На старой осине в глуши лесной

Жил леший глазастый и волосатый.

Для лешего был он еще молодой -

Лет 300, не больше, совсем не злой,

Задумчивый, тихий и не женатый.

Однажды, у старых болот в лощине

Увидел он девушку над ручьем.

Красивую, с полной грибной корзиной

И в ярком платьишке городском.

Видать, заблудилась: стоит и плачет,

И леший вдруг словно затосковал.

Но как ее выручить? - вот задача.

Он спрыгнул с сучка, и уже не прячась,

Нагнулся над девушкой и сказал:

"Не плачь! Ты меня красотою смутила.

Ты ангел, и я тебе помогу."

Девушка вздрогнула и отскочила,

Но вслушавшись в речь его, вдруг решила:

"Ладно, успею еще - убегу."

А леший промолвил: "Таких обаятельных

Я нигде еще не встречал",

И дальше, смутив ее окончательно,

Нежно ей руку поцеловал.

Из мха и соломки он сплел ей шляпку,

Был весел, приветливо улыбался,

И хоть не руки имел, а лапы,

Даже облапать и не пытался.

И глядя восторженно и тревожно,

Он вдруг на секунду поморщил нос,

И сделав гирлянду из алых роз,

Повесил ей на плечи осторожно.

Донес ей грибы, через лес провожал

В трудных местах впереди идя,

Каждую веточку отгибая,

Каждую ямочку обходя.

Прощаясь у вырубки обгоревшей,

Он грустно потупился, пряча вздох.

А она вдруг подумала: "Леший, как леший.

И вроде не так уж плох."

И пряча смущение в букет, красавица

Вдруг тихо промолвила на ходу:

"Мне лес этот, знаете, очень понравился,

Наверно, я завтра опять приду."

Мужчины! Встревожьтесь!

Ну кто же не знает,

Что женщина с нежной своей душой

Сто тысяч грехов нам простит порой,

А вот невнимания не прощает.

Вернитесь же к рыцарству, В добрый час!

И к ласке, которую вы забыли,

Чтоб милые ваши порой от вас

Не начали бегать к нечистой силе.

Эдуард Асадов