Открывайте вашу котомку, я вам яблок положу! – предложила девчонка.
Путник привык путешествовать налегке, но теперь он почти дошел до
цели, и можно было слегка изменить своим правилам. Он развязал котомку и
подставил ее девчонке. Она отпустила подол, и в котомку с грохотом
посыпались яблоки, краснобокие, крупные, распространяющие вокруг себя
аромат лета. Девчонка восхищенно засмеялась.

- Это был яблочный водопад! – придумала она. – Пусть это будут Яблоки Радости!

- Ты всегда такая выдумщица? – просил Путник.
- Всегда! – гордо сказала девчонка. – Я выдумываю всякие приятные
штуки, и они становятся моей жизнью. И ты тоже можешь. Попробуй!

- Обязательно попробую, — пообещал Путник. – Спасибо тебе за радость!
- Надо говорить не «спасибо», а «благо-дарю», — посоветовала
девчонка. – Дарить благо – это лучше, чем просить «спаси, бог». Да же?

- Ну же, — согласился Путник. – Благо-дарю, красавица!
Теперь она и правда казалась ему красавицей – высокая, тоненькая, как
былинка, порывистая, и конопушки ее были веселыми, словно брызги
солнца.
Он продолжил свой путь, улыбаясь, думая о смешной солнечной девчонке и
ее умении придумывать себе жизнь. Пожалуй, это то, что стоило положить в
копилку мудрости, которую Путник старательно собирал в пути.
Он уже подходил к городу, когда нагнал старика. Старик стоял и с
огорчением рассматривал свою клюку, сломанную пополам.

- Помощь нужна? – привычно обратился к нему Путник.

- Пожалуй, да, — поднял на него выцветшие глаза старик. – Приветствую тебя, и с возвращением домой!

- Откуда вы знаете?
- В моем возрасте осталось уже мало тайн, — объяснил старик. –
Возможно, поэтому люди и умирают – ведь когда больше нечего познавать,
мир становится блеклым.
- Это правда, — признал Путник. – По дороге я видел много людей, и
среди них были такие, что начали умирать, будучи совсем молодыми. Как
будто жизнь для них потеряла свою привлекательность. Но вы не
производите такого впечатления, несмотря на ваш почтенный возраст.
- Мне все еще интересно жить, — улыбнулся старик. – Вот, сломалась
клюка. Это незадача. Такого со мной еще не было. Надо придумать, как
теперь добраться до дома. Это задача. Пока есть новые задачи – мне
интересно.
- Можно, я побуду неизвестным в вашей задаче? – предложил Путник. – И
предложу вам свой посох. Он служил мне верой и правдой, не раз спасал
меня в пути, и вам поможет добраться до дома.
- Благодарю, добрый человек, — ответил старик и принял посох. – За
эту великую милость я отвечу на любой твой вопрос. Это все, чем я могу
отблагодарить тебя. Спрашивай!

Путник раздумывал недолго.
- Я очень долго отсутствовал, — начал он. – Я знаю, что многие были
на меня в обиде – как и я на них. Сейчас, когда я вернусь… Смогут ли они
простить меня? Будут ли они мне рады?
- Не задавайся вопросом, что будут чувствовать они. Думай о том, что
будешь делать ты. Есть ли прощение в тебе? И есть ли в тебе радость?
Подари им то, что хочешь получить, и тогда оно у них будет. Даже если до
сих пор не было. Ты понял меня, сынок?

- Я понял, — ответил Путник. – Пожалуй, я и сам знал ответ на этот вопрос. Весь мир – это отражение меня самого.
- Ты недаром проделал свой путь, — одобрительно сказал старик. – Ты
возвращаешься к себе. И там, в той точке, куда ты придешь, ты получишь
желаемое.

- Желаемое? Признаться, я и сам еще не могу точно сказать, что хочу обрести. Просто возвращаюсь – и все.
- Ну, это я могу сказать тебе точно. Ты обретешь покой. К этому и
стремится всю жизнь каждое человеческое существо, а доходят – единицы.
Ты, пожалуй, у цели.

- Тогда мне надо идти. Пойдем вместе?
- Нет, сынок. Молодость не должна ждать стариков. Иначе мир
остановится, замрет и начнет разрушаться. Продолжай свой путь, а я буду
идти тихонько, опираясь на твой посох, и стану молиться за тебя.

- Света и Любви!

- Света и Любви…
Вскоре Путник вошел в город. Город Детства изменился. Он был совсем
другой, и только отдельные фрагменты оживляли какие-то смутные
воспоминания. И люди были другие. Они спешили по своим делам, не обращая
внимания на Путника. Он предполагал, что может случиться так, и все
равно его мягко обняла за плечи печаль. Слишком долго он отсутствовал,
Город забыл его.
- Я вернулся, Город, — шептал он на ходу. – Ты нужен мне больше, чем я
тебе. Мы будем заново узнавать друг друга, и ты обязательно вспомнишь
меня. Просто нам обоим нужно время…
Путник свернул на знакомую улочку – туда, где когда-то был его дом. И
сразу увидел знакомые лица. Здесь жили его соседи и родные, и вот
кто-то уже узнал его, а кто-то помахал ему из-за забора. Новость
понеслась по улице, впереди захлопали двери, заколыхались занавески на
окнах.
Он подошел к своему дому и замер у калитки. Дом вовсе не ждал его,
как он себе не раз представлял в своих мечтаниях. Все было переделано,
покрашено в незнакомый цвет, во дворе росли чужие цветы и стояла машина,
на крылечке играли дети… Он понял: дом не дождался его, в нем жили
другие люди.
Он не сразу заметил, как вокруг него стали собираться местные жители.
Среди них были и знакомые, и совсем незнаковые лица. Они подходили,
останавливались поодаль и смотрели на него по-разному – кто улыбаясь,
кто настороженно, кто напряженно, словно силясь что-то вспомнить. Были и
откровенно враждебные взгляды. Что ж, они имели на это право. Он
поглубже вздохнул, распрямил плечи и обратился к людям:

- Я мечтал об этом дне. О дне, когда я вернусь. Мне пришлось проделать долгий путь, и вот я здесь. Здравствуйте, люди!

Ему никто не спешил отвечать. Затем мужчина, который, по всему, был здесь сейчас за главного, выступил вперед.
- Ты не помнишь меня, наверное. Я вырос, пока ты скитался по свету.
Но сейчас я говорю от имени этих людей. Мы живем здесь вместе, а ты
теперь чужак. Твой дом занят, и мало кто скучал о тебе. У нас своя
жизнь. Что ты хочешь?

- Немного. Всего лишь обрести покой, — ответил Путник.

- Все мы об этом мечтаем. Но сейчас ты нарушаешь покой многих из нас, — возразил мужчина.
- Не беспокойтесь. Я уже не тот, что был. Я многое понял. Я был
бунтарем, а теперь больше всего ценю равновесие. Я не претендую ни на
что свое – здесь больше нет моего, потому что и я – другой. Может быть,
только воспоминания…

- Где ты собираешься жить? – настойчиво спросил мужчина.
- Я построю себе дом – там, где есть место. Или куплю свободный. Если
не получится – сниму угол, на первое время, пока не устроюсь
основательно.
- Не держишь ли ты камня за пазухой? – выкрикнула из толпы немолодая
женщина. Путник вспомнил ее, когда-то они с ней были в очень непростых
отношениях.
- Не держу, — улыбнулся Путник, снимая с плеча котомку и распахивая
плащ. – Я открыт перед вами, люди! Почувствуйте меня! Во мне нет ни
обид, ни претензий, ни желания кому-то что-то доказать. Я уже все себе
доказал. Только Свет и Любовь – то, чем я по дороге наполнял свою душу. И
это все, чем я могу поделиться с вами.

- А подалки ты не плинес, фтоли? – спросил его какой-то мелкий голопузый пацан с замурзанной мордахой.
Действительно… как же он не подумал о подарках? Но тут же вспомнил
смеющееся лицо в конопушках («придумай себе жизнь!») и обрадовался:

- Ну как же не принес? Целую котомку!

Он развязал котомку и раскрыл ее пошире.

- Это Яблоки Радости! Тут много, хватит всем! Угощайтесь, берите, пробуйте! И пусть радость войдет в ваш дом!

И вслед за пацаном, который первым вгрызся в сочную мякоть, люди стали один за другим подходить и брать яблоки.

- Приветствуем…

- В добрый час!

- Благодарствуйте…

- И впрямь, чудные яблочки…

- С возвращением…

- С прибытием, стало быть, домой!
Лица расцветали улыбками. Кто-то уже пожимал ему руку, кто-то хлопал
по плечу. А он смотрел поверх голов, в небо, и впервые за весь свой
долгий путь плакал.

Он был дома. Он завершил круг. Он вернулся к себе и наконец-то обрел покой.



15-05-2012 23:48 (ссылка)
СКАЗКА ПРО БОЛЬ

-Вероника Долина - Я живу как живу (audiopoisk.com) 02:09

Жила-была Я — Боль…. И было у меня своё предназначение. Хотя оно у меня и сейчас есть.

Прихожу я к людям, когда есть во мне острая необходимость. Потому и зовут меня обычно Острой Болью.
Вот только почему-то людей я застаю всегда врасплох.
Это конечно, странно. Ведь если повар готовит яичниц, то он не ожидает того, что у него получится … торт «НаПолеОН». А вот со мной, с Болью выходит всё наоборот…. Меня почему-то никогда не ожидают, но… постоянно готовят. То есть ситуации создают для моего прихода. Сами создают. Даже приглашения присылают.
Кто эти сами? Да люди, конечно.
И совсем они не мазохисты. ))) Просто это … тренировка такая…. Как будильник, Душу будить, что б не заснула, да коростой не покрылась.
Только вот выходит всё наоборот. Почему-то….
А Я, Боль от этого страдаю, превращаясь в тихую, но постоянную, Ноющую Боль. А это куда как страшнее для людского племени. Это ведь как ржавчина, разъедающая железо…, вернее тело человека.
– Так Острая Боль вообще может убить сразу! – скажете вы.
А вот и нет! Я же …, как ведро холодной воды на голову – очень даже пользительно и закаливающее!
Но эти люди… моду взяли ещё и таблетки разные пить…, понижающие чувствительность. Я, как могу, стараюсь, из сил выбиваюсь, чтоб до Человечка такого достучатся. А он изнутри скафандр одел, защитой вымазался и не чувствует ничего. Не чувствует, что… сигнализация его Тела, Души орёт-надрывается.
Что за сигнализация? Так это же Я — Боль, сигналю вовсю, что его корабль в аварийном состоянии или с курса сбился. А… человек-пилот … ушки ваткой заткнул и в ус не дует. И ладно бы автопилота включил, так нет же, сам рулить пытается.
Ну как тут мне, Боли своё предназначение выполнять прикажете?! Какой отчёт писать?!
Куда отчёты я шлю? Как куда? В Небесную Канцелярию, конечно! Я же там на службе состою!
А служба эта… и опасна и трудна! Так что у меня … большие проблемы.
Вот и сижу я тут, пригорюнившись, слёзки лью да думу думаю, как же людям помочь, предназначение своё выполнить. Как лёд непонимания растопить, скафандры с людей поснимать?
Вот, например, эту Женщину взять, которая мужа потеряла…. Хотя что за абсурд! Как можно мужа потерять? Он что, оторвавшаяся пуговица?
И ведь сама понимает, что это не так. Хотя… может от того, что понимает всё, меня, Боль и не отпускает? Заперла в… четырёх стенах, замуровала, да сама об этом и забыла. А Я бьюсь-стучу, да всё без толку.
Решила, видите ли, она ради мужа счастливой жить. Да как же это получиться то может, если она меня на свободу не выпустила? Театр абсурда какой-то!
Даже песни своего любимого слушать перестала! Ведь тогда я лазейку нахожу, чтоб… утечь. Но она мне и этот путь перекрыла. Ходит в своей счастливой маске, да собой гордится, вот мол, какая она … способная.
И ведь не понимает, глупая, что от этого через её … «скафандр» не только я утечь не могу, но и Он, Любимый её к ней пробиться не может. Только во снах и приходит. Так она и сны эти быстренько из памяти стирает…. А ведь так хочет его настоящий голос услышать, а не… субтитры Души.
А и надо-то всего просто сесть да и… выплакаться…, отпустить.
Кого отпустить? Меня, конечно! Уйду я (другие заказчики давно уже заждались, телеграммы телепатические шлют, SOS в эфир кричат) и легче ей станет. Тогда глядишь, и на самом деле счастливой будет. Сама будет, а не только для мужа любимого.
Автор: Калиновчанка



12-05-2012 22:28 (ссылка)

Я однажды забыл, что я — Бог
Я однажды забыл, что я — Бог,
И, конечно, забыл, что ты — тоже.

Я пытался, но вспомнить не мог,
Почему мы с тобой так похожи.

Я забыл, что всё то, что вокруг
Мы когда-то придумали сами,
Вместе мысленно создали замкнутый круг,
Чтобы странствовать под небесами…

Я забыл, что не будет Суда,
И что в принципе Суд невозможен,
И что путь всех пришедших сюда
Бесконечен, прекрасен и сложен…

И в награду за весь этот вздор
Я вдруг вспомнил, что я — неба житель,
И что каждый себе — режиссёр и актёр,
И суфлёр, и, конечно же, — зритель.

Я беру гитару и улетаю,
В те края, где буду жить после жизни.

В Бога я не верю — я Бога знаю:
Это Он придумал все наши мысли,

Все немыслимые наши мысли…

Я однажды забыл, что я — Бог…

Виктор Третьяков



01-05-2012 22:39 (ссылка)

История зимнего вечера

Возвращайтесь на старое место
и на пепелище,
Возвращайтесь всегда,
возвращайтесь потом и сейчас,
Вам простится и Вас непременно отыщет
Чья-то близкая тень, не забывшая Вас.

Вас отыщут, окликнут,
Вам скажут не вслух и не громко,
Вас пронзит, Вам покажется,
Вас опалит, обожжет,
Ничего, ничего не пугайтесь, такая поломка
В механизме житейском как будто не в счет.

Возвращайтесь, пожалуйста,
памятью или на деле,
Как придется, как выйдет,
как пустят занятья и быт,
Не на этой - на той, истекающей следом неделе,
Там Вам важная встреча с собой предстоит.

Возвращайтесь, пожалуйста,
просьба моя выполнима,
Отмечайтесь у прошлого,
словно в дежурке солдат,
И еще не забудьте что я Вас люблю и любила…
Может, в этом единственный смысл наших дат.



Шепот сливался со скрипом сапог Мороза. Часы шли в такт с ударами бабушкиного сердца. Им, Часам, не привыкать. И хоть бабушка Доброта грустит редко, а часы все понимают, чувствуют и не намерены вносить дисгармонию в душу женщины. А впрочем, наверное, Кукушка права: нельзя внести дисгармонию в саму Доброту, можно только сделать ее печальнее, молчаливее, а этого Часы боятся больше всего в мире - нет греха горше. Глазастые, они сверху читают строчки давней сказки ( в который раз читают, уж поди наизусть выучили!) о Рыцаре, которому Бабушка вышила нитками Удачи Звезду на плаще. Плащ он так и не забрал… Не доехал за ним, а впрочем, давайте-ка, мои полуночники, выслушаем все по порядку. Удивлены, что назвала вас полуночниками? Так дети ж давно спят, а вы слушаете меня с Часами вместе – не спите. Да и послушать есть что - душевная история, хорошая, хоть многим и покажется наивной, сказочной. Не спешите ставить штампы, смелые вы мои. В каждой сказке есть доля правды. Не стоит говорить, что трава зеленая, если человек не дальтоник, как не стоит доказывать доброту сердца - ее можно только почувствовать сердцем. Мне тут подумалось, что самые хорошие дела творятся ночью, самые умные мысли посещают голову ночью и самые верные слова и чувственные стихи рождаются ночью. Самые сокровенные желания загадываются на ночь, и даже самые романтичные сны приходят к нам тоже ночью! А кто же расскажет нам эту загадочную историю? Ну, конечно же, Часы.
О, они превосходные братья Гримм (бабушка их так и зовет, а те только гордо тикают в ответ и не забывают никого будить. Одним словом, старинные часы без звездного комплекса). А история эта - самая правдивая… и сказочная… Не только бабушка Доброта помнит, сколько лет назад произошла она. Часы тоже помнят – были еще совсем юными и новыми, когда прошел по земле слух о страшной силе - нечисти, которая губит души всего живого – убивает в них Добро. И ходило Бездушие по лесам и полям, горам и долам, по рекам и озерам, делая все на своем пути безучастным к человеческому горю и радости. Равнодушие хуже, чем ненависть, – это почва для самого непоправимого зла. И гибли молодцы-удальцы, и боялись старики, и плакали дети, а управы на Бездушие не было.
Еще задолго до этого приснился Доброте сон, будто выбрала она себе суженого – Рыцаря на белом коне. Спросила она во сне суженого, почему он без плаща. И ответил он ей, что примет плащ только из ее рук, когда приедет просить стать его женой. “А какой же цвет у плаща должен быть и что на нем вышить?” - спросила девушка. “Пусть сердечко подскажет”, - с улыбкой ответил Рыцарь. Сердечко не подвело - подсказало! Соткала плащ Доброта из ниток радуги, пустила по нему рассветный розовый отлив, вышила на нем нитками удачи звездочку заговоренную, чтоб хранила от недуга, от неверных друзей, от глаза завистливого, от холода и зноя, от человеческой подлости.
Дни, как перелетные птицы, летели стаями в теплые края. Отскрипела морозом Зима, забросала Избушку на Большой поляне цветами и зелеными травами Весна, разрешив Русалкам хороводничать, петь песни о любви, славить Леля и целыми днями прятаться в полях вместе с Мавками, кататься на солнечных качелях из лучей, заплетать косы молодым березкам, плести венки из одуванчиков. Доброта ждала.
Он приходил в снах, передавал приветы и письма птицами и Ветром, идя следами Бездушия и возвращая души тем, у кого они были отняты. Со звоном солнечным бубном вкатилось Лето. И прозвенели травы, что скоро приедет Тот, кто возвращает души, чтобы совершить свой главный подвиг - подарить любовь Доброте. Весь лес только и ждал этого, только и шумел надеждой. Никто не видел этого Рыцаря, но все видели людей, которым вернули души.
Спасенные люди рассказали о скромном Рыцаре мудрому Ручью, а тот спрятал в своих водах отражение парня и принес его Доброте. Просыпаясь утром, она бежала к ручью, чтобы, как в зеркало, вглядеться в Него. Продолжала ждать. Приближался главный день, и совсем ничто не предвещало беды. Утро одного из дней началось, как обычно, с посещения Ручья, которого, почему-то оказалось слишком мало- высох за ночь, и такие дорогие сердцу черты не просматривались. Где же Ручей? Что с ним? Где отражение Рыцаря? Ладошками Доброта перенесла ручей в свой колодец.
И поныне он живет там. Ему намного лучше, теперь не иссякает от боли и печали, но иногда становится совсем тихим и молчаливым. В такие дни все в лесу знают – грустят Ручей и Доброта. В тот день он первым узнал о непоправимом – почувствовал, что отражать больше некого.
Пока Доброта переносила ручей в колодец, примчалась сорока, которой и выпала нелегкая роль сообщить печальную весть о том, что в битве с Бездушием погиб Рыцарь – силой своей доброты купил свободу и души поверженным, а силой любви убил самого пожирателя душ.
Только вот… тела Рыцаря не нашли… Говорят, видели, что мертвый был, а потом исчезло тело. Бабушка вздыхает над Книгой – годы не стерли памяти, не излечили рану. Скорее, залечили ее, но не вылечили. Она помнит этот день. Сорока говорила, говорила, говорила… Она слушала, но не слышала… Поняла все, пока донесла ручей.
Плакала? Ливень и то не всегда так постарается летом.
Кричала от боли? Раненный зверь милосерднее кричит – кричала в душе.
Несколько дней гуляла в поле и по лесу - не верила, ждала.
В какой-то момент стало вдруг в лесу тихо- ни журчанья реки, ни смеха Русалок, ни птичьих песен. Все превратилось в ожидание.
Выживет ли Доброта, не обозлится ли, не замкнется ли в себе, ведь не слышит девчонка и не видит ничего!
На помощь прилетел Ветер: растормошил травы, пощекотал Русалок, разогнал Тучи и помог освободиться Солнцу. Подхватил Доброту на руки, поднял над Лесом и показал, скольким еще плохо и скольким еще нужны именно ее помощь и понимание.
Думаете, случилось чудо? Может, и оно, а может, просто друг-Ветер нашел нужные слова, которые листом подорожника легли на обожженное сердце.
Все стало на круги своя - Лес ожил, запел, зацвел, заплясал, зазвенел. И все было бы замечательно, только вот думается, что так и не смирилась Доброта с тем, что нет ее Рыцаря. Даже плащ не оставила у себя – попросила Ветер, коль разыщет где Рыцаря, передать ему. И Ветер не смел отказать…
У каждого своя Судьба, и следит она за своими детьми, эта строгая тетушка, неотступно. Вот и Доброту не обделила лаской своей – отмерила сполна. Звенела следующая весна свадебными кольцами и колокольчиками, и Счастье с пожитками насовсем перебралось в Избушку на Большой поляне, да только дорогу сюда, на поляну, не забывает и Грусть…
Придут с Памятью вместе к Доброте, то под звездами посидят в молчании на пороге, то чайку в избушке попьют, всплакнут и разойдутся… Только Великий Лентяй ворчит еще долго, мол, чего было бабушку расстраивать, но и сам не против, когда Доброта не закрывает двери – мир входящему.
И лишь Часы понимают, что открытыми бабушка оставила не только двери, но и сердце, причем для всех: от мала до велика… Шепотом Часы добавят: “ И для... Него”.
Медленно закрывает бабушка Доброта Книгу Памяти на своем столике. Нет, она не плачет – сильная женщина, да и внучат не станет будить. Погасит свечу. Пусть Мороз за окном не переживает – все в порядке. Сон все расставит на свои места. Да и Великого Лентяя свеча тревожит – моргает в камине, не спит.
Лежа в мягкой кровати, бабушка Доброта мне, Сну, улыбнется, ибо только я приношу ей несказанную радость, когда смогу привести дорогой из Вечного мира Его…
И только я, а не Часы (вон, уже дремлют, бедолаги) знаю, что Он ей говорит, сколько раз спасал ее в трудную минуту, как бережет ее и всю ее семью, и как однажды даже спас ей жизнь. Но есть вещи, которых не знаю даже я…
Иногда Рыцарь обнимает Доброту за плечи, накрывая их своим радужным плащом со Звездой, берет ее руки в свои и они смотрят друг на друга, а глаза говорят на одном им понятном языке.
Я в такие минуты ухожу- бабушка крепко спит и счастлива, а большего и не надо.... Зореслава



26-04-2012 16:51 (ссылка)
Разговор с сердцем

Здравствуй!
Проснулась сегодня и захотела написать тебе письмо…
Я знаю, что ты очень тревожишься обо мне, порой даже не можешь работать спокойно, если я переживаю или расстраиваюсь.
Ты всегда чувствуешь меня — мои мысли, мои чувства, мои эмоции — они не проходят мимо тебя, ты всегда реагируешь на них…
Порой вместе со мной безмолвно плачешь и от обиды за меня раздуваешься как воздушный шар, а когда я чувствую себя виноватой — ты сьеживаешься и стараешься как бы отстраниться…
Ты чувствуешь мое дыхание — его различные ритмы, то порывистое, то тревожное, то спокойное.
Ты не упрекаешь меня ни за что, просто стараешься понять, а может быть принять меня такой какая я есть.
Порой ты подсказываешь мне какие то решения, не навязываешь, а как будто робко направляешь.
...А иногда ты тихо стонешь, а я не слышу тебя, или просто не хочу тебя слышать…
Мы с тобой вместе с самого моего рождения, но я до сих пор не научилась слышать тебя и принимать твои бесценные советы…
Когда мне больно, ты тоже корчишься от боли, но я могу порыдать, покричать, а ты пребываешь в безмолвии…
Я часто думаю, а если бы мы поменялись местами — смогла бы я жить так как живешь ты?
— не выражать эмоций, всегда сохранять спокойствие, находиться в одном ритме
и не сбиваться с него, просто ждать и молчать и верить, что все будет замечательно…
Наверное не смогла бы…
Ты имеешь связь с Богом и в тебе горит Его искра, и ты трепетно хранишь ее.
Прости меня за мое невнимание, мою самонадеянность, за то, что не понимаю тебя и не принимаю твоих советов!
Прости за то, что не думаю о тебе, когда раздражаюсь и выражаю отрицательные эмоции!
Прости меня, что я часто забываю, что от моих мыслей и поступков зависит твоя жизнь!
Прости меня за то, что я необдуманно рискую тобой!
Прости меня за то, что не проявляю Любовь, которая так нужна тебе для радости и счастья!
Прости меня мое СЕРДЦЕ, прости!!!!

Автор: Лариса Лощинина



21-04-2012 20:38 (ссылка)

Сказка о грустном Ёжике

Жил был Ежик, он был обычным Ежиком - не грустным не веселым, просто Ежиком.
Спал он, как и все Ежики, днем, а жил своей ежовой жизнью ночью.


Солнца он почти никогда не видел - в лесу было темно. Вековые дубы своими громадными кронами впитывали без остатка весь солнечный свет и тепло. К зиме деревья освобождались от пышной листвы, позволяя лучам солнца проникать в лесную чащу, но Ежики спят зимой.

Когда Ежик не спал, и выдавалась безоблачная погода, он любовался луной и манящими, магически мерцающими в ночной мгле бесконечными холодными звездами.

Как-то темной холодной ночью глубокой осени, ему во сне приснилась Звездочка. Он никогда в жизни не видел такого теплого, нежного и ослепительного создания. Ему было очень уютно быть рядышком со Звездочкой, он нежился в ее теплых и ласковых лучиках. Ежик не знал, что Звездочку зовут Солнышком, потому, что Солнышка он никогда не видел, ведь Ежики - ночные животные.

С тех пор она снилась ему очень часто. Когда ему было очень плохо, он вспоминал свои удивительные сны, и если ему было холодно, от промозглого осеннего ветра, или страшно, от угугуканья полярной совы, подумав о своей Звездочке, он вдруг согревался или сразу становился храбрым. Когда его одолевали ежовые проблемы, да так, что уже и жить не хотелось, он вдруг вспоминал о своей любимой Звездочке, и проблемы, уходя на второй план, разрешались как-то сами собой. Когда ему было очень хорошо, он в своих снах делился своими маленькими радостями со своей любимой Звездочкой, и она, как ему тогда казалось, начинала светить еще ярче и греть на капельку сильнее.

Он бесконечно любил свою Звездочку, и мысли о ней заставляли искриться лучиками счастья его темные глазки-бусинки. Однажды, он рассказал своим родным и близким, о своих снах. Но все ежики сказали, что это не правильно - ежику должны сниться только ежики или на худой конец, земляника, но не как не звездочки, тем более, та, от которой можно ослепнуть. Потому, что старые ежи помнили и знали по рассказам своих прадедушек и прабабушек, что солнышко бывает очень ярким и жестоко горячим. Но ежик был бесконечно предан своей лучистой мечте!

Все начали смеяться над ним, и он остался совсем без друзей. Из обычного Ежика он стал Грустным. Он начал жить только для того, что бы поскорее забраться в свою маленькую норку, уснуть, и увидеть Её, свою Милую, Бесконечно нежную и ласковую Звездочку!

Шли годы, и он перестал рассказывать о своей мечте своим родным и близким, он перестал рассказывать о своих снах друзьям, которые снова вернулись, он стал любить свою звездочку тихо и незаметно, и ему казалось, что она отвечает ему взаимностью. Он знал, когда-нибудь он увидит ее наяву, и он знал, что она его согрет, он знал, какие слова он скажет своей заветной мечте при встрече...

Как-то глубоким зимнем морозным днем Ежик во сне вновь увидел свою мечту, она сверкала и манила его ласковым и нежным теплом к себе. Заветная мечта Ежика всегда молчала, но в этом сне игриво удаляясь, она прошептала ему: "Иди ко мне!"

Ежик пошел за своей Звездочкой. Он не заметил, как вышел из своей еще осенью законопаченной опавшей листвой норки, как, обжигая лапки, он пробрался сквозь холодный и колючий сугроб снега, как, расцарапав маленькими коготками острую корочку льда, выбрался на поверхность. Он не поверил своим глазам - миллиарды снежных алмазиков сверкали на ярчайшем свете от чего-то огромного нежного и теплого, плывущего на ярчайшем чистейшем синем небе. Он узнал ее! Это была его Звездочка! Она освещала его своими лучами, слепила его привыкшие к кромешной темноте глазки-бусинки, но он уже не видел ничего кроме, ослепительно белого света. Он знал, что это Она, его Звездочка! Он не чувствовал, что она его совсем-совсем не греет.

Промокшая от беспощадного, мокрого снега его колючая шкурка уже давно окаменела, превратившись в ледяной панцирь, но крохотное сердечко маленького Ежика колотилось с такой силой, что он не чувствовал, как его маленькие лапки превратились в ледышки. Он вспомнил заветные, так давно пытавшиеся вырваться из его огромной души слова: "Звездочка, я тебя люблю!", - прошептал он, но она не обращала на него внимания. Он попытался крикнуть громче, но только смог чуть слышно сказать: "Звездочка, я люблю тебя!".

Звездочка блеснула каким-то особым лучиком по уже ослепшим глазам замерзающего Ежика. Ежик почувствовал, такое знакомое ласковое тепло.

"Звездочка, я тебя люблю!", - изо всех сил закричал Ежик. И она услышала его!
"Ты милый, Ежик! Ты хороший...", - сказала Ежику его Любимая Звездочка. Он уже не видел ее потому, что глазки-бусинки ослепли при первых же лучах солнца, он почти не чувствовал ее тепло потому, что его тельце уже почти полностью превратилось в ледышку, но он слышал ее!
"Ты хороший, - повторила она, - но это не правильно! Так быть не должно! Ты должен любить только Ежиков или, в крайнем случае, землянику. Звездочек ежики любить не должны! Это не правильно, так быть не должно, это не честно! Не обижай меня... Это не честно! Ты хороший, Ты милый", - сказала звездочка, укрываясь тяжелыми свинцовыми снежными тучами.

Замерзшее тело Ежика стояло на ледяных, вмерзших в оледеневшие сугробы ножках посреди голого, промерзшего на сквозь черного, векового дубового леса. Остекленевший взгляд его ослепших глаз был обращен в темное морозное небо, где только что скрылся последний лучик его любимой Звездочки. Почувствовав, что исчезли последние капельки ласкового и нежного тепла, он понял, что Она, его самая заветная мечта, не оставив никакой надежды, покинула его. Он слышал, как промозглый полярный ветер гнал на запад свинцовые снежные тучи, в бесконечной глубине которых нежилась его любимая Звездочка. Слезы, выступившие на замерзших глазках-бусинках, тут же превратились в замысловатые морозные узоры.

Ослепший Ежик ничего не видел, его оледеневшее тельце уже ничего не чувствовало, но он слышал! В его голове звучали последние слова его любимой Звездочки: "Это не правильно, так быть не должно, это не честно…"

Последнее, что услышал ежик - оглушительный хрустальный звон - это крохотное заледеневшее сердечко, последним ударом вырвавшись из ледяного комочка, еще несколько часов назад называвшееся Ежиком, разбилось на тысячу крохотных, похожих на рубины осколков. Бесконечно нежный, теплый, ослепительно-ласковый белый свет поглотила беспощадная, звенящая пустотой, безжизненная, ледяная тьма.



08-04-2012 23:20 (ссылка)


1.
[600x579]

2.
[600x450]